Мой ангел, помните ли вы
Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,
Среди рыжеющей травы?
Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
Подобно девке площадной,
Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,
Зловонный выделяя гной…
То зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
Как первый очерк, как пятно,
Где взор художника провидит стан богини,
Готовый лечь на полотно.
Шарль Бодлер, «Падаль».

****

Вадим аккуратно прикрыл дверь кабинета начальника криминальной милиции.
- «Я ушел из опергруппы инвалидом третьей группы инвалидом третьей группы - и не знаю, как до пенсии дожить!» - негромко пропел довольный собой опер.
Из соседнего кабинета Розенбаума раздался окрик:
- Это что за хор Пятницкого распелся? Вадим, зайди ко мне!
- Разрешите, товарищ майор? – опер аккуратно приоткрыл дверь.
- Заходи, сейчас со мной поедешь – Василич лихорадочно собирал вещи – кидал в барсетку ручку, пейджер, ключи.
- Я же с "ночи" сменился, Валерий Васильевич.
- Некому ехать, нет людей. Да и тебе нужно учиться. «ЧеПэ» у нас.
- Какое ЧП? Что случилось?
- Во-первых, случилось то, что я теперь не только твой начальник, но и твой наставник. Хохол приказом назначил, учить работать тебя буду. Это главное за сегодня. Ты рад?
- Рад, конечно – смутился Вадим.
На самом деле он не знал – плакать ему - или радоваться. Старый волк представлялся ему почти божеством – двадцать с лишним лет в уголовном розыске отработать может далеко не каждый. Но чему он научит начинающего сыщика, Вадим не представлял.
- Во-вторых, - продолжил наставник - работа в уголовном розыске начинается с прочтения сводки происшествий за день и ориентировок. Ответь мне на вопрос? - сколько серийных убийств совершено за это полугодие, каким способом и кто разыскивается за совершение этих преступлений?
- Не знаю…
- Чтобы знать - каждое утро приходишь в дежурную часть, берёшь сводку преступлений и внимательно читаешь, что произошло за сутки. Особенно по нашему району и по своей зоне обслуживания. Потом ставишь подпись – ознакомлен. А пока - бегом в машину, у входа - красная "Нива", наша, розыскная. Нам нужно успеть, пока генералы с прокурорами не приехали.
- А что произошло?
- В машине расскажу. Бери с собой папку, ручку – и бегом в машину!
- А оружие получать?
- Зачем? – голова и ручка твоё главное оружие!
Опер забежал в кабинет, схватил со стола папку и бросился на выход из здания райотдела – если то, что произошло за сутки не «ЧеПэ», то что же тогда в милиции чрезвычайное происшествие?

****

Вадим забрался на заднее сидение старой затасканной красной «Нивы».
На переднее сиденье сел Розенбаум.
- Знакомься, наш водитель – Серёжа! – представил он высокого молодого парня, сидящего за рулём, одетого, как и все опера – в джинсы и рубашку.
- Что не рожа - то Сережа! Зовите меня просто Сэр Гей! – засмеялся водитель.
- Вадим – опер протянул руку.
- Можешь имя не запоминать - зови его просто Алешей! У нас так принято – пожал руку Серёга – нас в розыске трое, запутаешься.
- Ага. «Розыскных» «водятлов» мы так и зовём – подтвердил наставник - слушай меня внимательно, молодой. У нас по региону действует маньяк. Настоящий, серийный убийца. Чикатило помнишь?
- Ну, да…
- Вроде него. В итоге уже восемь трупов, два из них - на нашей территории. Женщины, молодые. Все задушены. Перед этим с каждой из них совершён половой акт.
- Нас в школе милиции учили…
- Забудь, чему тебя там учили и не перебивай старших. Это была теория. Теперь впитывай практику. Каждый маньяк имеет свой характерный почерк. "Наш" - душит жертвы их же нижним бельем - трусами, лифчиками. Потом часть нижнего белья забирает себе. Так вот, только что граждане обнаружили в лесопосадке труп женщины. Женщина раздета, из одежды - на шее - лифчик. Вот мы туда и едем. Быстрее всех, чтобы наши начальники, генералы и прокуроры следы не затоптали. Оценить обстановку. Что должен сделать ты?
- Нужно опросить граждан, обнаруживших труп
- Граждане дураки, конечно, будут милицию ждать, чтобы огрести неприятностей – мы же этих граждан потом и затаскаем. Скажи спасибо, что вообще позвонили и сообщили.
- Может, его, это… Труп «соседям» отнести?
- Это тебя участковый Иван Иваныч научил? - можно. А потом в тюрьму сесть за сокрытие особо тяжкого преступления и превышение должностных полномочий. Это тебе не непонятный мужик на мосточке, который, скорее всего сам упал по пьяни. Головой думай - дело на контроле в Министерстве. По всей России резонанс. Вообще меньше говори - больше слушай и думай. Смотри, как другие работают и запоминай. Усек?
- Понял, молчу…
- Старший на месте происшествия - следователь. Но за ним тоже смотреть нужно - может что-то забыть, не увидеть, в протокол не вписать. Каждая деталь - важна - это возможная улика. Запомни, следователю безразлично, пойдет дело в суд, или нет. Ему даже лучше, чтобы ты никого не нашёл. Бросил дело в сейф - и пусть себе лежит. За раскрытие преступления отвечаешь только ты. И спрашивать за розыск преступника будут только с тебя. Это только в кино следователь преступника…
- Ловит?
- Ловят собаки блох - а мы - разыскиваем!
- Как так? - я думал все заинтересованы в раскрытии…
- Забудь такое слово - "думал". Думает, мил-человек, лошадь - у неё голова большая. Оперативный работник - мыслит, и говорит существительными и глаголами. Эпитеты можешь оставить для нашего руководства и писателей детективов. Так говорил старина Мюллер - смотрел "Семнадцать мгновений весны"?
- Смотрел…
- Мюллер был хороший сыщик и свое дело крепко знал - всех сажал: и уголовников, и нацистов, и коммунистов. За что его Гитлер и ценил. Умнее Гитлера был - тот самоубился, а Мюллер - удрал.
- Так положительный герой - Штирлиц…
- Штирлиц - вообще не герой. Настоящий разведчик в логове врага пьет шнапс, насилует баб, вешает партизан и расстреливает евреев. Только тогда он станет своим для противника и сможет добывать необходимую для Ставки информацию. Поэтому Штирлиц если и герой - то только герой анекдотов, понял меня?
- Понял.
- Вот, почти приехали. Сейчас выйдем из машины, ты идёшь со мной и слушаешь меня, делаешь то, что я скажу.
Машина остановилась в небольшом леске, стоявшим на несколько десятков метров от автодороги.
Сотрудники вышли из машины, размялись и огляделись.
- Так, разбрелись в стороны - идём от меня и до следующего дуба! – скомандовал начальник - Вадим, смотри внимательно под ноги - интересует все - окурки, вещи, следы обуви, шин машины…
Опер гулял по лесу – давненько не был. Несмотря на наступающую жару, в лесу было прохладно и влажно. «Нужно думать логически – не могли убийца и жертва идти к месту убийства буреломами, следовательно, нужно искать тропинку или дорогу - размышлял Вадим – кстати, вот она».
Узкая дорожка, накатанная автомобилями, вела в глубь леса.
«А вот и следы легковой машины – свежие, утренние – подсохнуть не успели» – заметил юный сыщик – прям, как в книге, «В августе сорок четвёртого» - Вадим вспомнил приключения любимых героев, оперов СМЕРШ.»
Вадим ускорил шаг, буквально выбежав на солнечную полянку. Следы автомобиля заканчивались разворотом. Недалеко от них, в траве лежала на спине, раздвинув ноги, голая полная женщина возрастом за тридцать.
«И чего только маньяки в таких находят – размышлял опер, глядя на труп – сиськи обвисли, по бокам висят, живот огромный, ляжки жирные…»
- Валерий Васильевич! Нашел бабу, вот она! – окликнул опер начальника.
- Какая женщина не будь – а всё равно её ебуть! – будто бы прочитал его мысли Розенбаум.
Опер и руководство подошли ближе. Рот женщины был приоткрыт, шею обнимал грязный лифчик.
- Удивился, молодой? – усмехнулся Розенбаум – чаще всего жертвами «серийников» становятся одинокие женщины – алкоголички, наркоманки, психически больные и проститутки. А все почему?
- Не знаю – ответил опер.
- Потому что нормальные бабы дома сидят – констатировал наставник – мужьям щи варят. Алеша!
- Я, Василич!
- Марш к машине, перекрой машиной въезд в лес, доложи дежурному, что труп нашли и никого в сюда не пускать до прибытия оперативной группы!
- Какой пиздец… - сочувственно покачал головой водитель. Непонятно, кому он сочувствовал, но Вадиму показалось, что он сочувствует самому себе и всему райотделу, на которого свалился очередной «глухой».
- Свежая ещё, не пахнет – да и прохладно ещё, утро – знаешь, как на жаре воняют… - Розенбаум присел на корточки и начал нащупывать вену на шее убитой, стараясь не трогать лифчик на шее.
- Чот не пойму – тыкал он пальцем, стараясь попасть под челюсть – пульс что-ли...
Труп вдруг захрапел, сорвал рукой с шеи лифчик и перевернулся на правый бок, показав присутствующим крепкий и надёжный тыл.
- Явно выказывает своё неуважение к обществу – подумал Вадим.
Василич фыркнул и спокойно отошёл в сторону – Слава богу! – тихо сказал он – живая!
Ожившая покойница положила кулак под голову, а левой рукой стала отгонять комаров, бурча непристойные ругательства.
- Вадим, в машину её – скорее всего, не додушил. В отделе разберёмся – начальник сорвал пучок травы и начал вытирать им руки, словно врач после осмотра больного.
Опер подошёл к «трупу» - Женщина, гражданочка, вставайте!
«Труп» приподнялся, окинул окружающий мир осоловелым взглядом, икнул, упал обратно в траву и громко и протяжно пёрнул.
Вадим поморщился – вот тебе и свежая, и не пахнет…
- Гусары, шампанского! – приказала дама кавалерам.
- Гусары денег не берут — женщина, вставайте – умолял её Вадим, обученный культурному и вежливому отношению к гражданам.
- Ты кто? – уточнила дама.
- Я из милиции! – представился Вадим, понимая, что его звание, должность и фамилия ожившей потерпевшей ничего не скажут.
- Охуеть, я тоже из милиции! – дама протянула руку Вадиму – давайте танцевать, коллега!

(продолжение следует)