…Нашел бы его, убил бы не глядя. Кого? Да пидора-карикатуриста, мерзкую мазню которого увидел в детстве в журнале "Смена". Рисунок, впрочем, сам по себе неплох и оригинален. Но тема и настроение…

Стол. За столом сгорбленный бесформенный мужик неопределенного возраста пилит лобзиком фанеру. Лампочка, свисающая на проводах. А рядом - две плоские фанерные человеческие фигуры. Женщина и девочка. Жена и дочь. Фанерная семья. Если вглядеться в то, над чем работает мужчина, становится ясно - он выпиливает себе из фанеры сына.

Цветовая палитра небогата - лишь черное и белое. От этого ощущение одиночества и безысходности бьет по мозгам с удвоенной силой. Одиночества, из которого нет выхода, кроме как в шизофрению. Населить пустое пространство вокруг воображаемыми людьми и поверить в их существование. Как приснопамятный Малыш, который придумал себе летающего друга-весельчака.

Впрочем, если вас окружают реальные, живые люди - присмотритесь к ним повнимательней. А заодно прислушайтесь к себе. Насколько прочно чувство покоя и единства между вами? Насколько вы уверены в их поддержке и сочувствии? Что вы вообще про них знаете, и что они знают про вас? Насколько вы друг другу интересны, и если все же интересны, то в чем заключается этот интерес? Не получится ли так, что вы, сами того не замечая, заменили этих людей фанерными фигурами, которые ваше воображение раскрасило радугой и наделило чертами, которые им совершенно не присущи?

Улучите момент, когда они наедине со своими мыслями, и загляните им в лица. Даю руку на отсечение - увидите незнакомца. Инопланетянина. С глыбой серого пористого бетона на месте лица. Статую с острова Пасхи. Случалось ли вам внимательно смотреть на людей, едущих с вами в метро? Идеальное место для наблюдений. Для меня общественный транспорт - магическое место, чем-то похожее на Зону Тарковского. Вроде как масса народу, но каждый - в своем отдельном мирке. Своего рода пересечение индивидуальных галактик. Так вот, именно в транспорте человек сбрасывает маскировочный халат, думая, что никому нет до него дела. Черты лица деревенеют, сглаживаются, грубеют и как будто наливаются гипсом. Именно здесь становится ясно, что человеческое лицо - не более чем маска, под которой может крыться что-то настолько чужеродное, что наблюдателю становится не по себе. Одну маску вот-вот пропорют хищные клыки. Под другой вздувается гнойный пузырь. Таковы особенности восприятия - чуждое и непонятное почти всегда кажется пугающим. Не обольщайтесь, ваши лица для сторонних наблюдателей - тоже маски. И не факт, что под ними углядят что-то приятное.

Каждый человек одинок. Наверно, потому, что каждый человек уникален. Одиночество - это в первую очередь непонимание. Понять друг друга на сто процентов, по-моему, смогут лишь два робота, выпущенных с одного конвейра. Ну а в душе человека обязательно есть угол (а может и не один), закрытый для всех, кроме Одиночества, хищного домашнего зверя, медленно, но верно грызущего хозяина изнутри.

Еще один литературный пример. Сказка про Буратино. Тоже про отчаянную борьбу с одиночеством, из-за которой и появилось на свет деревянное существо. История, как вам всем известно, кончается более чем хорошо - старый ремесленник Карло воссоединяется с сынишкой и его друзьями (тоже, кстати, куклами!), и вдобавок ко всему прочему заделывается хозяином театра. Новым итальянцем, так сказать. Но сказка, как известно, - ложь с намеком. Если максимально приблизить сюжет к реальности, вышло б так.

Папа Карло, не имея средств на семью или проституток, строгал себе из бревна женщину. Строгал-строгал, и вдруг у недоструганной женщины вырос деревянный член. Почесал себе папа Карло репу, да и махнул рукой: "Хуй с ним, сделаю сына!" Ну и сделал на свою голову. Готовый Буратино огрел папу Карло по голове его же собственным молотком, спиздил последние пять сольдо и рванул в Страну Дураков - говорят, там были неплохие казино. В одном из тамошних притонов он и сгинул. А папа Карло с горя спился и умер.

У Одиночества много личин и много убежищ. Оно прячется в последнем глотке на дне бутылки. Оно пялится на вас из телевизора глазами героев мыльных опер. Одиночество вьет себе гнездо в переполненной пепельнице, куда вы пихаете очередной окурок - двадцатый за полдня. Одиночество говорит с вами треском компьютерной клавиатуры, по которой вы лупите дни и ночи напролет. Одиночество прикасается к вам руками самых близких людей. Рано или поздно двери вашей души, не выдерживая осады, срываются с петель. Новая порция Одиночества растворяется в том, что уже живет внутри вас.

Алкей.