Ах, чёрт побери, как я хочу прокатиться куда-нибудь на поезде!!!
Прямо сейчас! Сесть и поехать. Суток на двое! Ехать-качаться!
С чем-нибудь легким наперевес зайти в купе и очередной раз обломаться, потому что попутчик - не загорелый голубоглазый шатен, а совсем наоборот - толстая бабуленция, направляющаяся куда-нибудь по бесплатной путевке, в какой-нибудь санаторий- профилакторий!
И уже через несколько минут обрадоваться этому факту, потому что бабуленция - бодрая, болтливая собеседница, которую можно не слушать часами и которая так и не обратит внимания на то, что я ни разу не ответила на её многочисленные вопросы!!
Ай, как хочу!!
Завалиться на узкую полку, обложиться книгами-журналами и так ничего из них и не прочесть! Потому что не до них. Потому что вокруг столько всего! Бабуля, полки, проводник, с которым надо успеть обязательно посраться!
И большое грязное окно!
Это главное, ради чего я села в поезд!
Окно в поезде - это не просто окно. Это - экран.
Экран, на который проецируется лучшие фильмы из тех, что я видела!!!
Вот только пара из них.

Мелодрама.

Она идет всего пару минут и начинается с подъезда к какой-нибудь маленькой станции, даже полустанку.
Почти у самого полотна дороги стоит, как правило, маленький покосившийся домик.
Во дворе обязательно натянута веревка, на который висят маленькие одежды слабо различимых уже расцветок.
На крыльце обязательно стоит располневшая, но еще симпатичная женщина, лет 55 на вид и наверняка 35-летняя по факту. Во дворе непременно ковыряется грязный трёхлетний малыш, наверняка при этом шестилетний. Снуют суматошные куры, дрыхнет старый пёс, жухнут малиновые кусты.
И не нужно никакого либретто, никаких субтитров, чтоб понять, что происходит в этом доме и этом дворе изо дня в одинаковый день. Происходят тишина, покой и тоска. Тоска, от которой я плачу еще пару часов, после того, как мы проедем эти декорации...

Драма.

Эти длятся, как правило, от пары до двадцати минут в зависимости от длительности стоянки поезда, и с виду очень похожи на трагифарс.
Действующих лиц в таких фильмах всегда сотни! Им от пяти до семидесяти пять лет. Они ненавидят друг друга и всех нас, зрителей. Друг друга - за то, что мешают продавать свои яблоки-газировки-пиво-мороженое. Нас - за то, что мы совсем зажрались уже на момент подъезда к их Задрищенску, и совсем ничего не покупаем, даже "Балтику"…
Эти лица…Одинаковые, злые, отрешенные ото всего, что не связано с их ведром со сливами или пакетом с сигаретами и водкой... И я опять реву от жалости к ним, к себе и к этому миру, жалости, перемешанной с той же тоской…

И всё равно я хочу в поезд!
Толи нужно мне иногда нарыдаться вдоволь над чем-то главным и одновременно ничем, толи посмеяться над тем, чем живешь вне этого поезда, толи ради этого странного желания родить от этого мелькающего мира за окном здорового и жизнерадостного ребёнка…
Мне не знакомо ощущение родины с его каким-то родным до боли домом и парадной, у меня не было такого, с каким-то детскими друзьями и играми...
Но у меня совершенно точно есть вот эта поезд-родина. И неважно, что это за поезд и куда он движется. Оклахома это или Саратовская область. Это то, что остается за окном, то, что рядом и до чего не дотянутся, это то, что повторяется на каждой остановке и то, что не повторится никогда…