Я никогда в жизни не был хэндимэном, как и мой отец я с трудом вбиваю гвоздь — со второго раза уже не бью по пальцам, а с третьего выходит
более-менее ровно. По труду у меня всегда была двойка, когда болел или пропускал школу Женька Белоусов.

Белоусов был рыжий и веснушчатый — красиво, по-ирландски веснушчатый, но во втором классе это делало его белой вороной и с «рыжим» никто не хотел дружить. Я был первый «настоящий друг» и благодарный Женька терпел мои издевательства и наглую эксплуатацию класса до восьмого. Женька всегда выполнял за меня задания по труду.

Трудовик Зюзюпа знал об этом мутуализме, но только поощрял.
Потрепав меня по щеке, когда я сдавал явно белоусовский проект, Зюзюпа хвалил: «Будешь директор завода, шустряк». Его предсказания не сбылись — я стал уборщицей, зато  прямо в США.

На уборщицкую зарплату я мог купить мебель только в Волмартре. Так и сделал.
Набор «спальный гарнитур ин да бокс» вместился в две большие плоские коробки с огромным клеймом CHINA сбоку. Спальня стоила двести баксов и на волмарторвом дисплее выглядела просто великолепно. Я скрипя позвонками и потея втащил ее в афонину мансарду и вскрыл  коробки, ожидая чуда. Спальня должна была выскочить из ларца и само укомплектоваться, как самобранка.

В коробках оказалась россыпь дощечек из ДСП разных размеров с плохо проклеенной полиролью, разномастные болты и инструкция на дурном английском. Понятным был только надувной матрас со встроенным сервомотором и обмотанный трубками так будто его вынесли из палаты реанимации.  С матрасом я совладал, а вот спальня инда бокс оказалась кошмарным кубик-рубиком из детства. Когда не сложилось в шестой раз и отливающие радугой болты стали вываливаться из расшатанных бесконечной пенетрацией гнезд, я плюнул, разлегся на матрасе взглянул в потресканный потолок афониной мансарды и впервые в жизни задумался: «а хорошая ли это вообще мысль — женитьба?»

Мансарду мне предоставил родной брат Стефана — Афанасий, регент церковного хора и самый настоящий друг. Он не взял платы за первые два месяца в старинном доме 1904 года постройки в бедном райончике. Сдавать дома в наем было фамильным бизнесом, а уж сдавать  членам церкви — сам Бог велел. Не пьют, не курят и пристыдить можно иносказательно — через проповедь господню.

Я купил «спальню в коробке», белье,  рюшечки, занавесочки, ложки, вилки, чашки и тефлоновые кастрюли «Кастрюлежникофф унд хиз бойз, маде ин чина» - раньше я путешествовал налегке — с одним армейском рюкзаком, а вот теперь оседал.

Жаль мой план проехать по всей Америке с одним рюкзаком не выстрелил. Я увлекся карьерным ростом уборщика. Чего греха таить — по прибытию в этот рай я был самым обыкновенным колбасником, которые едут в штаты и думают — буду пахать, сбудется американская мечта, куплю машину и дом, а то может и лодку — и стану настоящим американцем. Высоким богатым голубоглазым блондином.

А путешествовать можно и потом — молодая жена багаж не тяжелый и главное — приятный. Ну и да, да — будем откровенны — легализация и пластиковая карта это хорошее приданое, хорошее.

Осталось немного денег — долларов сто пятьдесят - пошел прикупить жратвы и бензику для «бусика» - до зарплаты почти две недели. Зашел в волмартр и обомлел — распродажа!  Компьютер с монитором, клавиатурой и манипулятором типа «мышь» всего сто двадцать восемь долларов. Я тогда не понимал в компьютерах не зги, не видел что этот просто коробка с самым дешевым камнем и минимум оперативки, но она оказалась в тележке еще раньше чем я закончу это вот предложение.

Я решил на остаток долить бензику — можно было спросить в долг у Стефана, но тут все плохо. Стефан хоть и весьма обеспечен и свят, но в долг давать просто напрочь отказывается. Значит деньги строго на бенз. Насчет пожрать — моя красотка каждое утро и так дает мне бутерброды, а что касается ужина — можно ходить в гости к святым членам церкви — давать интервью о планах на будущее. Зато у нас будет не только спальня, но и самый настоящий новенький компьютер!

На следующий день, не выдержав цунами счастья, помчал к невесте на работу в обед и выкрал ее, привез на заднем сидении бусика, так чтобы святые не увидели, что мы встречаемся до свадьбы «без третьего лица».

Спальня ей понравилась, рюшечки тоже, а вот на компьютер она совсем не обратила внимания. Я сразу воспрял, потому что в глубине души боялся, что придется делить компьютер с будущей женой, и она непременно его сломает.  Жена сказала, что хоть что-то должна сделать сама и вспорхнула на подоконник — вывесить волмартровы гардины. «Держи меня, плиз!»

Упрашивать не пришлось — я с удовольствием двумя руками ухватился за самую выдающуюся и доступную часть моей жены в тот момент. Мы   увлеклись занавесками. Не заметили как под окнами нашего второго этажа прошли святые румыны с целым выводком детей — из соседней, дружественной Стефану «омывающей ноги» молдавской церкви. Понятное дело главная новость для святых после Воскрешения Христа это кто женился: кто забеременел и кто умер. Прямо среди бела дня, двое членов церкви занимаются в окне таким вопиющим безобразием, что детишкам пришлось прикрыть глаза сухонькой ладошкой.  Румыны помянули имя господне и ускорили шаг.

Их счастье, что они не видели продолжения — когда я снял невесту с подоконника и понес демонстрировать «спальню в коробке».

Из церкви нас вскоре выпиздили.