Сцена первая. Камера приближается издалека. Показывается крупный неприветливый город.

Нью Йорк 2040 года. Это видно из обрывков газет, снятых крупным планом. Рекламные плакаты на стенах выглядят обшарпанными, затёртыми и старыми. Угол Broadway and Church street. Машин и людей мало. Всё серое, унылое. На тротуарах полно мусора, бумажки лениво тянутся по ветру. Видно - всё в упадке.

Длинная унылая очередь загибается за угол. Камера проходит вдоль очереди. Люди одеты бедно и одинаково. Никто не улыбается и не разговаривает друг с другом. Некоторые читают. Несколько лиц крупным планом - всех объединяет печать усталости и изможденности.

В конце очереди пожилая пара явно выраженной еврейской наружности. На них камера останавливается. Женщина с приятным, но тяжёлым лицом сжимает в руке старую дамскую сумочку. На руке несколько колец. Но видно, что это дешёвая бижутерия. Её спутник довольно высокий сутулый мужик с редкой шевелюрой, которую он зачесал на одну сторону, стараясь скрыть лысину. На нём бежевый, плохо сидящий плащ. Мужчина читает какую то книгу в обтрёпанной обложке. На руке поросшей редким волосом - дешёвые часы. (Крупный план) Видно время. Пара спокойно стоит в очереди - понятно, что не в первый раз.

Проходит - час, полтора. (Опять крупный план часов). Теперь уже герои стоят в начале очереди, которая втягивается в массивный внушительный, мраморный подъезд. Над подъездом золотыми выпуклыми буквами роскошная надпись на арабском и под ней неказистыми маленькими буквами по английски - "prefecture".



Сцена вторая. Присутственное место. Кабинет.

Массивный пустой письменный стол. Маленькое окно. Пальма в углу. В другом углу стоит какое то знамя, и висит портрет восточного слащавого мужика. За столом развалился огромный жирный араб, он курит вонючую сигару, отдувается и потеет. Под потолком лениво вращается вентилятор.

Пара заходит и показывая своими позами, что они есть просители и люди маленькие подходят к столу. У стола стоят два стула, но никто не предлагает садиться.

Мужчина протягивает чиновнику какую-то бумажку.

-- Нам бы вот с женой, вид на жительство в Городе продлить... - произносит он по английски, но с тяжёлым русским акцентом иммигранта.

Араб не глядя ставит печать и машет пухлой рукой с большим золотым кольцом(крупный план) - идите уже, идите - пусть зайдёт следующий.



Сцена третья. Опять Нью Йорк.

Пара неспеша бредёт по городу. Вокруг мусор, труп крысы, мелкие лавки по продаже сигарет и орешков. Навстречу попадаются отдельные личности. Много заколоченных витрин.

Слышны отдельные реплики пары друг другу на русском языке. Они говорят на бытовые темы.

"...за этот месяц за воду надо заплатить...опять электричество на ночь  .... и плюс наценка.... ой, я тебя умоляю, зачем ... пол кружки, да.... " и т.д.

Подходят ко входу к метро. Вход обычный, но очень запущенный. Мужчина роется в карманах своего унылого плаща. Пара заходит внутрь, где садится в один из трёх последних оранжевых вагона предназначенных для лиц немусульманского происхождения о чём повествует светящееся табло на котором сменяются надписи на всех языках, включая русский.



Сцена четвёртая. Внутри полупустого вагона.

Сам вагон грязный, на стенах граффити, на полу окурки. Грохочащий поезд идёт по нью йоркскому открытому метро маршруту - за окном проплывают крупные металлические конструкции - поезд въезжает на Manhattan bridge. Пара сидит у окна. Мужчина опять угрюмо уткнулся в книгу, а женщина смотрит в окно вниз. Вагон скрипит и качается и весь состав вздрагивает и еле-еле движется с остановками.  Камера следует за направлением взгляда женщины вниз - там абсолютные трущобы - горы мусора, остовы автомобилей, костры и полностью одичавшие афро-американцы. 

Женщина поворачивается и победно смотрит на мужа..

-- Саша, ну согласись, что это здорово, что при исламистах наконец то неграм запретили пользоваться метро!