Никогда не понимал, это мы строим свои дома над жилищами муравьев, или они свои дома под нашими, и кто первый начал эту безумную эстафету? Странные мысли лезут в голову, когда волнуешься.

Я посмотрел на сидящую напротив женщину с тяжелым взглядом ледяных глаз на тонком испорченном самодовольством лице. В ней было что-то дико асексуальное, как в валяющейся на обочине дохлой вороне, которую детвора  пытается поддеть палками, чтоб с восторгом кидать друг в друга.
- Меня Артур зовут, - представился я ей для чего-то.
- Виолетта, - сухо кивнула она в ответ.

Вычурное имя сидело на ней как влитое, любое другое просто звучало бы фальшиво. Удивительно, но, несмотря на неприкрытую холодность с ее стороны, я почему-то все больше ее хотел. Так иногда бывает, когда вместо ужина в фешенебельном ресторане ты испытываешь непреодолимое желание съесть жирную шаурму в грязной привокзальной забегаловке, где с потолка гирляндами свисают клейкие ленты с налипшими еще с прошлого года мухами, а в подвалах стаями бегают голодные крысы. А еще хотелось выпить. 

- Виолетта, а ты когда первый раз попробовала алкоголь? – неожиданно для самого себя спросил я даму, заставляя ее презрительный взгляд задержаться на мне чуть дольше положенного. Его можно было сравнить с промелькнувшим солнечным зайчиком, если бы этот зайчик был слеплен не из света, а из снега и дерьма.
- Не знаю, - она рассеянно пожала плечами, - лет в пятнадцать, наверное. Парни вином на дискотеке угостили.
- А я в восемь лет… - начал было я, но, не встретив никакого интереса с ее стороны, быстро замолк.

Рассказывать про то, как родители после очередной гулянки забыли на столе стакан с водкой, и как я опрокинул ее в себя рано утром, спутав с водой, мне расхотелось. Единственным плюсом во всем этом происшествии было то, что желание употреблять спиртное у меня пропало надолго.

В следующий раз я попробовал алкоголь только в восемнадцать, на своих проводах в армию. Тогда тоже не понравилось, но тут я уже проявил истинное упорство. С настырностью естествоиспытателя пытаясь добиться валидности эксперимента, путем увеличения количества опытов и исключения случайностей. Остановился в своих эмпирических изысканиях я только ближе к тридцати годам, сумев найти с алкоголем некий компромисс, благодаря которому мы уничтожали друг друга теперь в несколько замедленном темпе, не так быстро, как того хотелось. Повторять судьбу своего соседа к сорока годам отправившегося проверять наличие жизни после смерти от цирроза печени, мне не хотелось.

Виолетта деланно улыбнулась мне, искусственно подняв кончики губ. Эти пустые улыбки меня всегда оскорбляли больше чем то, что они за собой скрывают. Равнодушие и безразличие можно перенести. К взрослому возрасту все успевают ими переболеть, как какой-нибудь детской болезнью типа ветряной оспы, выработав отменный иммунитет, но жалость унижает всегда. К этой суке иммунитета практически нет. 

Если задуматься, то мне как-то поразительно не везло с первым разом не только с алкоголем. Впечатлительные мистики, наверняка, углядели бы в этом какое-то проклятие. Хорошо, что гадалки находят порчу только при полной оплате прайса. А мне всегда хватало на что тратить финансы и без оккультной муры.

С табаком вышло не лучше. Украв у отца пачку папирос и выкурив ее вместе с другом перед уроками, я смог ознакомить одноклассников со своим, еще не до конца переварившимся, завтраком прямо в классе во время диктанта. Феерично вывалив на стол остатки гречневой каши и докторской колбасы. В то время меня не покидала где-то подслушанная мысль – чтоб блевать с разбегу, разбег надо делать назад. Позже сигареты вошли в мою жизнь, так же всерьез и надолго, как и миссионеры в страны африканского континента, убеждающие маленьких голодных черномазых ублюдков в пользе поста и воздержания. Но первый раз все равно оставлял неприятные воспоминания.

Первый секс исправно продолжил традицию. До сих пор я так и не смог решить для себя, стоит ли его в моем случае называть первым, если он фактически не состоялся. Эрекция капитулировала от излишнего волнения так поспешно, что даже не успела выбросить воображаемый белый флаг. Повезло, что наученный к тому моменту горьким опытом с алкоголем, я не стал делать долгих пауз и сразу же попробовал еще. А потом еще. Собственно, эта тяга к познанию и была дорогой к первой гонорее, а первое знакомство с урологическим мазком не может быть приятным априори. 

Гонорея сделала меня осторожней. С девушками я все больше напоминал себе сапера. Но презервативы все равно не смогли спасти от первого брака.

Интересно, когда я понял, что мы с женой абсолютно чужие друг другу люди? Наверное, спустя два года после свадьбы. Когда однажды, во время секса я отчетливо почувствовал омерзение и испытал дикое желание незамедлительно все прекратить и выйти из комнаты. Судя по ее громким и фальшивым крикам, о том, что нам пора разойтись она поняла еще раньше.   

А первая поездка за границу… Большую часть времени в Таиланде я провел в номере, сломав ногу при катании на слоне в первые же дни.

Я вновь осмотрел Виолетту, пытаясь представить форму ее сосков. Почему-то они мне представлялись темными с небольшим ареолом злобными пиками торчащими вперед.
Со временем у меня даже выработалась какая-то фобия. Любое начинание меня пугало, ибо не было случая, чтоб оно сразу прошло хорошо. Это превратилось в непрекращающийся турнир между мной и первым разом.  Наверное, не стоило делиться такой информацией со своей второй супругой, и тем более соглашаться ее дурацкий подарок ко дню рождения. Прыжок с парашютом - плохая идея для неудачника.
Вышедший из кабины пилота инструктор успокаивающе улыбнулся пассажирам.

- Не переживайте, - ободряюще он хлопнул меня по плечу, одновременно подмигнув Виолетте, - первый  прыжок всегда запоминается надолго. А теперь приготовьтесь…
Виолетта подтянула ремни надетого на ней парашюта, а я подумал, что когда-нибудь первый раз обязательно меня победит и станет последним.