Стою метрах так в десяти, снимаю. Этот урод (бомж ебучий) хуячит этот ящик по полной программе. Ящик, сука, ни хуя не поддается. Рядом, кстати, стоит его подруга (не ящика, а бомжа). Ахуительная телка: на вид лет 50, ф таком же тулупе, рваных сапагах, грязная, вонючая, в общем песдец как вазбуждает. Стаит, такая, ждет, пока ее рыцарь, блядь, в сфиркающих даспехах, на ужин балабасоф раздобудет. Так, короче, и тусуемся: я с камерой, дружок мой рядом, бомжара с падругой и ящик для газет. Больше ни души. Но через пару минут откуда-то выруливает и патходит к бомжаре приличный (на первый взгляд) такой маладой человек и што-то ему фтирает. После этаво ани дружно аглядываются на меня. Фсе трое: бомж, его леди и подошедший мущина. И смотрят. Бля, думаю, что за хуйня? Че делать-то? Пячусь патихоноку назад, но камеру не убираю. Тут мущина машет мне рукой и че-то говорит. Хуй знает, чего говорит, я не разобрал. Нет, чтоб сразу съебнуть… Но я, бля, машу в обратку, говорю, типа, может помочь? Ага, шучу, точно. Питрасян, блядь. Абассаца, как смишно: Питрасян, огребающий пиздюлей от американских бамжей. Хуй с ним, над Питросяном я бы пасмиялся, а над собой что-то не хотелось. Как я отпизженный на концерт-то пайду? В песду, думаю, такие приключения. И камеру выключаю. Думаю, щас съебусь по-тихому. Но хуй там. Американские бамжи технически прадвинутые, не чета нашим. Паэтому ани быстро смекнули, што я фсю их преступную хуйню заснял на камиру. И давай типа двигать в маю сторону. Быстро так двинули. Бегом. Фсе трое. Мужики, правда, быстрее двинули. Баба не очень быстро, патамушта у нее сумки были со скарбом их бомжацким. Фсякая хуйня там, бутылки, наверное и так далее. Кароче, особо не побегаешь. А эти резвые такие, даром што в тулупах. Точнее, барадатый ф тулупе, а второй, который попозже подошел, он в куртке какой-то. Типа кожаной и рваной к херовой матери. В общем, приближаются с катастрофической быстротой.

Слышу сзади: топ-топ-топ - шажки. Удаляющиеся. Поворачиваюсь, смотрю: дружок мой чешет, аж пятки сверкают. Ладно, думаю, пора и мне съебаться. Сжимаю камеру покрепче и ну деру! Бегу па улице прямо, аглядываюсь: те тоже бегут, хатя и атстают. Одеты тяжело, да и годы, наверное, уж не те. Но, однако, бегут и орут. Суки! Ладно б, молча бежали. А то на этот крик изо всех щелей и подворотен начали вылезать их ебучие сабратья. Бог мой родненький, я никогда не думал, што в этой типа благополучной стране СТОЛЬКО бомжей! Ну просто пездец, ебануться и не встать, бля буду! Кароче, из-под всех скамеек, из всех уголков вылезают, как тараканы, нах, к Мухе-Цокотухе на чай. Смотрят, такие, но пока не вмешиваются. Кароче, бежим. Наши трое друзей - за нами. Тут улица канчается, выбегаем на площадь какую-то. На другой стороне площади - пирс, доки, пристани, блядь, за ними акиан, туда ломиться без мазы. От площади другие улицы отходят, все в том направлении, аткуда мы прибежали. И на этой ебаной площади еще человек шесть каких-то алкашей. Потрепанные такие, бля, злые. Ебальники я хуево видел, стемнело уже, но, бля буду, ни хуя не Санта-Клаусы. Без мешков и без подарков. То есть, некоторые с мешками, но там ни хуя не подарки, а всякое чмошное барахло. Наверное. Я же туда не заглядывал, ясный хуй.

Тут, блядь, выбегают на площадь наши преследователи. Вопят, суки, руками машут. Хмурые ребята с площади подорвались, бля, и слушают. Да, думаю, ни хуя они нам не помогут. И верно. Не помогли. Точнее, помогли, но не нам. А сваим друшкам-бамжам, которые за нами гнались. Начали методично нас окружать. Кароче, попали мы практически в клещи. Сзади трое атмороженных газетных грабителей, впереди - хуй знает сколько им сочувствующих синяков. Ахуенно. Мне ваще на такую хуйню везет. Сколько раз был в буржуйских странах, наверное, столько раз и во всякие разборки с местными пападал. Может, расскажу еще потом. В общем, паренек, что со мной, заметался и попиздовал наискосок через площадь. На соседнюю улицу. Наверное, как чувствовал, что иначе атпиздят. Чувствительный, блядь. Догадливый. Короче, я за ним. Бежим по улице, американские атмароски - за нами. Теперь их человек десять, наверное. Точно не скажу, считать некогда было.

Бежим мы, значит, по широкой такой улице. Посередине улицы - рельсы. Типа трамвайных. То есть, они трамвайные и есть, и по ним ходит местная достопримечательность - трамвай, который называется ни хуя не трамвай, а cable car. Он у них пиздец какой популярный, они его лепят на всех аткрытках, на хуй, тарелках, майках и прочей паибени для туирстов. А, бля, вспомнил: фильм "Скала" смотрели? Ясен пень, смотрели, там еще Коннери и Кейдж играют (Кейдж - гандон, Коннери - респект). Так вот, помните, там, бля, в сцену, где Коннери уебывает от погони на Хаммере, а за ним гонится Кейдж на спортивной тачиле, попадает местный трамвай, который летит вперед, ни хуя не может затормозить и сносит все на своем ебучем пути? Вот, бля, такой трамвай там и ходит. Иногда. Нужно заметить, что Сан-Франсыско по рельефу местности - типа нашего Смоленска. То есть горка на горке. Очень холмистое местечко, вверх-вниз, вверх-вниз… И этих трамваев тормозов ни хуя нет. Бля буду. Ваще нет. Может и есть какие-то, но они ни хуя не работают. А если и работают, то вадители ими все равно ни хуя не пользуются. То есть двигатель у этих трамваев есть, разгоняться могут, а вот тормозить нет. Ну, может, только чуть-чуть, на маленькой скорости. И когда такой трамвай несется с горки вниз, через хуеву тучу перекрестков, то вадила просто хуярит в невъебенный звонок: типа шухер, бля! И фсе съебываются на хуй с дороги, штобы их не задавили. И остановки у этих трамваев только на подъемах.

Так, о чем это я? А, бля, короче, бежим дальше. Дорога вниз идет, то есть мы на спуске. Бомжи чешут за нами, причем старые отстали, а новенькие со свежими силами уже приближаются. И тут слышим сзади: дзинь-дзилинь, бля! С дороги, на хуй, трамвай едет! В принципе, нам должно быть по хую, патамушта мы бежим по тротуару. Но это так, к слову. А на деле я понял, што если мы прямо сейчас што-нибудь не придумаем, то нас сцапают эти пидары (скорей всего, они пидары, иначе на хуй им так долго за нами гнаться?) и реальность станет для нас гораздо мрачнее. В общем, я астанавливаюсь, гляжу на приближающийся трамвай и кричу корешку, что, мол, все, пиздец, сейчас мы будем запрыгивать в трамвай. Патамушта я, как человек опытный, догадался, что в ебаном трамвае наверняка едут всякие приличные люди (хули, там ведь платить за проезд надо) и ваще больше делать один хуй нечего.

Трамвай приближался.

(продолжение следует)

Raider.