И хули все кругом рамантичные, а? телек включишь все бля про любоффь да рамантику, сука, поют. В кино пойдешь, чёбы нормально, кровь, кишки да рубилово посмотреть, а там даже самый злаебучий негодяй, всеравно, романтики хочит. И везде так…

Но вот коли чесно говорить я ж, блять, тоже таким был. Рамантичным, сопли любимой при пацелуях глатал и думал – ну ни ибацца у нас любоффь! А вот настал день в моей жизни када взненавидел я фсё! Щас расскажу как все была:

Жил тагда я в Польше (есть страна такая, там все на смешном русском языке говорят, кабудта пшекают), жил и учился в школе. И как паложена была девка у меня стройная, большеглазая, девственная – кароче пиздатая – Ларисой звали. Встречались мы с ней, за ручки взявшись хадили, по вечерам сидели в парчке где деревья древние, и соответственно очень густые, целовались всяко неумело, друг дружке потными рученками по писькам водили, тогда не знали есчо, что это петтинг называется. Вот вы, дарагия падонки, сразу защерились, пачему я ей сразу не на вставлял, по самые гланды. А я вам исчо раз павтарю, молодой был, РАМАНТИЧНЫЙ, книжек хуева тучу про рыцарей и индейцев прочитал, а где там написана, что деваху уже на первом свидании можна раком поставить, а? этому ужо позже научился, сам.

Ну так вот, ходили мы с Ларисой так, хуй знает скоко времени, не паебавшиесся. Не знаю как она там после всех поцелуев, обнимашек и поглаживаний, но я уж заибалсся, дамой со звенящими яйцами приходить. И созрел у меня коварный план, в день моего выпускного впендюрить ей, а по-научному свершить акт дефлорации. И время удачное выбрал, теплый летний вечер, мой последний день в Польше (это страна между Белоруссией и Германией лежит, мы еще лет сто подряд её своей землей считал, ну да хуй с этим), я на следуещее утро домой должен был ехать в Рассею-матушку.

Ну вот зашли мы с ней в наш любимый парчок, на лавочке немного посидели. «Ты меня любишь? - Да! - А ты меня? - О! – Ты меня всегда ждать будешь??? – Вечно!!!» Тьфу, блядь! – вспоминать тошно. Но я то головы и головки не терял, потихоньку глазами проводил рекогносцировку местности, кусты искал! И вскоре увидел требуемое: в самом дальнем углу парка, кусты густые, не пролазные, а за ними забор какой-то. Кароче я завел её в эти кущи райские, свил гнездо любви из курток да травы всякой. Уложил я свою Ларису на землю, сам рядом плюхнулся.

И вечерело как раз вовремя, темненько уж стало. У нас ласки там всякие, я уже руки в трусы ей по самые локти засунул, кофты-лифчики расстегнул, сам весь расстегнулся. И через пару минут борьбы раздел её савсем, она уже лежит глаза закатила, хули не каждый же день тебе целку ломают! А я все капашусь, все примиряюсь как бы мне по грамотнее запердолить ей чобы и мне и ей карошо было, но опыта у меня в этих делах зиро было, посему акт предварительных ласк все никак в состояния соития перейти не мог. Вот так и лежим мы как Ева с Адамом в кустах Эдемовых.

И тут, вдруг, над нами раздается голос: «Цо ты ту, курва, робиче, ты курва мое трускавка спердолич хсцешь? (перев. польск.: что вы тут делаете, вы , бля, мою тут клубнику спидзить хотите?). (Оказывается у этого пидара-поляка за тем забором клубника росла, и он услышав шорох, подумал что кто-то её пиздить залез.) Я поднимаю голову и он мне прям в глаза светит фонариком. Сам же я лежу с Ларисой в миссионерской позе и жопа моя светится как светлячок.

С этого момента события начали разворачиваться непредсказуемым образом.

Этот ебанный садовод вдаряет несколько раз мне по жопе охуенной резиновой дубиной, так что моя эрекция сошла на нет. Я вскакиваю с естественным желанием нанести ему открытую травму головы, а он с визгом разворачивается и убегает вдаль, лишь ему известными тропами куда-то во тьму. Конечно же преследование со спущенными штанами всегда затруднительно, по этому панишмента не получилось. Понурый я возращаюсь, понимая что в этот вечер на земле еще двумя девственниками меньше не станет.

Позже, прощаясь с Ларисой, я понял, что мне никогда не быть тем первым, кто её осчастливит своим членом внутри. И потом сидя в поезде и потирая огромный синяк на своей жопе я жалел, что так долго пиздел сидя с ней на скамейке о звездах и прочей хуетени, а не попросил в первый же день нашего знакомство взять в рот, и печалился что не хватило борзости просто там же на скамейке поставить её раком, и по-хуй прохожие.

И виноваты во всем, ни кому на хрен не нужные романтические иллюзии. Так я проебал свою романтику навсегда!!!