День выдался солнечный, звонкий. С самого утра в доме шла весёлая возня. Егорка лежал в кровати и прислушивался к звукам. Звенела посуда, хлопали дверцы шкапов, что-то сочно шкворчало на кухне, с хрустом раскрывались полотняные салфетки и огромная скатерть, поскрипывал, будто проседая под тяжестью составляемых на него яств, старинный семейный праздничный стол. Егорка встал, умылся, празднично оделся и уселся ждать своего Часа.

Когда около полудня Егорка переступил порог гостиной у него дух захватило от пространства наполненного солнечным светом, от вида стола сверкавшего многочисленными приборами и уставленного блюдами с едой, но более всего смущали лица взрослых обращённые к нему. Лица радостные, но по-разному. Мать и бабушка казалось чем-то слегка расстроены. Отец же с дедом таинственно и как бы с предвкушением чего-то необычного улыбались. Под этими взглядами Егорка смутился и полез рукою в междуножье...

«Куда?»,- окрикнула строго мать. «Так ведь чешется...»,- промямлил , стесняясь, Егорка. «Во-от.. Так-то вот. Чешется. Час значит подходит, пора. Пойдём сынок.»,-засуетился взволнованно отец. «сыно-о-ок», - протянула недовольно бабушка, «да одумайтесь обормоты... Давайте-ка лучче выпейте. А мы пока сами всё сделаем. Сдался вам сынок...». Тут неожиданно злобно взвился дед: « Цыц! Сиди! Хватит вам Аньки!». Все глянули на Егоркину сестрёнку, которая по своему обыкновению моталась вдоль и поперёк гостиной и ни на кого особого внимания не обращала. «Начинаете тут разводить козни!»,- продолжал дед. Бабка махнула рукой, улыбнулась: «да что ты старый, я же шутю...».

Но дед взволновался не на шутку. Даже когда он, отец и Егорка уединились в вымытой до блеска по такому случаю спальне, дед продолжал недовольно бурчать.

- Сделают они... Уж решено што сын, имя дадено мужское, так не-е-ет, всё зудят. Раньше за такие дела в прорубь сажали вниз головою, а щас пожалуйста... Дадут имя, ребёнок с им ходит до Часу, а потом бац – передумали!

- Да ладно вам, папа, бывает... Ну передумывают люди, ну и что тут такого-то? Не старое время небось. Бросьте эти пережитки...

- Что такого? Что такого? А ты думаешь откуда всякие, эти пидарасы да лесбиянки берутся? Думал об этом? Вот то-то же, раньше то, когда не передумывали как щас, их и не было... А ты пережитки... Да я бы таких родителей под суд, демократия етить их...

- Да хватит вам, не горячитесь. У нас-то всё нормально. Да и Час близок. Начинать пора.

- И то верно. Ну-к, Егорка, снимай-ко штаны.

Егорка дрожащими руками стянул шорты вместе с трусиками и дед с отцом внимательно посмотрели на его гениталии. А там всё было как и должно было быть в этот Час. Два крайних детских яичка покачивались в сумке мошонки как ни в чём не бывало, среднее же яичко распухло, покраснело и на нём отчётливо было видно вздутие, похожее на больших размеров созревающий фурункул.

- Зудит?

- Зудит, мочи нет...

- А вот мы щас помажем, - дед вытянул из кармана стеклянную баночку с тёмным веществом внутри.

- Папа! Ну зачем же? Мы же договорились, чтоб всё натурально...

- Цыц! Здесь всё и есть натурально, травки разные... Это дедовский рецепт, старинный, зуд как рукой снимет и Час приблизит и ускорит... И вправду, стоило деду помазать опухоль едко пахнущей мазью, как зуд прошёл уступив место тянущей, освобождающей боли. Опухоль увеличилась, натянулась и отчётливо стало видно как под тонкой кожицей извивается, пытается прорваться наружу змеевидное тело. Егорка забыл про боль и вместе со взрослыми зачарованно смотрел как лопнула и разошлась кожа, проклюнулась блестящая красная головка с отверстием-ноздрёй посередине. Следом за головкой во всё расширяющееся отверстие скользнуло змейкой тело, замерло на мгновение и распрямилось, стряхнув ставшую ненужной оболочку. Только тогда взрослые перевели дух.

- Да-а-а, красота...

- А ты думал, я уж сколько раз видел, а каждый раз как в первый...

- Как же бабы-то своих выводят?! Што же они с ним делают?!

- Кто их знает... У женщин свои секреты. Я слыхал вроде сначала его ниткой душат, а потом всё под корень ножницами или ножом... Не думай об этом. Праздник ведь у нас.

- Ну, Егорка! Одевайся, да пойдём праздновать!

Когда они замерли, переступив порог гостиной, даже сестрёнка изменила своему обыкновению и присоединилась к женщинам тревожно-выжидающе смотрящим на сияющую троицу.

- Ну как?! – первой не выдержала бабушка.

- Што как... Наливай мать! Мужского полку прибыло!

2002-09-20