Давно это было…. В ту пору, когда русские люди не знали слова "кул". А ежели кто по пьянке и произнесёт сие словечко, то не иначе как по макушке, чем нить не шибко тяжёлым и огребёт. А потому, что на слово "хуй" маленько похоже.
Во общем просыпается как то с бодуна Митрофан, сын Харитона конюха. И грешным делом значит, норовит глаз левый открыть, ды на мир окружающий зыркнуть как пологается. А давеча он с Гришкой напились самогонки, что Федоровна наварила. Она баба конечно не злая, просто бедновата маленько. Вот решила из вчерашней картошки самогонки сварить, ды продать. Покойный муж её Матвей Захарыч варил знатный самогон, ды видать Федоровна у него ни чему не научилась. А Гришка недавно с Колымы вернулся, денег у него не шибко, в займы никто не даёт, а выпить за последний звонок охота. Ну Митрофан ему червонец то и добавил. Самогон у Федоровны вонючий, а горит хорошо. А нашему брату чего и надо, шоб горело. Это не городские, которые тока баб за жопу хватать умеют, ды мудрёными словами ругаются, а ежели пить по человечески, тык их с одного стакану нашей самогонки с ног валит, даже ползать не могли, не говоря уж о культурном время провождении.
Короче дело за малым, нарвали пук луку на колхозном поле и бутыль литровую на двоих уговорили. Морду друг другу похлопали ды по хатам разошлись.
Ах о чём это я… во общем просыпается Митрофан, и вот он уже открыл глаз № 1 и так нехорошо завращал. Очень не хорошо я бы сказал. Затем, после того как он слегка крякнул и обнаружил полное отсутствие влаги в ротовой полости, произвёл попытку приоткрыть глаз № 2. Когда в голову Митрофана постучалась реальность, он погрустнел.
И вдруг чувствует, что-то давит на грудь. Сфокусировав зрение и слегка приподняв голову от топчана, он обнаружил у себя на груди существо размером с кошку. Однако сходство состояло лишь в размере. То на груди примостилась сама смерть!!! В саване чёрном, вонючая, всё как полагается, с косой. Ну, маленькая, ну и что! И медленно, значит пробирается к брюкам. Ды косой метится, замахивается, шоб Митрофанов хер срубить. Тока спину Митрофан видит, ды как коса свистит, слышит. "Ну, - думает Митрофан, - хана, если смерть хер отрубит, то всё - хана. Куды я без хера то? Токма утопиться!" А руками пошевелить не может! Ногами тоже! Приготовился было уже смерть своего конца встретить, а пригляделся у смерти формы то ярко женские! Ну, то есть она косой машет, а по савану видно жопа ничего, вон и пяточки розовые сверкают.
Тут хуй Митрофана как вскочит и в тот момент коса: "Вжикххх!!!" … короче затупилась коса. А Митрофан осмелел, не ожидала смерть такого поворота событий. В общем, силы к Митрофану вернулись быстро, ну это понятно, когда дело касается жизни и смерти. Схватил он ту смерть за талию, приподнял подол савана, ды валять начал. Валял долго с пристрастием. Тут смерть не выдержала, ды как заверещит поросячьим голосом: "Отпусти ты меня, окаянный, я тебе пригожусь!" Делать нечего Митрофану и самому уже надоело эту карлицу дрючить. Отпустил, та и убёгла. А Митрофан похмеляться пошёл.
Так вот он русский ялдак не посрамил, ды смерть поборол.