Во тьме, возле зассаных арок,
Я потный и нервный стою,
В руке потухает огарок,
А левой хуёк тереблю.
Но, чу! Будто слышу я лыжи,
Пора краснощёких встречать,
Беру аккуратный булыжник,
Устал на морозе я ждать.
Шагает сутулая дева,
И музыку тихо поёт,
Там, что-то про снежные ели,
Вчера ведь гремел Новый год…
Попила, поела товарка,
Плясала, небось, за двоих,
И даже, наверное, жарко
Морозко любовью дарил…
Я вышел, представился хмуро,
Сверкнул золотистым резцом,
Сказал что-то ей про Амура,
И кинул булыжник в лицо…
Обмякло похмельное тело,
Зрачок на меня не глядит,
Губами шевелит несмело,
И газами в воздух пердит…
Взвалил я девчонку на плечи,
Отрезал златую косу,
В январский, торжественный вечер,
Я к ёлочке тушку несу.
Вы пискните, - я убиваю,
Мол, дев полудохлых ебу,
Что с бабушек сиськи срезаю,
И ноги в кастрюльке варю?
Нет, нет! Не сторонник я казней!
Я даже читаю стихи,
Люблю я их разнообразно,
Безруких, глухих и слепых…
Срываю штаны и трусишки,
Отбросив гнилую прокладку,
Петарды задорную шишку
Небрежно влагаю в мохнатку.
Расправив фитиль осторожно,
За щёчку слегка потрепав,
Теперь твоё счастье - возможно!
И вспыхнула спичка в руках…
Теперь я, смеясь, убегаю,
Я сзади - хлопок и салют!
А ты, строго я вопрошаю,
Поздравил девчонку свою?