“Когда Бог решит наказать - он лишает разума. Порой мне кажется, что вся страна наказана…”, “25/17”, «Грот»

«Износы» - на ментовском жаргоне - изнасилования, в то голодное, беспредельное время бабы заявляли довольно часто. Опера, будучи сами веселыми ребятами, проявив то ли чутье, то ли мужскую солидарность, “разваливали” 9 из 10 потерпевших, посылая их разбираться со своими мужиками самих, а попросту – подальше, на то же место, с которого они недавно слезли...
Как правило, женщины хотели заработать денег, либо сами давали по пьяни, но хотели таким образом оправдаться перед родными или супругами. Такие “потерпевшие” часто получали пинка под зад ещё в дежурной части.
На этот раз всё сложилось несколько иначе…

****
После часа ночи, когда снималась с улиц патрульно-постовая служба - самое тихое время в оперативной группе.
Дежурный уходил спать, оставив за себя на пульте участкового или опера.
В эту тёплую июньскую ночь от участковых дежурил лично Иван Иванович, поэтому он ушёл к себе в кабинет злоупотреблять спиртными напитками и списывать накопившиеся материалы. Место оперативного дежурного по району занял молодой опер, который пока не пил, да и дедовщину даже в милиции никто не отменял.
Взялся за гуж – не говори, что не дюж…

Светало.
Опер забросил ноги на старый пульт, выложил из кобуры мешавший ему пистолет и задремал. Задержанные - мелкие хулиганы и алкаши, тоже угомонились.
Сильный удар в тяжёлые двери райотдела разбудил даже задержанных.
Проверка, обычно в такое время не приезжала, да и о приезде проверки вовремя оповещал соответствующий орган. Мол, атас, менты, к вам едет ревизор…
Опер подошёл к двери.
- Пароль? - на всякий случай спросил опер.
- Дядя, откройте!
Опер глянул в глазок, толком ничего не увидел, кроме непонятного силуэта.
Дернув засов, Вадим толкнул дверь. На пороге отдела полулежал ребёнок, девочка, лет 12-14.
Она была совершенно голой, измазана в крови и грязи. Её вид больше напоминал персонаж из фильма-кошмара - оживший труп, выползший из могилы.
Опер впустил её в райотдел и онемел от ужаса. Были порезаны лицо, руки, кровь заливала лицо, шею, грудь.
- Что случилось? Что, говори?
- Дядя, они меня, они меня…!!! - зарыдал ребенок
- Кто?
- Они, их двое!!!
- Спортсмены!!!
- Где?
- На садах!!
- Алексей Иванович, подъём! В ружьё!! У нас полный звиздец, «износ», «малолетка»! - разбудил опер дежурного.
- Что??
- Потерпевшая в дежурке, добавил опер.
- Буди Ваню и Толика!!!
Дежурный Леха, сам бывший участковый, увидев девочку, остолбенел…
- «Скорую», быстро!
- Кто тебя обидел, солнышко? - спросил сонный Иван Иванович
- Там они, там!!!
- Где?
- В садах!!
- Леха, скорую быстро. Молодой беги ко мне в кабинет, там вещи с обысков, найди ей что-нибудь.
Опер поднялся в Ванин кабинет, но ничего, кроме старой советской милицейской шинели и синего халата уборщицы, не нашёл. На Наташу надели в халат и укутали шинелью.
- В машину её! - проорал Ваня, всё ясно.
- А “скорая”?
- Она будет час ехать, успеем. Молодой, давай в машину, быстро!
- Как тебя зовут?
- Наташа… Не бойся, Наташа, все будет хорошо! Поехали. Толя, быстрее…
Через десять минут отделенческая “канарейка” тормознула у небольшого панельного домика садоводческого товарищества “Заборостроитель-3”.
- Тут… - прорыдала Наташа.
- Толик, сидишь с ней. Молодой - за мной! - скомандовал Ваня Ваня.
Милиционеры, достав на всякий случай оружие, зашли в садовый домик. Картина маслом - пустые бутылки из под пива “Балтика-9” валялись на заблеванном окровавленном полу.
Поперек кровати лежало два полураздетых тела. Крепкие молодые парни, лет 20 мирно спали.
Не тратя время на разговоры, опер и участковый стянули тела с кровати и застегнули наручники за спиной. Негодяи не сопротивлялись – они ничего не успели понять, находясь в алкогольной прострации.
- 296 - Прага
- На связи, “скорая” приехала, потерпевшая где?
- Потерпевшая у нас, через пять минут будем на базе. Двое «пленных» ещё с нами, поднимай прокуратуру на осмотр. Износ, дело ясное.
Задержанные не понимали, что происходит. Для срочного вытрезвления им было выписано пара вразумительных тумаков, особенно болезненных от Ивана Ивановича, бывшего разведчика ДШБ. После короткой, но очень содержательной профилактической беседы, задержанных погрузили в задний отсек дежурной машины - в простонародье - “катух”. Через 10 минут оперативная группа, вернулась в райотдел.
- Молодой, пиши рапорт - на одного ты, на одного я. По "мелкому" оформим
- Иван Иванович, опять матом ругались? В общественном месте? В пять утра у садового домика в “Заборостроителе”? Нас посадят!
- Пиши на улице Пилютова ругались, не умничай. На замечания работников милиции не реагировали, ага.
- Иваныч, опять по «мелкому хулиганству» оформляем, влетим же рано или поздно – нигде они не ругались, мы их из домика притащили… - пробурчал Вадим – влетим мы с этим рано или поздно. Незаконное задержание получается.
- Не умничай, молодой. Прокуратуру будут еще часа четыре поднимать, пока проснуться, пока похмеляться. Дай бог к девяти утра приедут. Ты предлагаешь их отпустить? Идите, ребята, гуляйте, мОлодцы…
- Нет конечно… «Дети в школу собирались – мылись, брились, похмелялись» - задумчиво сказал опер.
- Тогда пиши, не умничай. Делай, что должен – и будь, что будет…
- Ну, вам пиздец, ребята! – напутственно сказал задержанным Иван Иванович - сейчас розыск на работу придёт и будет вам допрос с пристрастием…
- Мы… Да мы… попытались что то промычать в ответ задержанные и тут же получили маваши-гери от опера и крепкого леща от участкового.
- В камеру их, шакалов, - заключил Иван Иванович.
Приехала “скорая”, изнасилованного ребёнка увезли.

****
- Ну чо, сука? - ответственный по Управлению, начальник отделения Управы Андрей Зайцев по кличке «Баста» поднял за подбородок голову висящего на двери Толика, кандидата в сборную России по хоккею, спортивную гордость региона.
- Я понимаю, выебали вы её... - глядя Толику в глаза, сказал он. Признательные показания нам не нужны, вас на месте взяли. Но зачем вы ей щёки ножом резали? Девочке 12 лет!!!
Толик молчал, опустив глаза.
Баста размахнулся и со всей силы врезал спортсмену в ухо. От удара дверь с висящим на ней насильником отлетела к стене, добавив «писюкатому злыдню» удар головой о притолоку. Толик уже не реагировал на побои, только с глухим стоном опустил голову.
- Молодой, где второй?
- На допросе. Следак допрашивает.
- Этот чего, молчит?
- Пусть молчит, мне по фигу - взяли на месте, в потерпевшую в СМЭ свозили, опознание наметили.
- Ладно, посиди с ним, я к следаку.
Баста поднялся этажом выше, в кабинет начальника криминальной милиции. Там сидел прокурорский следователь и шеф «криминалки» - Хохол.
Спиной к Басте, на кривом поломанном стуле, сидел незнакомый мужик.
Баста подошел ближе и без объявления войны приложил ему с ноги в ухо. От удара насильник улетел вместе со стулом в угол кабинета.
- Ах ты, сука! - выдохнул Андрей.
- Баста, это отец изнасилованной девочки - спокойно подняв голову от протокола, сообщил следователь прокуратуры Костя - я его допрашиваю в качестве потерпевшего.
- Бля, сказал Баста - мужик, извини, бывает. Не так сел…
В углу кабинета вытирал кровь с разбитого носа мужик лет 40.
- Так эту мразь, так их, спасибо вам, товарищ милиционер - сказал мужик, я же понимаю – вы не меня били...
- На вот визитку мою - Андрей протянул мужику визитную карточку - типа, проблемы будут, звони.
Баста хотел сгладить ситуацию. Неудобно получилось, правда…
«Капитан милиции. Начальник отделения…» - прочитал мужик, вытирая слезы.
- Принёс? – спокойно спросил у Басты следователь Костя. Ему было плохо после вчерашних возлияний по случаю Дня граненого стакана, который свято чтили в органах прокуратуры.
Баста молча достал из куртки 0,5 коньяка.

****
- Молодой, поди сюда - Баста подозвал опера. Я со следаком поговорил - вот за этой мразью стоят очень большие люди. Следователь его на арест повезёт. Но не факт, что прокурор арестует. Прокурор мужик отличный. За то, что вы его здесь мордовали, вам ничего не будет. Но. Думай, отпустить могут. “Трудовые резервы”. Я приму меры. Но, думай. И снимите его с дыбы. Сдохнет ведь.
- Не сдохнет. Спортсмен, сердце здоровое.
- Удачи. На раскрытие перспективы есть, я доложу.

Баста уехал дальше «ответствовать» за район. Толик продолжал висеть на двери с вывернутыми руками. Опер сел списывать свои бесконечные бумаги, не обращая внимание на висящее тело. Милости к падшему он не испытывал.Совсем. Вдруг на стол с бумагами упала тень.
Вадим поднял глаза - на пороге кабинета, радом с висевшим на дыбе Толиком стоял заместитель начальника управления собственной безопасности ГУВД полковник Толстых.
"Ну все, конец, сел…От шести до двенадцати «строгача». Пытки, превышение…- только и успел подумать Вадим – Рязань, Нижний Тагил, Зубова Поляна – перечислял он в уме «ментовские зоны».
- Это кто? - спросил “гестаповец” Толстой.
Опер приподнялся со стула - лейтенант Пятницкий, оперуполномоченный.
- Не Валерьяна Григорьевича и Анны Серафимовны внук?
- Да.
- Знаю, я учился у них. Живы они?
- Да...
- Похож ты на деда сильно, привет им передай, заеду к ним... А висит то кто?
- По "износу", Ремнев.
- По девочке, малолетке?
- Да.
- Сними его, отведи в камеру.
- Хорошо, то есть…
- Сними, сдохнет. Только этого еще не хватало…
- Есть.
"Гестаповец" растворился в воздухе, будто его и не было. Выждав 10 минут, опер рванул в дежурную часть.
Полковника в райотделе уже не было. В дежурке бил мух свернутой газетой седой Иваныч.
Вадим молча схватил книгу проверок - она лежала прямо на пульте - дежурный не успел убрать на место.
На последнем листе виднелась запись: "На момент проверки оперуполномоченный Пятницкий активно работает над раскрытием особо тяжкого преступления. Замечаний по несению службы дежурной сменой нет. Ответственный по ГУВД п-к А. В. Толстой."

****

- Иван Александрович, ну как же так? - с нажимом спросил у прокурора района Баста - это же Ремнев подбил на похищение, это он предложил изнасиловать, фактически он организатор преступления! - и вы его отпускаете под подписку? - вы же наш, вы же всегда были не только за Закон, но и за справедливость! Они же её искалечили, как девке замуж выходить с изрезанным лицом?
- Сядь, Андрей… послушай… дело получило большой общественный резонанс. Этот Толик кандидат в сборную России. Если он в неё попадёт, регион получит дотации на спорт
- Иван Александрович, я позвоню отцу, он и так решит с дотациями
- Сядь я сказал. Не поможет отец. Что толку, что я его арестую. Он обжалует арест, прокуратура города отпустит! Решение принял не я! Только вам хуже будет. Смотри - молодой опер с Ваней их по мелкому хулиганству оформили?
- Ну.
- Содержали более трех часов?
- Да, но это же ваш следователь не мог приехать!
- Не важно, важен факт. Их били?
- Нет! Только при задержании…
- Не ври мне! Били, я знаю. Просто так били, от ненависти, доказательств там и так вагон.
- И? Закроете Ваню с молодым опером?
- Я? - нет. А вот "город" может. После обжалования. И они побои снимут, вот ваших и позакрывают. А я не замечу ни побоев, ни задержания «по мелочи»...
- Вы торгуетесь?
- Зайцев, я тебя сейчас выгоню!
- Виноват, Иван Александрович…
- Иди. Я все сказал… Да, кстати, аккуратнее, сюда уже приходили журнашлюхи. И гнида эта… Смотрящий по правам человека. Тот тоже за “мохнатый сейф” судим, жертва сталинских репрессий, мать его... Осторожнее.
- Я лично прикопаю Ремнева где-нибудь, Иван Александрович…
- Иди уже, отцу привет передай, чёрный копатель …
Баста был зол, очень зол. Он очень хотел хлопнуть дверью, но не стал злить старого друга своего отца. Зачем? - прокурор действительно ничем помочь не мог.
Старший советник юстиции открыл сейф, достал стакан, налил полстакана водки, выпил, выдохнул… - ну и время настало… Время подлецов. И я… - пробормотал он, ставя бутылку назад.

****
- На, молодой, читай
- Что там, Иван Иванович?
- Отдельное поручение из прокуратуры. От следователя по «износу», Костика.
- Что там?
- Получить биологические образцы, то есть образцы спермы, отвезти их в судебно-медицинскую экспертизу.
- А мы тут при чём?
- При всём, лейтенант, мы с тобой всегда при всём. Ты же знаешь, в России две беды, дураки и дороги. Виноваты во всем евреи, а менты - козлы. Ты, часом, не еврей, фамилия у тебя подозрительная?
- Нет, не смог. Чистокровный русак ... Был бы евреем в милицию бы не попал...
- Не скажи. Менты за интернационал, лишь бы человек был хороший. Иди, бери образцы спермы.
- Ну как?
- Сейчас покажу. Берёшь и дрочишь.
- Я?
- Нет, ему…
- Можно я его лучше пристрелю и отсижу?
- Родина не просила стрелять и сидеть. Родина приказала дрочить. У меня порножурналы есть, с обысков остались. Веди его сюда.
Опер метнулся в дежурку, взял ключи, открыл камеру для преступников. В нос ударил знакомые запахи пота, грязи, мочи. Как сидится звезде российского спорта, интересно? - подумал Вадим.
- Ремнев?
В ответ из глубины камеры послышался глухой стон…
- На выход!
- С вещами?
- С мудями!
****
- Вот, Иван Иванович, привёл.
Задержанный, увидев Ваню, вжал голову в плечи
- Опять бить будете?
- Нет, милок. Любить.
- Как?
- Вот так. Слушай внимательно - вот журнал, вот пробирка. Смотришь сюда и дрочишь в неё. Задача понятна, “бача”?
- Зачем?
- За дверью. Мы выйдем.
- Но я не могу… Вы мне и так все отбили.
Вместо ответа Толику прилетела оплеуха.
- А сейчас вообще убьём - скорчил страшную рожу Ваня – вперёд, половой гигант!!!

****
Утром Толик был передан следователю, допрошен и отпущен. Попутным ветром в горбатую спину послужил смачный пинок, который выписал ему Иван Иванович на ступеньках РОВД.
Дежурная машина отвезла сперму в СМЭ.
Всё шло своим чередом…

****
Прошло несколько дней. Личный состав райотдела воспринял отказ прокуратуры в аресте насильника Ремнева, как личное оскорбление. Особенно обидным было то, что его подельника, давшего полный "расклад", прокуратура арестовала "на тюрьму".
По логике вещей должно было быть наоборот - но не стоит искать в Системе логику…
Журнашлюхи немедленно опубликовали статью в местной газете, о невинном мальчике, успешном спортсмене, восходящей звезде российского хоккея, павшего жертвой кровавой гебни.
Подробно были расписаны пытки и издевательства, которым подвергался бедный ребенок 20 лет от роду.
Газету притащил оперу Ваня. С огромной фотографии на Вадима смотрел Толик Ремнев, нападающий хоккейного клуба. Мужественный чистый взгляд.
Слава героям спорта!