С похмелья я всегда просыпаюсь очень рано. Причиной тому бывает сухость во рту и непонятное томление души.  Как ни странно, решение бросить пить,  принятое поздно ночью,  не пропало. Не к добру это.

Сумрачное утро не радовало.  Стараясь не смотреть в сторону вино-водочных заведений,  брёл я по грязно-серым улицам.

Ноги, сами собой  привели к церкви. Вспомнилось заезженное: «Все дороги ведут в храм» 
Смиренно склонив голову, зашёл во внутрь.
Стоял, слушал молитвы, разглядывал верующих, удивлялся странностям православных обрядов. Тщетно пытался понять их суть.

Среди прихожанок заметил несколько смазливых  рожиц в платочках и, вместо того чтобы внимать словам молитвы, исподтишка залюбовался их фигурками. А когда они стали становиться на колени….
Нет, не скажу, что думал я в этот момент.  Отмечу только то, что мысли были весьма непристойного содержания.. Стыдно мне стало от этого. Осознавая  свою пошлую греховность, покинул я Храм. Похоже было на то, что  бесы меня одолевали…

                                                          *  *  *
В уютном церковном дворике разговорился с одним  очень праведным человеком, напомнившим мне нищего с картины «Боярыня Морозова».

- Кто будешь такой? – спросил он меня,  пристально глядя прямо в мозг и сверкая  большим бельмом на глазу.
- Аз есмь червь интернетный,  клон клона моего, сетевой писатель-графоман ... – кротко ответствовал я.

- Писатель говоришь? – лицо этого человека преобразилось, и он, вдруг,  напомнил мне Ивана Грозного, убивающего своего отпрыска:

- А вот послушай-ка какую притчу, про писателя, я тебе расскажу:

…В гиене огненной, в двух соседних котлах варились и испытывали муки адовы  две души. Одна некогда принадлежала вору, убийце и маньяку, а другая  писателю-графоману. Мучаясь и терзаясь, плакали  эти несчастные душонки, каялись в грехах своих и  просили Господа  Бога помиловать их.

Между тем, слуги  Ада, радостно хохоча над их жалобными стенаниями, без устали поддерживали адски высокую температуру круглосуточно. Надо отметить, что при всей своей безалаберности,  черти поганые  дежурство возле топок несли весьма исправно, что не скажешь про земных жителей. Видно было, что трудовая  дисциплина  была там поставлена на должном уровне… Даром что Ад!

По истечению какого-то времени, а время в том измерении исчисляется столетиями,  стал  писатель замечать, что в соседнем котле пару меньше стало, огонёк под ним  чуть теплился и криков мученических от соседа почти не слышно….  Взмолилась тогда писательская душонка:  «Господи!  За что ты продолжаешь карать меня, а почему вор-убийца-маньяк начал нежиться в котле, словно в своей домашней ванне?» 
Ничего не ответил Господь, ибо претило ему общаться с грешниками ада. Зато подошёл один вертлявый чертёнок,  подкинул дровишек  в топку под писательский котёл и прояснил ситуацию:
«Маньяк, мучаясь и каясь,  грехи свои почти искупил.  Ему уже немного осталось -  всего каких-нибудь лет триста, а может и того меньше. Вполне возможно,  какая-нибудь райская амнистия случится или по  УДО откинется.  А вот тебе, писателишка поганенький, париться здесь придется  аж до второго пришествия, которое неизвестно когда будет!»

« Но почему? Почему такая несправедливость? Я ведь грешил-то гораздо меньше! Не убивал и не насиловал никого!» – обливаясь кипящими слезами и шамкая ошпаренными губами, похожими на два больших вареника, воскликнул несчастный.

« А потому!»,  - радостно вскричал чёрт:
«Потому что, может быть, ты действительно грешил меньше,  но  сочинения твои людишки читать продолжают и греху учатся!  Мерзопакостные мыслишки твои, описания и стишки скабрезные,  живут в умах человечьих! Грех твой, таким образом, плодится и множится, а посему гореть тебе  в аду – ВЕЧНО!!!»

Со словами этими, дьявольски расхохотавшись, бесёнок огрел несчастного писателя кочергой по черепу, с которого лоскутами свисала варёная кожа, и усердно начал старинными кузнечными мехами температуру нагонять. Взвыла от всего этого душа писателя, покаялась в очередной сто пятьдесят миллионный раз в грехах своих, но поздно уже было. Поздно было! Так и надо ему,  ибо – НЕ  ГРАФОМАНЬ!
НЕ  БУДЬ  ГРАФОМАНОМ!!!

                                                              *  *  *

Печальный и удрученный, брёл я по полупустым субботним улицам. Рядом бежали два зелёных чертёнка и, кривляясь, кричали дурацкую дразнилку: «Графоман-обезьян! Графоман-обезьян!»  Мне было стыдно за них перед редкими утренними прохожими. Я пытался урезонить мерзавцев, сначала ругаясь и шикая, а потом кидая камнями. Те не унимались. Пришлось бежать от них. Шажки-то у них меленькие,  куда им меня догнать!

Запыхавшись, ворвался к себе домой и плотно закрыл дверь. Цепочку ещё накинул. На всякий случай.
С размаху плеснул в стакан водки.
Выпил.
Попустило.
Похоже, черти отстали.
А притча не выходила из головы.
Может ну его, это графоманство?
Ради спасения души?
А?