2019

Как обычно, сон на новом месте был великолепен. Пробуждение не омрачила даже ушатаная кровать из икеи. Не сколько скрипучая, сколько именно ушатанная. Не хотелось думать, сколькими шатающими. Зато большая. И то хорошо.
Умывшись пахнувшей болотной-туалетной сырью водой из-под крана, Андрей вернулся в номер. Стандартная комната. Две тумбочки, кровать посередине. Зеркало на шкафе-купе. Одно окно. В него Андрей курил поздно вечером. Формально нельзя, но выходить на улицу не было никакого желания. Запах остался. Надо оставить открытым, пусть проветрится. С этой мыслью Андрей не спеша вышел из гостинницы.
Он не был в этом месте больше 20 лет. Да и тот, случайный раз, когда был — назвать полноценным пребыванием было нельзя. Так, проездом. А до него еще лет 10... Или больше.
Было солнечно и тихо. Начало осени. Еще тепло, но свежесть с утра уже другая. Не летняя. Хотя и довольно приятная. Во всяком случае не дождь, особенной унылый в средней полосе. Именно своей средней, непрекращающейся серостью что ли.
Но сегодня было отличное утро. Настолько отличное, что Андрей решил поначалу оставить машину на импровизированной парковке, и пойти пешком. У него был план пути. Продуманный очень давно. И не единожды пройденный, проеденный мысленно. Ну как план... Часть маршрута, на котором единственным транспортом для него был старенький велосипед.

На этом велосипеде, маленький Андрей в такие вот, одолженные природой дни катался бесцельно по поселку. Было несколько непременных дел. В начале пути остановиться у пруда. Послушать жаб. И возможно, бросить камень в затянутое ряской кваканье. Потом поглазеть на удивительный домик. Домик представлял собой сказочную хижину, из доисторических времен. Сторожка какая то. Очень маленький, с одним окошком. Перекошенный во всех возможных направлениях. С проваленной, двухскатной крышей. Серые пересохшие доски стен были похожи по цвету на пустые осиные гнезда. Такие же серые, неровные, и необыкновенно легкие. Казалось дунешь, и полетит по воздуху домик. Если не развалится конечно.
Невероятно, но в домике кто-то жил. Там даже иногда горела лампочка. Домик приковывал внимание. Он настолько был не похож на обычные зеленые, синие и желтоватые каркасно-щитовые, или бревенчатые постройки, что было непонятно, как такое вообще может быть. Домик был совершенно сказочным и немного пугающим. Впрочем, подросший Андрей знал уже, что сказки бывают разные. И совершенно не во всех, в конце добро с ватной бородой дарит из красного мешка железную дорогу всем желающим.
Но было утро, было яркое солнце, и пугаться не хотелось.

Немного проехав, можно было зайти в главный магазин. Делать это не очень хотелось. Велосипед могли запросто украсть. А тросиков и цепей с замками еще не было. Но магазин манил. Там были вещи. Привычные, вроде развешанных светильников. К каждому из которых вела кнопка. Ну или почти к каждому. Нажав которую, светильник зажигался. Ерунда, много раз виденная и раньше. Но были вещи и поинтереснее. В конце зала, на полках с надписью "Радиотовары", стояли эти самые товары. Некоторые умели играть пластинки. Почти у всех была шкала с радио. Были и громкоговорители, с забранными серыми и черными решетками отверстиями. Иногда, кто-то покупал радиотовар. И тогда продавец, важно достав из коробки и соединив проводки включал для проверки аппарат. И всегда в таких случаях на полную громкость. Это было интересно. Можно было постоять рядом, и делая вид что рассматриваешь прилавок - быть Свидетелем Покупки. И послушать звук. И увидеть, как за это достаются и передаются деньги в кассе. Немалые деньги. И уже вернувшись из кассы, обменять белый чек на огромную коробку. Интересно. Но этот интерес был ничто. По сравнению с тем, чем действительно манил магазин.
Вдоль стены, передом к покупателю, стояли мотоциклы. Не всегда. Далеко не всегда. Но стояли. На которых можно было прочитать нереальные ИЖ, Днепр, Урал. Очень редко Минск или Восход. И уж совсем, запредельно редко можно было увидеть буквы JAWA. Один раз Андрей был Свидетелем Покупки. Точнее, самой покупки он не видел. Кассы с чеком и прочего. Андрей очутился в нужном времени и месте в тот момент, когда покупатель с друзьями и продавцом вытащили мотоцикл на улицу. Точнее деревянный каркас. Разобрав который, они приступили к сборке Явы. Несколько часов Андрей не мог сдвинуться с места. Да и не он один. Многие ровесники, и парни постарше стояли. Просто смотрели. Особо отважные давали из толпы советы. Магазин закончил работу и закрылся. Наконец докрутив и донажимав все что положено, из небольшой принесенной канистрочки был налит бензин. Дернут кик стартер, и мотоцикл завелся. Несколько раз его глушили. И заводили снова. Включали фару и поворотники. Сделали несколько кругов перед магазином. И наконец не спеша уехали на нем вдвоем. Покупатель и его пассажир. Вернувшись домой, Андрей понял, как поздно. Но впечатлений было много. Мечтать о таком было немыслимо. Приятно было просто вспоминать. В деталях. Звук. Запах.

После главного магазина надо было довольно долго крутить педали, и объезжать ямы в неровном асфальте. Сделав несколько поворотов Андрей оказался в другом магазине. Полной противоположностью первого. Главное отличие в том, что Андрей мог там что-то купить. Пусть иногда. И далеко не все. Но мог. В основном это были небольшие советские ножички. Условно складные. Ноготь большого пальца не раз оставался в проигрыше с ними. Зато недорогие. Особого смысла в них не было. В "ножички" Андрей уже давно не играл. Возраст не тот. А что-то другое с ними делать было сложно. Попробовал, как считалось хулиганскую выходку - вырезать на скамейке неприличность. Оказалось что непросто, ножик соскальзывал. Да и бабка разоралась какая-то. Вообщем ножичек благополучно поселился в сумочке на руле велосипеда. Под сиденьем ее возить считалось неприличным. Почему то. Еще одна из причин не ходить в главный магазин. Ибо ходить с отстегнутой сумочкой и переживать вдобавок за велик — выходило уж совсем глупо.
Еще в том магазине были разные сельхоз штуки. Грабли без ручек. Косы и лопаты. Ручки стояли отдельно, в углу. Краска в банках. Хотелось чудную краску в баллончике, виденную в каком то кино. Но таких не завозили.
Замки. Иногда пузатые пылесосы. Чугунные сковороды и оцинкованные ванны. Ведра в эмали, и опять-таки оцинкованные ведра. Больше были интересны алюминиевые фляги на ремне. Можно было представить себя путешественником, и что пьешь из такой. Да и стоимость была сравнима с ножичком. Доступно.

Велосипед можно было оставлять намного спокойнее. Дело в том, что из любого места магазина стеклянный вход просматривался. И в случае попытки, можно было выбежать. Что делать дальше в таком случае, Андрей не думал. Вероятно, будь силы равны — полез бы в драку. В случае взрослого похитителя возможно позвал на помощь. Была уверенность, что хмурые дядьки у крыльца помогут. Да и помогли бы наверняка. Здоровались с родней они при встрече — всегда. Сам Андрей их не знал. Но даже думать об этом не хотелось. Просто руль с резиновой ручкой к стеклу, и в магазин. И иногда поглядывать оттуда.
А после, если было желание, можно было поехать на полустанок. Далеко. И требовало настроя.

Там была совершенно другая атмосфера. Было практически полное отсутствие людей. Рядом не было домов. Магазинов. Ничего, что называется цивилизацией. Был крошечный полустанок, на котором иногда останавливался поезд. Небольшое крытое помещение с деревянными лавками. Ну и покосившейся сортир неподалеку. Дальше лес. Позади поселок. Все.
Можно было зайти в прохладное помещение и посидеть на скользких отполированных временем лавках. Почитать затейливый мат на них же. Можно было сесть на лавку на платформе. И ждать поездов. Зачем? Считать вагоны. Нюхать удивительный запах. Который навсегда станет запахом дороги и легкой тревоги.
Можно было после всего, сходить к сортиру. Внутрь входить необязательно. Очень уж вонюче. И очень уж угрожающе там жужжали мухи. Справить малую нужду рядом в траву, и ехать обратно. Обратно педали крутились легче, и ехалось быстрее.

Оставить машину на парковке Андрей не решился.
Не из-за крикливых гастарбайтеров, чинивших гостиницу в которой он провел ночь. Андрей понимал, что весь маршрут пешком — ему будет пройти тяжело. Да и с велосипедом тяжело. Будь даже он рядом. Еще неизвестно что тяжелее.
Поэтому остановившись у входа и оглядевшись, он не спеша закурил. На воздухе курить намного приятнее. Кроме совсем уж злых морозов или палящего солнца. И на то, и на другое Андрей успел насмотреться за жизнь. А вот так вот - самое оно.
Хорошо, что пренебрег гостиничным завтраком. Хватило его вида. С вечера оставалась купленная закуска, а холодильник в номере вроде не позволил остаткам пропасть.
Докурив, сел в машину, и немного посидев зачем-то без движения, плавно выкатился за территорию.

Ветхого домика конечно то же не оказалось. Наверное улетел вместе с осами. В страну ОЗ. Тихо скрипя и пропуская сквозь щели ветер.
Магазин был на месте. Но что там внутри - желания проверять не было. Достаточно было заложенных кирпичем окон фасада, и тяжелой, ржавой стальной воротины на одной петле. Прежде двери были стеклянные. Времена менялись.
Зато появилось много других построек. Они неприятно удивляли не только видом, но и расположением. Привычная с детства рядность домов была нарушена всевозможными пристройками, бытовками, ангарами и вовсе не понятными сооружениями. Иногда пристройки закрывали собой то, к чему их пристраивали... Даже чаще. Чем иногда.
Пруда с кваками, как и не бывало. Даже не осталось берегов заросшей ямы. Просто пустое место. Засыпали может.
А вот приехав на полустанок, Андрея ждало некоторое изумление.

Здание было прежним. Его просто покрасили и обшили давно уже немодным сайдингом. Появились какие-то колченогие фонарики вдоль платформы. И свежая белая краска на ней. Что-то ограничивающая, или предписывающая что-то.
Оставив машину, Андрей не спеша прошелся по платформе. Людей, как и тем летним днем не было. Полустанок был пуст и тих. Зайдя внутрь помещения, не обнаружил деревянных лавок. Вместо них были перфорированные металлические сиденья. Похожие на сиденья в кинотеатре для роботов. Если такой существовал бы конечно. Крашены они были той же краской, что само здание. Металл скамеек не мешал надписям. Но надписей было очень немного, они были какие-то другие, и не вызывали никаких эмоций. Андрей вышел. Было солнечно, время только приближалась к обеденному. Присев на пустой платформе, снова закурил. Стало как то очень спокойно, и радостно на душе. Чувство это было не ново. Но давно забыто и от того необычно.
Урны не было. Кинув окурок на рельсы, Андрей поднялся. До гостиницы, закрыть номер, пообедать в кафешке, и в путь назад. Простой, понятный план. Ну можно сначала пообедать. Все равно выезд до вечера, а аппетит могут испортить воплями про курение в номере. Без разницы, впрочем...

Захотелось поссать. Чувство было, как школьный звонок во время контрольной. Резким и неожиданным.
Спрыгнув с велика, и прислонив его к косой бетонной балке подпирающей столб, Андрей двинул к кустам.
Положив велосипеды на траву, друзья о чем то спорили неподалеку. Вечно несут какую херню, ржут над этим, и снова по кругу. Кажется на этот раз, кому-то пришла в голову идея покидать половинками силикатных кирпичей в окна вокзала. Но естественно зассали.
Расстегнув молнию, и пустив янтарную струю, Андрей смотрел на небольшой станционный сортир. Сама мысль, что он ссыт не в положенном миром месте, а рядом, казалась смешной. Закончив, направился было к тропинке. К двум приятелям, которые вроде пришли к мнению, что никто не ссыкло, но бить стекла не интересно. На полпути обернулся. Тропинка. Трава вдали чуть выше пояса. Сортир. Зайти посмотреть что ли? Просто приоткрыть дверь, и посмотреть. Как то в похожем месте были очень смешные рисунки и неприличные стишки. Почему бы и нет. Дверь без скрипа открылась. Хорошо, подумал Андрей, что вход в сортир не виден с дороги. Дружки-дебилы точно бы начали ржать. Андрюша обосрался, ха!...

Ну, сейчас почитать, если есть что интересное, и рассказать им. Вместе поржать. Главное в говно не вступить.

Там было что-то написано. Черным. Возможно углем. Но прочитать Андрей не успел. Первая же доска от двери почти без треска подломилась. И нога, а следом и весь Андрей, больно проломив еще пару досок подбородком и локтем, ухнул вниз.
Почему-то первое чувство, был холод. Где-то внутри. Потом ноги не чувствуя опоры, погрузились в какое месиво. Которое мгновенно оказалось выше головы. Вскинув руки, и вынырнув немного, услышал нестерпимое жужжание потревоженных мух над собой. И следом, еще более нестерпимо в нос ударил запах говна. Чистый скатол. (Андрей неплохо учился в школе, но в программе этого слова не было. Откуда...), парализовал вдох. Короткая мысль — как перед друзьями неудобно, засмеют — быстро исчезла. Мысль другая, что сейчас он утонет в бездонном, вонючем говне станционного сортира потрясла. Плотно сжав губы, и стараясь не обращать внимания на вонь, пошевелил ногами внизу. Как когда учился плавать. Одновременно пытаясь что-то нашарить. Хоть какую то опору для рук или ног. Движения вверх не получилось. Как и нащупать что-либо. Дышать практически было нечем. Вонь почти не чувствовалась, воздух просто исчезал с каждым вдохом. Андрей сделал еще несколько судорожных рывков. Не пытаясь даже плыть. Просто не дать себе провалиться еще глубже. Во время следующего рывка, он коснулся затылком чего то. По ощущениям — вспаханной земли. Не больно. Но сознание, и так не очень четкое, стало стремительно гаснуть после этого мягкого, но тяжелого прикосновения. Последнее что увиделось, как огромная зеленая муха, из бесчисленного роя, села на глаз. И коричнево-черный мир выгребной ямы окрасился в изумрудные тона. А потом куда-то потащило. Сначала вниз. Потом вверх. Потом ощущение верха и низа исчезли. Оставалась лишь эта изумрудная зелень перед взором. Но и она стала медленно таять. Медленно неумолимо, зеленый цвет стал бледнеть. Что-то дернуло вперед. Сжало. И снова дернуло. Зеленый свет распался. Превратившись в бледно-маслянную краску стены. С неестественно белым потолком. Холод снаружи. На вдохе холод уже внутри. Еще холоднее... Голоса.

Мальчик?
Долго лез. Думали кесарить.
Как назвать — придумали уже?... Андрей?... Ну, и хорошо.
Давай уже, неси его...
Куда-то снова потащили... Темно. Уже не страшно.

1974