- Чойта он воин уж дюже пиздатый, - промолвила Гера, -
Ну-ка отправь-ка его поработать руками с лопатой:
Есть один хуй, проживает в Элиде, зовётся царь Авгий.
Редкий засеря! Свирепых он держит быков на конюшнях.

Стены конюшен со дня их постройки не знали уборки.
Так и стоит там, по пузо в говне и воняет скотина.
Там убираться желающих нет за любые коврижки,
Ибо духан там такой, сам Аид, посетив бы, не вынес.

Стало печально Гераклу: ну что, блядь, за подвиг, ей-Зевсу?
Он благородных кровей, понимаешь, могучий воитель!
Эта задача обидна ему и весьма непристижна.
Но делать нехуй, такая уж воля богов, хуй поспоришь.

Здраво размыслив, решил Геркулес подготовиться к делу.
Мудрого вспомнил хохла он, что встретил, гоняясь за ланью.
Двинул к нему, может, дельного что-то подскажет внезапно?
Чуб свой нахохлив, хохол отвечал Геркулесу надменно:

- Сынку, шо бачишь ты, не разумею тоби я нисколько!
Мова твоя для меня - як собака плешивая брешеть.
Якщо украиньску выучишь мову, тогда обращайся.
Правда, её надо спиздить сперва у поляков и русских.

А времена ноне древние, сам же, поди, понимаешь?
Русских с поляками днём с фонарём хуй найдёшь, отвечаю!
Ты приходи где-то лет через тыщу, тогда побакланим,
Не отвлекай, мне ще атом делить и придумать аргонную сварку.

Шёл Геркулес, озадаченный грустным таким поворотом,
Вдруг на одном из привалов он встретил китайских туристов.
Громко галдели они, встрепенулись, завидя Геракла,
Вмиг окружили и сватать давай ебанину поштучно.

Крайне недорого были у них расчудесные вещи:
На хуй насадки с бамбуковых листьев, для жопы чесалки,
Тапки с ушами и кепки с крутилками, трубки-плевалки,
И среди ёбани этой узрел Геркулес респиратор!

Эту находку нельзя упускать! Отвалил тетрадрахму
И, окрылённый удачей, помчался галопом в Элиду.
Авгий его как родного встречал, показал, где конюшни,
Сам не пошёл проводить, убоявшись кхуям задохнуться.

Глянул Геракл - ебать-колотить! Как же он ошибался,
Недооценивал степень засратости сраных конюшен!
Говна слежались в вонючий гранит, тут не только лопатой,
Тут динамитом-то хуй разберёшь! Да и нет динамита.

Тут, как назло, респиратор ещё поломался внезапно.
Хуль вы хотели, его смастерил старый дядюшка Ляо.
Фильтром служил пуха клок, что с мудей нащипал мудрый мастер.
Пух повылазил, мудями вонял и кололся немного.

Стал Геркулес по долине бродить, там воняло поменьше.
Гору увидел. А с этой горы низвергают потоки
Две полноводных могучих реки, друг за другом гоняясь.
План моментально созрел. С ним отправился к Авгию воин.

- Я, - говорит, - отпидорю конюшни до блеска за сутки.
Только своих пастухов озадачь, пусть скотину выводят
И от греха пусть отгонят подальше, а то ненароком
В собственных говнах быки захлебнутся, во будет засада!

Авгий заржал над таким хвастовством, подхватили и гости,
Что пировали за царским столом (там какой-то был праздник).
Вскоре весь город крутил у виска и презрительно фыркал,
Лишь про Геракла услышав, ему ж - до пизды все насмешки.

Молча стряхнул он какого-то хуя с дубового стула,
Сел поудобней за праздничный стол, опрокинул поллитру,
Полпоросёнка горчицей намазал и вкусно зачавкал.
Руки обтёр о соседа рукав, громко в скатерть сморкнулся.

- Если не веришь мне, царь, предлагаю с тобою забиться:
Коли сдержу обещанье и вычищу говна с конюшен,
Мне половину быков отдаёшь. Я же на кон поставлю
Шкуру Немейского льва, завернись в неё нахуй и сдохни!

Дерзкие речи Геракла внезапно прервали насмешки.
Гости, усравшись, с тревогою ждали монаршьего гнева.
Царь же, с улыбкой одобрив Геракла лихую отвагу,
Руку ему протянул, закрепляя условия спора.

И поутру Геркулес, снаряжён по последнему слову
Техники древней - железной совковой лопатой (в то время
Даже премудрые укры не ведали тех технологий),
В горы пошёл, где поближе сходились бурлящие воды.

Рядом, в лесу, начал драть из земли он деревья потолще,
Их увязал он в охапку, взвалил на могучие плечи,
Крякнув и пёрнув с натуги, попёр эту кучу к стремнине.
В воду охапку - хуяк!, - за совковую взялся лопату.

Как экскаватор карьерный, лопатой ебашил Геракл.
Тщательно брёвна засыпал землёй и припудрил камнями.
Обе реки запрудил, сел на берег, чуток отдышался
И наблюдал, как кипит и бурлит пред плотиной стихия.

Вырвались реки на волю и воды их соединились.
Бурный поток устремился в долину, в конюшни ворвался,
И всё к хуям смёл: ворота, кормушки и перегородки.
Чудом едва устояли гранитные мощные стены.

Говна взбурлили в конюшнях почище, чем в тех интернетах!
Через вторые ворота говняный поток изливался.
И затопило долину говном всем на радость туземцам!
Воздух такая насытила вонь, что ножом можно резать.

Авгий с балкона следил за развитием этих событий.
Экологической он катастрофе дивился безмерно.
Впрочем, ему было похуй на чувства туземного плебса.
Главное, в милых конюшнях теперь чистота и порядок.

Слово своё он сдержал и полстада отдал Геркулесу,
Щедро ещё отслюнявил капусты, пожаловал орден.
И, окрылённый удачей, герой забурился в таверну,
Вкусно бухал и невинно буянил примерно неделю.

*****

Царь Эврисфей увлечённо гандон наполнял из-под крана,
Чтобы прохожим с балкона его захуярить под ноги.
Вдруг доложили: вернулся Геракл и привёл с собой стадо
Дивных свирепых быков с золотыми цепями на шеях.

Выглянул мельком и аж поперхнулся от злобы безмерной:
Как тебе, падла, везёт и любая задача даётся?
Он Геркулесу велел передать, будто день неприёмный,
Сам же помчался ловить петуха - принести в жертву Гере.