У товарища Сталина была ссохшаяся рука, страшное грузинское ебало и хуевый характер. Некоторые историки объясняют это тем, что в детстве Сталин переболел черной оспой, другие вспоминают о том, как маленького Сталина сбила машина, но на самом деле дело было так…

Когда товарищ Сталин был еще сопляком и слушался родителей, мама отдала его учиться в духовное училище, на священника. Поначалу Сталин не возражал, так как был еще маленький и ему было похуй, но вскоре у мальчика возникла проблема - ему никак не удавалось поверить в бога. Он старался изо всех сил, рылся в мудреных талмудах, просил совета у маразматичных монастырских старцев, но все было тщетно. Старцы только покачивали пустыми головами и пускали слюну, а учителя жестоко пиздили Сталина по голове указками, когда он спрашивал у них, выпотрошили ли Христа при бальзамировании и куда потом дели всю его требуху или зачем Аврааму понадобилось торговать своей женой как последней паскудой. Сталин видно с детства был подозрительным и подонковатым. До всего ему было дело.

Каждый вечер, перед дрочкой, десятилетний Иосиф молил бога о том, чтобы всевышний подсказал ему, подал какой-то знак, который успокоил бы мятежную душу. Отметим, что дрочун из товарища Сталина был отменный. Вот почему он в последствии с легкостью Хулио Иглесиаса раскидывался женами и всячески над ними стебался - морил их голодом, швырялся апельсинами и, как утверждают некоторые биографы, даже стрелял из пистолета.

Иосиф был настойчив. Он дрочил и молился. Молился и дрочил. И бог, наконец, сдался. Но, так как ему было лениво спускаться самому (годы, все-таки, уже не те), да и не в его привычках было покидать свой небесный насест, бог решил вознести докучливого пацана на небо и там, во всем своем величии показаться ему.

Сталин был ошеломлен и испуган, когда все еще держа в руке свой кожистый отросток, вдруг оказался в большом мрачном кабинете, очень дорого и безвкусно обставленном. Повсюду громоздились массивные золотые украшения и голые бабы из мрамора, а на резных сундуках и столиках стояли волшебные коробочки с надписями Pioneer и Маяк М-242С.
Правда, красивые гобелены на стенах были испорчены - то ли чем-то испачканы, то ли исписаны. Приглядевшись, Сталин с неприятным удивлением заметил, что все стены в кабинете были покрыты грубыми каракулями, автором которых могла быть только маниакально зацикленная на своем сумасшедшем бреде личность. "Дьявол - умри, умри, дьявол", "Дьявол - дурак", "Ненавижу Сатану" и прочая белиберда такого рода была повсюду на стенах и даже на потолке. Нацарапано все это было корявыми буквами разного размера, а кое-где попадались даже иностранные слова.
А еще запах в комнате был какой-то несвежий, что было довольно удивительно в таком дорого обставленном месте. Даже в нищей каморке сапожника Бесо, отца Сталина, пахло лучше.
Иосиф с некоторой робостью прошел вглубь кабинета, туда, откуда доносился тусклый голубоватый свет, исходивший из железной коробки с надписью Samsung electronics, и там, наконец-то, увидел бога, который, сидя на большом золотом троне, хитровато уставился на мальчика.

Бог оказался маленьким пузатым старичком с лукавыми глазенками и большой окладистой бородой. Его лысина таинственно блестела в полумраке. "Большой тебе хой" - поприветствовал бог Сталина. "Господи", - благовейно прошептал Иосиф: "Ты ли это, Господи?". "Говно вопрос" - ответствовал Господи, "Конечно я, так тебе любой долбоеб ответит" и, указав куда-то в сторону добавил: "И это я…".
Иосиф посмотрел вслед пухлому пальцу и только тогда заметил забившегося в самый темный угол кабинета худющего, долговязого мужчину, похожего на Егора Летова, с длинными всклокоченными волосами, жиденькой трешерской бородкой и совершенно безумными горящими глазами, вспухшими от недосыпа, как у замученной зоофилами панды. В трясущихся руках мужчина держал обломок грифеля, которым что-то неразборчиво корябал на стене.
"И это я…" - снова молвил сидящий на троне бог, показав теперь на здоровенного грязного голубя, тупо сидевшего на жердочке в другом углу.

Сталин, конечно же, был знаком с теорией троицы, но когда она обернулась такой вот хуйней, заметно занервничал. Находиться в одной комнате с двумя, как минимум, полусумасшедшими субъектами, к тому же обладающими, судя по слухам, невъебенной божественной силой, могло оказаться опасным. Иосиф уже начал потихоньку пятиться к двери, как вдруг и отец, и сын, и святой дух, возможно для того, чтобы успокоить расстроенного мальчика, что-то хором и вразнобой закричали ему разными дурными голосами, но это только сильнее напугало Сталина, который мало что мог понять из этой тройной скороговорки. Из мешанины слов ему только удалось разобрать, что старик на золотом троне, похоже пытался убедить Иосифа в своей всеблагости, святости и совершенстве, мужчина в углу что-то бессвязно выкрикивал о дьяволе, а голубь с шеста нес и вовсе уж непотребную ахинею - что-то про деву Марию, но пересыпая свой рассказ многоэтажными матами и такими солеными подробностями, что уши товарища Сталина покраснели и оттопырились.

Все это уже начинало заебывать и мальчику захотелось домой, к маме. "Долбоебы. Повсюду одни долбоебы" - с горечью подумал Сталин. Гомон в комнате, тем временем, все возрастал и совсем уже стало невозможно выносить подобное безобразие, как вдруг бог замолчал. Весь.
Наступила такая тишина, что в ушах у Иосифа словно ветер запел, так неожиданно прекратилась божья многоголосица. Старикашка на троне, психопат с грифелем и птица, с напряженными рожами кататоников, уставились на Сталина.

"Слышь, пацан, йопт. Хочешь узнать, как устроен мир?" - вдруг спросил офонаревшего Иосифа бог-отец. С этими словами старик поднялся з трона и вонь в кабинете заметно усилилась - трон оказался огромным золотым унитазом. "Загляни внутрь, мальчик." - сказал бог Сталину. Тронный стульчак источал настоящее зловоние и Иосифу пришлось перебороть себя для того, чтобы подойти ближе к мерзкому старцу и заглянуть в таинственное отверстие. Ничего необычного, впочем, там Сталин и не увидел. В золотом унитазе плавала всего лишь огромная куча ничем, кроме своих размеров, не примечательного дерьма. Сталин гадливо зажал пальцами нос и отвернулся. Самым противным в том, "как устроен мир", оказался целый полк белых отвратительных личинок и опарышей, которые неутомимо сновали в куче божьего говна. "Видел бы это Ной" - подумал Сталин, глядя на украшенную драгоценными камнями ручку сливного бачка. Он уже начал догадываться, что имел в виду бог, когда подозвал его к себе, а бог только усмехнулся в бороду: "Смышленый…". И захохотал.

Эта гадкая, злая ухмылка совсем уж вывела из себя, и без того раздосадованного и оскорбленного таким дерьмовым объяснением сотворения мира, Сталина. Размахнувшись маленьким кулачком, Сталин изо всех своих детских силенок врезал богу прямо в его хохочущую пасть, но творец был начеку и успел укусить мальчика за палец. Начался ужасный переполох. Голубь тут же соскочил со своего шеста и попытался выклевать Иосифу глаза, но только искусал ему лицо, от чего у Сталина на всю жизнь остались отметины. Рука же, укушенная богом, начала сильно болеть и, как читатель может догадаться сам, в скором времени ссохлась. Сумасшедший молодой мужчина бросился на Сталина с грифелем в руке и, убегая от него, мальчик вдруг ударился боком о золотой унитаз, который неожиданно перевернулся. Мир выплеснулся прямо на пол и все, замерев от ужаса, уставились на незапланированный апокалипсис.

Первым из ступора вышел Сталин. Воспользовавшись замешательством бога , он кинулся к выходу из кабинета и вдруг - о ужас! - наступил прямо на растекшееся по дорогому паркету божье говно. С тех пор, пальцы на одной ноге товарища Сталина срослись, а в мире в этот момент прогремели первые залпы Первой Мировой Войны.