Вернее, не пять тонн, мелькнуло в голове, а поменьше, с учётом косинуса угла наклона калоши, если округлить до сорока пяти градусов, получается что-то три с половиной тонны. Это если угол считать равным сорока пяти градусам, а в косинусе считать семь знаков после запятой. Ну, ещё сама калоша килограмм около пятисот семидесяти.
  Всё-таки ещё эксперимент Петя поставил. Сжал пальцами футеровочный кирпич, куча которых лежала у вагранки. Кирпич рассыпался в пыль, как под прессом. Петя посмотрел по сторонам, не видит ли кто, отряхнул руки от кирпичной пыли и пошёл к себе на формовку. Ну и ну! Он вспомнил тех неумелых дурачков, которые хотели раздеть его и Катюню, и понял, почему они орали. Имея такие пальцы, он ведь наверняка раздробил в пыль кисти рук у обоих. Как они теперь работать будут? Понял, как он смог так легко согнуть стволы ружья. Интересно, что балбес будет делать с таким ружьём? Особенно, если ружьё не его.

  Ну и откуда взялся этот косинус с семью знаками после запятой? Это что-то далеко школьное, прочно забытое. Он давно забыл, что такое косинус и никогда не знал, чему этот косинус равен и с одним знаком. Хм, не знает! Знает. Хоть сто знаков может назвать, а если надо, то и больше. И вес этой калоши знает, и вес земли в калоше. А откуда, собственно, знает? Просто случайно так получилось, что знает. Случайно, не надо только этим заморачиваться. Будто нечем больше заняться.
  Раненый этот. Скорее всего, вместе с дробью он получил в кишки и ошмётки своей синтепоновой куртки. Расстояние было слишком маленькое, чтобы было иначе. Конечно, он скотина и просто подонок, но урок он получил хороший и не надо бы, чтобы он загнулся. Выйдет из больницы и перестанет дурью заниматься. Надо бы сходить к нему в больницу. Петя знал, что операцию ему уже сделали. Откуда? Да просто знал. И почему Петя знает, где он лежит? Просто ему известно, вот и всё. В некоторых случаях Петя знал заранее, что случится. Или не случится. Это интуиция. Просто у него она развита сильнее, чем у других. Интуиция - такое дело, что всегда у одних развита сильнее, у других - слабее.
  Петя сходил к нему после работы. Парень был плох, Петя это заранее знал. Парень испугался страшно, аж посинел. Петя положил свою руку ему на лоб и сказал: «Спи и выздоравливай.» Провёл ладонью над изуродованным животом, ощутил, как парню досталось, почувствовал, как парень слаб и измучен болью, и послал ему импульс выздоровления. Через пару дней Петя сходил в больницу ещё раз и убедился, что балбес стремительно выздоравливает.
  Ну и после всего этого Петя подумал: а что он сделал? Как он мог такое сделать? Откуда у него такие знания и способности?
  Вот теперь он решил, что надо-таки докопаться до истоков этих странностей. Хотя, как это сделать, где копать, он не знал. Надо в читалку, решил он, раньше таких много было, говорят. Вот в Петербурге, скажем, до сих пор есть «Публичка». Так туда, говорят, просто так не пускают. Так, чтобы «с улицы». Да и надо же отпуск брать, жить где-то надо, в гостинице жить не дёшево. Ладно, кто ищет, тот найдёт. «Ищите и обрящете, и дастся вам.» Верные слова.

  Перед тем, как включилось его сознание, Петя уже в который раз увидел странный сон. Будто бы он пришёл в общагу от какой-то своей подруги, вымотанный ею до нитки. Разделся, лёг, поспал немножко. И будто он идёт в ночную смену, забыв одеть штаны, а ему надо идти завтра в утреннюю. Парни в комнате дуются в карты, а он в «москвичке», но без штанов идёт к проходной. Такая мура. Почему - то эта мура видится ему каждый день почти. Перед утренней сменой. Перед вечерней или ночной – никогда. И каждый раз ощущение какого-то дежа вю. И слова эти Петя никогда раньше не слышал, а когда началось сниться, слова сами появились. Что за ерунда? И потом, во сне на Пете такие широченные штаны, какие он никогда не носил. В старых фильмах такие носят. Рубашка какая-то не такая: воротник с длинными концами, и не распашная, как сейчас. А пиджаки коротенькие, чуть ниже талии. Куртка зимняя, собственно, пальто, почему - то зовётся «москвичкой». И туфли, которые называются полуботинками. Так это всё было до начала шестидесятых годов, Петя читал. И в цехе говорили мужики предпенсионного возраста. Они тогда молодыми пацанами были. Если бы это было с Петей, ему было бы сейчас за семьдесят лет. А ему только тридцать. Сущая ерунда снится.
  И ещё. Он тогда умотался с ней из-за чего? Дорвался потому что. Некогда было, он же занят постоянно, потому что студент-заочник. Это придумать надо, студент! Петя сразу после школы поступил в цех, учеником, потом сдал на разряд. И всё его образование.
  А ведь, если подумать, Петя не может видеть сны, потому что он не спит. Он просто отключает сознание, чтобы не лежать просто так, притворяясь спящим. Он просто сознательно отключает часть мозга, и всё. А что ещё делать, если он никогда не хочет спать? Тогда откуда эти видения, если они не сны? Как может гореть выключенная лампочка? Ничего не понятно. Значит, надо разбираться, надоели эти странности. Тем более, что их всё больше становится.
  Или вот ещё. Приехали какие-то, с виду азиаты, ходили по цеху в сопровождении каких-то людей. Петя понял, что азиаты – японцы, ходят по причине грядущего техперевооружения цеха. Да и фиг-то бы с ними со всеми. Петя понимал их речь, вот в чём дело! То, что японец только собирался говорить, Петя понял сразу, ещё до того, как он начинал фразу. Ну и откуда это? Он и раньше знал, что собирается сказать собеседник, но по-русски же! Японцы говорили по-английски, а между собой по-японски. Совсем другое дело! Промелькнуло ощущение, что он будто бы чуть ли не все земные языки знает. Ну, или может все понимать. Конечно, явная чушь, таких людей вообще не может быть. Никогда!
  Недавно Петя видел в телике какую-то странную бабу, то есть, депутатшу какую-то. Внешне обычная разъевшаяся корова, ничего особенного. Только вокруг головы и части грудной клетки какой-то странный ореол, вроде дымки. Но никто, как убедился Петя, ничего такого не видел. Парни смеялись: это у тебя, мол, от хронического недопития крепких и слабых алкогольных напитков. Миражи на почве. Петя не пил, над ним посмеивались. А зачем пить, если на него алкоголь вообще не действует? Он пробовал, как-то влил в себя пару бутылок водки одну за другой – и хоть что! Ну, было бы вкусно, скажем, а так ведь гадость несусветная.

  Этот ореол относился к разряду тех же дежа вю. Вроде бы Петя где-то когда-то на ком-то уже видел подобный ореол. Он видел, а остальные люди видеть не могли. Хотя точно знал, что ничего такого с ним не было.
  Странности копились, копились… Недавно ходили бригадой в бассейн, ныряли на спор: кто дольше пробудет под водой. Петя, к своему удивлению, обнаружил, что не испытывает необходимости дышать. Может не дышать вообще! Он тогда вынырнул только потому, что удивился такой своей особенности. Это надо же! Тогда Петя специально сделал основательный выдох, чтобы воздуха в лёгких было поменьше, и ещё раз нырнул. И опять то же самое: нет необходимости дышать, то есть, он может торчать под водой сколько угодно. А сколько именно может? Ночью в общаге Петя заклеил себе нос и рот скотчем и просидел без дыхания около получаса. После такого ничего не оставалось, как этой же ночью залезть в ванну и пролежать под водой пару часов. Ёлки - палки, надо же, Ихтиандр хренов! Вот уж не думал Петя, что такое вообще возможно. А Ихтиандр –это кто? Опять из этих дежа вю. Вспомнилось! Пацан это с больными лёгкими, которому жабры акулы с лёгкими соединили, чтобы вылечить. Такая, если подумать, ерунда!
  По правде, Петя не хотел лезть в ванну, но надо было, потому что не может человек не дышать. Не может! Надо было проверить. Допроверялся! Может, лучше бы не проверять, спокойнее было бы. А то теперь вот неизвестно, что ещё в запасе. Мысли всякие дурацкие. А может, он вообще не человек, а какой-либо искусственный организм или вообще механизм, как Терминатор? Созданный какой - нибудь инопланетной цивилизацией. Хэ, надо же придумать! Ну да, конечно, они прилетели, чтобы создать Петю, а потом бросили его почему-то и свалили отсюда с концами. Не иначе, чего-то испугавшись. Чушь, конечно. Он работает на этом заводе формовщиком цеха крупного литья. Школу отбухал, приехал из своего городка и устроился работать, отслужил армию, вернулся. Вся биография. Он же помнит всё. Вот поднакопят они с Катюней денег, поженятся. Надоело в общаге за столько лет. Ну а если всё - таки ложная память? Или болезнь? Или, может, он действительно какой - нибудь искусственный, просто не знает об этом? Надо узнать точно, ведь если он не человек, тогда кто он и откуда взялся? Петя всегда считал себя человеком, но у человека не может быть таких способностей, как у него.

  И всё-таки, надо допроверить, узнать, где пределы его возможностей. Что там ещё осталось? Бьёт ли его током - это раз. Может, и не бьёт. На морозе он не мёрзнет, это известно. Какую температуру выдерживает – это два. Говорят, старые заливщики умели перебивать голой ладонью струю чугуна или стали. Конечно, дело опасное, можно без руки остаться. Вот попробовать бы! Он не мёрзнет зимой, а настоящего большего холода негде взять. Может ли он терпеть сильную боль - это три. Боль - это просто: пырнуть ножом в руку. Не в ладонь, работать надо. Заодно станет известно, легко ли на нём заживают раны. Что ещё - там видно будет.
  Ударить себя ножом не получилось. Вернее, Петя несколько раз подряд ударил себя в руку, а нож даже кожу не повредил. И никакой боли. Только ощущение прикосновения. Петя с силой тыкал себя ножом в разные места тела, в отчаянии даже в глаза ткнул пару раз – и всё с тем же результатом и никакой боли, даже царапины нет. Наконец, нож сломался. Да что же это такое, вдоль его и поперёк навприсядки, как говорил старшина роты. Петя колотил себя молотком по пальцу – и всё с тем же результатом. Вернее, без результата. Да ёлки же – палки, в конце концов! Ну что это такое?!
  Тогда Петя пошёл в кузницу и просто сунул руку в горн. Боли не было, хотя рукав сгорел. Подскочил кузнец: «Ты что делаешь, идиот!» - и толкнул Петю рукой. Судя по лицу кузнеца, он толкнул стену. Это - то ладно, а вот почему руке не было больно и почему она в пламени не горела? Хотя, вокруг руки появился какой-то чехол, что ли. Может, показалось. Чтобы кузнец не болтал, Петя убедил его, будто ничего не случилось. Кузнец с лёгкостью согласился: да, ничего вообще не было. Просто Петя по делам зашёл, а сейчас уходит.
  Петя был буквально поражён тем, что его рука даже не почувствовала тысячеградусной температуры горна, и потому спокойно отнёсся к тому, как кузнец легко согласился, что Петя просто приходил по делу и в горн руку не совал. Уже вечером он вспомнил об этом и удивился. Решил, что надо попробовать убедить кого-либо в какой- нибудь ерунде. Что-нибудь вроде туч на ясном небе или сугроб снега на улице в середине лета. А там видно будет. Не дай – не приведи, ещё ко всему прочему, вдруг окажется, что он и гипнотизёр. Такой вот Вольф Мессинг из участка формовки цеха крупного литья. Вольф Мессинг – а кто это такой, никогда не слышал. Моментально откуда-то вспомнились все подробности из жизни этого Мессинга: когда и где родился, чем занимался. И даже когда умер и где похоронен. Это надо же! Петя был уверен, что раньше никогда не слышал ничего об этом человеке.

  Когда электрики работали в подстанции, Петя осторожно, чтобы не заметили, вошёл в неё и взялся рукой за оголённый фидер. И ведь ровным счётом ничего с ним не произошло! Только едва заметное лёгкое пощипывание ладони. Такое чуть-чуть заметное. А ведь, чтоб же всех вас вдоль и поперёк, шесть тысяч вольт! Если бы он не был доведён до отчаяния всеми предыдущими странностями, ему бы и в голову не пришло такое, это же чистое самоубийство. Он ведь, как всякий нормальный человек, должен был мгновенно сгореть до пепла! Значит, что? Он, значит, не человек?!
  На всякий случай Петя сжал зубами гвоздь и легко перекусил его. Как будто это тоненькая восковая свечка. Тогда Петя купил огромный амбарный замок и откусил его дужку. Так же легко он откусил кусок стального корпуса замка. На стали корпуса остались следы его зубов.
  Тогда он решил укусить себя за руку, потому что если ножом руку не порезать, а зубы перекусывают сталь, то можно ли такими зубами прокусить такую кожу на такой руке? И - ничего не получилось, чтоб вам всем, так и разэтак, потому что зубы не прокусывали кожу! От стального замка откусить можно, а кожу на руке не прокусить! Даже больно не было, ёлки - палки! Такой кожи у человека не бывает! Конечно, не бывает, потому что как можно назвать то, чем покрыто тело Пети!? Внешне обычная кожа, как у всех мужиков его возраста. А на самом деле – непонятно что. Ни проткнуть, ни прокусить, волоска не сбрить, в огне не горит, электричество не проводит. Ну не бывает такой кожи у нормальных людей! Как говаривал тот же старшина роты, ну ваще!
  Он уже ничему не удивлялся, настолько был ошарашен своими возможностями. Тому, что для него не существует темноты, видит одинаково далеко и чётко без всякого бинокля днём и ночью. Тому, что до последней буквы помнит любую прочтённую книгу, слышит то, что другим не слышно. Что может часами не дышать и вообще никогда не чувствует голода. Никогда не устаёт, никогда не хочет спать. Теперь стало понятно, почему Катюня говорила о Ваньке-встаньке у него в штанах. Этого вполне стоило ожидать после всего того, на что он, оказывается способен.
  А вот если с крыши спрыгнуть? Или, скажем, с трубы котельной, что тогда? Петя был уже в таком состоянии от своих открытий, что даже в голову не пришло, что может разбиться. Вот не дышать может, а летать не может. Это же совсем разные вещи – летать и дышать. Ночью он встал под трубой котельной, посмотрел на небольшую площадку у верхушки трубы, и представил себе, что он стоит там и смотрит вниз, прежде чем спрыгнуть с неё. Перед ним мелькнуло какое-то яркое жёлтое пятно, что-то тёплое ударило в ладонь – и он стоял на площадке. Петя не поверил себе, но он в самом деле стоял на площадке, а под ним лежала территория завода! Это как же так! То есть, он только захотел полезть, посмотрел – и всё! Нет, было ещё нечто. В ладонь ударило тёплым, почти горячим. Петя посмотрел на руку: в ладони пульсировал голубоватый горячий мяч. Мяч понемногу увеличивался в размерах, в нём что-то бурлило, перемешивалось. От мяча по руке и в теле Пети пробегали горячие и холодные струйки.
  Петя полуинстинктивно сжал руку, шар исчез, вторая рука сама повернулась ладонью вниз - появилось жёлтое овальное пятно – Петя стоял у подножия трубы.
  Стоп-стоп! Спокойненько, спокойненько! Если вся эта фигня на самом деле существует, то можно очутиться в кровати, стоит только представить. Так, да? Мелькнуло жёлтое пятно – Петя лежал на кровати поверх одеяла, а парни посапывали рядом во сне, не догадываясь даже, что с ним происходят буквально кошмарные события. А как иначе всё это назвать, чтоб ему!
  Петя ещё несколько раз поэкспериментировал с мгновенными перемещениями, и каждый раз перед глазами мелькало жёлтое пятно, после чего Петя оказывался в желаемом месте. Каждый раз как бы рассыпаясь безболезненно на мельчайшие частицы, прежде чем очутиться в желаемом месте.

  Хорошо ещё, не пришло в голову захотеть на Луну. Вот был бы фокус! Хотя представить себя на Луне Петя не пытался. Одно дело, когда давно знакомая кровать в общаге, крыша цеха или площадь города, где он не раз бывал. А то взбрендит очутиться на какой-либо звезде, и что тогда? Нет, с этим делом надо поосторожней. Ну, а если захочется побывать, допустим, в Южной Америке или в Индии, в каком-нибудь песенно-лимонном Сингапуре, где он никогда не был и которые он в глаза не видел, что тогда? Сможет или не сможет? Вот если взять Катюню за руку и попробовать оказаться, скажем, на Чёрном море. А? Сможет или не сможет? Наверно, не надо и пытаться, что с Катюней случится при таком перемещении, нетрудно представить. Он и сам-то, по правде говоря, психический удар испытал. Если бы не всё предыдущее, которое било по нервам, вполне мог бы повернуться. А неподготовленному человеку с катушек съехать проще простого. Даже если ей сказать, чтобы загадала место, где хотелось бы побывать, попросить закрыть глаза и… Нет, лучше не надо. А всё-таки интересно на Луне побывать, просто посмотреть. Петя посмотрел вверх, где сияла жёлтым светом Луна. Почти совсем как это жёлтое пятно, которое его перебрасывало, только поменьше и поярче. Внезапно ему так захотелось посмотреть, что же там, на самом деле. Уже знакомо ударило теплом в руку, вторая зачем-то повернулась ладонью вверх – появилось жёлтое пятно - и Петя стоял посреди какой-то незнакомой равнины, вдали торчали странные сооружения, похожие на руины чего-то, а под ногами в пыли две надписи: «Маша и Петя были тут.» Две даты с разницей в полгода. Три подписи… Одна подпись – неизвестно чья, а вот две остальные… Петя не верил глазам, но это ОН САМ расписался! Это его почерк, его подписи! Это он стоит на Луне, одетый не в скафандр космонавта, а в обыкновенный пиджак, с непокрытой головой и в туфлях на ногах. Рядом с подписями две пары следов, оставленных, видимо, домашними тапочками. Одни побольше, сорок первого размера (Петин размер), другие – значительно меньше. Наверно, неведомой Маши. Которая, судя по тапочкам, так же, как и Петя, могла не дышать и так же не замерзала в космическом холоде. И третья подпись, видимо её же.
  Значит, он не один такой! И подписи, сделанные около пяти лет назад. То есть, прошло с тех пор четыре года с небольшим гаком, когда он был на Луне не менее, чем два раза!
  Значит, он не один такой! Значит, есть неизвестная Маша, с которой он дважды был на Луне. Он не помнит никакой Маши, он не знает никого, кто способен на такое, как он. А, значит, есть!
  Было о чём подумать. Потому что такого не бывает. Ну да, этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Смешно. А дальше что? Кто же он такой, наконец? Может не есть, не спать, не дышать, не устаёт, не мёрзнет, не горит в огне, нож его не берёт, алкоголь не действует, силища у него нечеловеческая, он может мгновенно перемещаться в пространстве на огромные расстояния. Все люди как люди, а он выродок какой-то, что ли. С одной стороны, все хотят быть сильными, не уставать, не мёрзнуть и прочее такое. Мечтают. А он, значит, сбывшаяся несбыточная мечта. То есть, это так называется, он читал, с ним приключилась сбыча мечт. Ха! С другой стороны, он любит смотреть фильмы со всякими восточными единоборствами, хотелось самому заниматься, а вот никак. Потому что он твёрдо-твёрдо знал: заниматься этим противопоказано. И никаким другим спортом, кроме ловли рыбы на удочку, собирания грибов и коллекционирования марок или бабочек. Ни в коем случае! Ну, может, в шашки-шахматы играть, тоже ведь спорт. Так и то нельзя, потому что предугадывает ходы противника. Более того, может заставить его делать нужные ходы. Готовый непобедимый никогда никем абсолютный чемпион мира и его окрестностей. В любых видах спорта. Прошу любить и жаловать! Аплодисменты, переходящие в овации! Алле, гоп! Ну надо же! На фоне того, что Петя о себе узнал в последнее время, такие противопоказания очень странны. И откуда они вообще? Что за жёлтое пятно, откуда оно? И кто такая Маша, наконец?
  Думать об этом очень не хотелось, не получалось, просто голова становилась тяжёлой. Спать – спать - спать! Каждый раз, как Петя начинал о своих странностях думать, неудержимо тянуло в сон. Даже странно, потому что он никогда не хотел спать. Мириться с таким положением Петя не собирался, но пока не выходило.

  На заводе и  в цехе началось давно обещанное техперевооружение. С одной стороны, работать становилось легче, а с другой – нифига подобного. Потому что часть земледелов, формовщиков, стерженщиков и даже модельщиков уволили: производительность резко возросла. Пете дали две формовочные машины, так что крутиться приходилось как будьте нате. Мужики говорят, как вошь на гребешке. За те же деньги, в общем. Ну не свинство, а?
  Конечно, шума стало меньше, потому что на сотрясательной части машин установлена буферная пружина, из-за которой машина не так громко стучит, но лопата никуда не делась. И когда рядом стоишь, не так сильно пол трясётся. Начальство обещало установить в скором времени пескодувные формовочные машины. А так, они, как и раньше, со штифтовым или  рамочным съёмом опоки, с протяжкой модели, с поворотным и перекидным столом. Ничего нового. Да и грязи, в общем, тоже меньше не стало.
  Ну, походили в рабочее время на лекции по устройству новых машин и работе на них. Посдавали экзамены, получили удостоверения. Ничего там сложного и не было. Пете достаточно раз услышать, раз увидеть - и всё. Парни по этому поводу сходили в кабак, посидели. Единственно, от лекций осталось странное впечатление: как будто давно-давно Петя ходил на подобные лекции, только формовочные машины были старые, почти старинные. Полученные по репарациям после войны. И называлась его машина «Герман». Встряхивающего типа. Не то, что сейчас: встряхивающе-вибрационные с верхней и нижней подпрессовкой, многоплунжерные, мембранные и прочее такое.
Понятно, что ни на каком «Германе» Петя работать не мог, не родился ещё. Тогда откуда такое ощущение?
  Заодно с перевооружением переделали душевые, раздевалки, новые модели спецовок дали. Переделали систему отопления. А то ведь раньше были в цехе места необогреваемые зимой, иней на колоннах садился. Мужики говорили, так осталось ещё с войны. И всякую прочую ерунду переделали: новые подносы в столовой, например.

  У них в цехе закончилось техперевооружение и на завод приехала целая компания каких-то не то проектантов, не то научных работников, не то тех и других вместе. Водили их по цехам, показывали новую и старую технику. Словом, мешали работать. Ну что все эти могут понимать в литейном производстве? Тут надо горбом доходить, лопатой помахать не один год. Как тот же старшина роты говорил: здесь вам не институт, здесь думать надо!
  Какая-то уже почти пожилая тётя кинулась к Пете: «Здравствуйте, Петенька! Как я рада вас видеть!» Петя её первый раз видит. Когда-то тётя была очень ничего. Но уже была, чего там. Откуда она его знает? Тем более, «Петенька!», как будто они давно и хорошо знакомы. Петя ей кивнул, а ей мало: «Вы меня не узнаёте, Петенька? Значит, всё правда?» - «А что правда?»- спросил Петя. «Мы получили  официальное письмо, что из-за последствий катастрофы у вас полнейшая амнезия, вы не помните ни себя, ни родственников, к прежнему состоянию вернуть вас не удастся. Вашу работу довёл до конца и защитился по ней ваш коллега Мартынов Борис.» - «По какой работе?» - Петя ничего не понимал. «Ах, да, вы же ничего не помните, - огорчилась тётя, - а я была вашим научным руководителем. Какое несчастье! Но как вы себя чувствуете? Вид у вас вполне здоровый, Петенька. Какое несчастье.» - «И чем я занимался?» - спросил Петя. «Сушкой, - сказала тётя, - сушилками  пылеобразных  материалов.» - «Вот как,- удивился Петя,- а что за последствия катастрофы?» - «Ну вы же в командировке с Мартыновым сильно отравились сероводородом. Вы оба по приезде обо всём рассказывали… Хотя да, вы же не помните! Борис позже рассказывал, как вы ему помогли спастись, а у вас через некоторое время развилась эта амнезия. Поражение мозга, ничего не поделаешь. А как вы себя сейчас чувствуете?» - обеспокоенно спросила тётя. «Нормально, - ответил Петя, - только ничего такого не помню. А где я работал?» Тётя назвала институт и город.
  Они ещё поговорили, тётя всё ахала, жалела Петю. Пригласила его посетить институт: может быть, побывав в нём, Петя всё вспомнит. Оставила визитку: Кондратьева Людмила Фёдоровна, заведующая отделом разработки технологического оборудования, доктор технических наук. Ай да тётя!

  Судя по словам тёти, Петя когда-то закончил какой-то институт, занимался наукой, имел коллегу Мартынова Бориса, которому пожертвовал своё здоровье и научную работу. Опять захотелось спать. Интересно, как он мог отравиться, если его не берёт ни огонь, ни холод, ни отсутствие кислорода? Водка не берёт, а этот сероводород взял и отравил. Да ещё так, полная амнезия. Аж до такой степени. Полная. Как он его взял, непонятно, потому что Петя может часами не дышать. Через какое место сероводород в мозг проник? Разве что специально надышался. Да и то неизвестно, отравился бы или нет, судя по тому, какие у него способности и возможности.
  Ночью Пете привиделось, что он и Борис тарировали дозаторы, а Саня возился с газодувками, они стояли за перегородкой. Только собрались перекурить, раздался грохот и почти сразу завыла сирена: газовая опасность! Они с Борисом рванули к газодувкам - что с Саней? Саня с окровавленной головой  валялся ничком возле газодувки, а из её разбитого корпуса пёрла под давлением толстенная туманная струя сероводорода. Вонища жуткая, дышать просто нечем. А потом кто-то проводил по нему чем-то от макушки до паха, он раскрывался, как сумка с расстёгнутой молнией. Этот кто-то ковырялся внутри, а он лежал, не силах пошевелиться или вскрикнуть.
  Такая мура. Это всё впечатление от тётиных рассказов. Это точно. Петя никакого такого Саню никогда не знал, Бориса тоже. Хотя, тётя говорила, что он занимался наукой, а он и об этом не знает ничего. Может, она его с кем-то спутала, так она знает о шраме на его руке. Значит, она его знала раньше, он в самом деле всё забыл. Опять спать тянет, голова тяжеленная. Как будто кто-то не даёт вспоминать. Как же вспомнить? Сэнсэй говорил… Петя отключился, заснул.
  «Ты что, другого места поспать не нашёл?» - мастер тряс его за руку. «Знаешь, парень, если бы я тебя не знал столько лет, подумал бы, что то ли пьяный, то ли… Дыхни! А ты не заболел, а?» - «Извини, Михалыч, задумался, есть проблема. Извини, пожалуйста.» Мастер ушёл, а Петя решил, что, очевидно, есть «места», на которые наложены своеобразные запреты. Почему-то и кем-то. Надо искать обходные пути, сэнсэй говорил… Петю опять потянуло в сон. Вечером продолжу, решил Петя.
  Перед сном Петя сказал себе, что если он может приказать себе очнуться в определённое время с точностью до минуты, а он проверял это неоднократно, то, может быть, стоит приказать вспомнить что-то нужное. Если Петя заставляет сознание отключиться, то, может быть, он может заставить мозг вспомнить что-то, пока Петя пребывает в отключке? Мозг ведь всё равно работает, просто сознание выключено на определённый срок. Он помнит всё-всё, что с ним когда-либо случалось, просто так случилось, что забыл. А в мозгу-то оно есть наверняка. Вот почему выскочило это слово «сэнсэй», если Петя никогда с такими людьми не общался? И почему он сразу вырубился? Что-то не то. Определённо, что-то с этим связано. Для начала хорошо бы вспомнить, кто такой Борис, как он и Петя связаны с сероводородом, из-за которого Петя всё забыл. Какое отношение Петя имеет к каким-либо сэнсэям. Неудержимо потянуло спать, а ведь Петя никогда спать не хотел. С чего бы это, ведь началось это после разговора с тётей, это она заставила его заниматься странными рассуждениями и попытками вспомнить то, чего с ним не было. Или было? Почему его тянет спать, это какой-то внешний запрет или голова такая, что нельзя об этом думать? Именно об этом. Голова – вряд ли, голова как голова. Тогда – что?!
  С другой стороны, и без всякой тёти накопилось большое количество не объяснимых ничем странностей с ним самим. Надо с ними разбираться, а вот как? Почему он совсем не такой, как все нормальные люди? Откуда это всё взялось и почему? Это такая болезнь или что это? Навсегда это или пройдёт со временем? Вопросы и вопросы, чтоб им! Начинаешь думать – так сразу спать тянет. Точно так же. Почему? Это как-то связано: тётя и эти странности с ним?

  Петя опять видел тот странный сон, в котором они с Борисом таранили по узкому проходу тяжеленного Саню с окровавленной головой, как задыхались в вонючем сероводороде, глохли, слепли, как в нём кто-то ковырялся, а он не мог ничего с этим поделать. И под самый «занавес» сна в голове мелькнуло: это вовсе не ковыряние, а имплантирование огромного количества миниатюрнейших нанокомпъютеров, чтобы придать Петиному организму абсолютное совершенное здоровье, абсолютные память и зрение, и качества неведомого на Земле аккумулятора и приёмника - передатчика неизвестной энергии и суперсверхзащищённости от всевозможных существующих видов поражающих факторов.
  Ну и сон! Людям снится, что они летают, скажем. Или парням снятся всякое с женщинами. И прочее подобное. А ему – вот это вот. Так и на самом деле, он действительно не такой, как все. Для любого человека его способности абсолютно невозможны. То есть, похоже на то, что он таки защищён от высоких и низких температур, потребности в пище, усталости, ему не нужен кислород, его не смогла раздавить пятитонная «калоша» с землёй, он смог одной рукой поднять эту «калошу», он может «прыгать» на Луну. Значит, что-то в этом есть! То есть, получается, что раньше, до случая с сероводородом, Петя был такой же, как все люди. Возможно. И возможно, занимался своими сушилками. А потом кому-то захотелось защитить Петю от всяких неприятностей (пока назовём это так) и заодно заставить его забыть своё прошлое. Никакого смысла в этом нет. С какой же целью это было сделано? И эта Маша, с которой он был на Луне. Как она хоть выглядит, старая, молодая? Она такая же, как Петя или чем-то отличается?
  Опять захотелось спать. То есть, он опять влез в запретную область.
  Петя решил попробовать заставить свой мозг понемножку вспоминать. Перед тем, как отключить сознание, он дал, если можно так сказать, своему мозгу установку вспомнить Бориса: кто такой, какое он имеет отношение к Пете. Так же, как он давал установку включить отключенное сознание.  Петя опять увидел тот странный сон с Борисом и окровавленным Саней. Он вспомнил лицо Бориса. Они с Борисом работали вместе, тётя говорила правду. А при чём здесь неведомый Саня?
  А Саня, получилось, умер. В них с Борисом ковырялись, очистили от попавшего в их организмы сероводорода, а Саней никто почему-то не занимался. Вот он и умер.
  Следующий вопрос, заданный Петей своему мозгу, то есть, самому себе: а кто такой Саня? А откуда взялся сероводород? Ответ был только на первую часть вопроса: Саня был механиком, хорошим специалистом по всякого рода насосным установкам. Любил с ними возиться. Инженер-механик с руками и квалификацией слесаря высокого разряда, довольно редкое сочетание. И ничего про сероводород. Видимо, вопрос оказался плохо составленным. А может быть, на него был не один ответ. Не просто «да – нет».
  Значит, надо ставить короткие вопросы, имеющие однозначные ответы. Очень долго придётся вспоминать, по маленькому шажку, по малюсенькому. Из точек строить линии, из линий строить плоскости. А линии могут быть ложными, вернее, ведущими не в нужном направлении. Или даже просто в несущественном. Как выбрать наиболее существенное из своего прошлого, когда ничего не помнишь про себя бывшего неизвестно сколько лет назад?

  А куда торопиться, собственно? Вспомнит он через год или через месяц – ну что изменится? Да ничего не изменится. Что-то внутри Пети торопило: быстрее, быстрее надо! Какая-то опасность, которую он не может сформулировать. Даже определить хотя бы направление, из которого она исходит, не удаётся. Что-то, сидящее глубоко внутри, настойчиво поторапливает. С его – то возможностями что ему может угрожать? Смешно даже. И всё равно, это «что-то» настойчиво торопило: быстрее, поторопись! Приближается опасность! Хотя бы знать, какая опасность. Что она из себя представляет. В чём состоит. Как ей противостоять. Просто острое чувство опасности, призывающее поторопиться.
  Возможно, надо научиться формулировать вопросы иначе, тогда может быть быстрее. Так ведь, знать бы, что конкретно надо вспоминать и в какой последовательности…
  Тётя говорила, что он отравился сероводородом. Когда, где? А уже потом – при чём здесь Борис, которому Петя пожертвовал своё здоровье. Уже знакомый сон, в котором он и Борис тарировали дозаторы, а Саня возился с газодувками, которые стояли за перегородкой. Только собрались перекурить, раздался грохот и почти сразу завыла сирена: газовая опасность! Они с Борисом рванули к газодувкам - что с Саней? Саня с окровавленной головой валялся ничком возле газодувки, а из её разбитого корпуса пёрла под давлением толстенная туманная струя сероводорода. Вонища жуткая, дышать просто нечем. Они волокли бегом тяжеленного Саню по проходу между насосами, задыхались в вонючем сероводороде. Петя вывалился из дверей насосной, потом выволок валявшегося в насосной Бориса. То есть, они оба с Борисом нахватались этой гадости, оба отравились. Они оба отравились. Тогда почему у Пети полная потеря памяти, а у Бориса всё нормально? Эти Петины особенности – они когда появились? Петя может не дышать, что ему этот сероводород? Значит, до этого случая, точно, Петя был, как все. По крайней мере, он задыхался в этой вонище. Значит, дышал, не мог не дышать. И отравился. А Борис? Он без сознания лежал в насосной, когда Петя его вытащил. Значит, и он отравился. Они оба. А потом в них с Борисом ковырялись и вычистили всю эту гадость. Этот сероводород. Тогда почему амнезия? Именно тогда, когда в них с Борисом ковырялись, в него имплантировали уйму нанокомпьютеров, чтобы придать ему совершенное здоровье и суперсверхзащищённость от всех существующих видов поражающих факторов. И в Бориса - тоже, потому что и в нём ковырялись. А у него амнезия, а у Бориса нет, это как? В нём недоковырялись? Странно, потому что все эти процедуры начались и закончились одновременно, вся эта суперзащищённость и сверхздоровье в нём имеется. Почему амнезия? Почему, если он защищён со всех сторон? Значит, вопрос надо ставить так: откуда амнезия? Кто такая неведомая Маша, с которой он как минимум дважды был на Луне? Ведь если её найти, она может многое объяснить. Когда произошла амнезия? Далее. Борис. Какое отношение он имеет к Петиной амнезии? Потому что, ведь… Голова тяжёлая-тяжёлая… Влез в запретную зону. Что это такое, эти запреты? Петя заснул, отключился.
  Утром Петя решил, что во время работы он не должен думать об этих странностях, чтобы не отрубаться на рабочем месте. Михалыч хоть и свой мужик, но он мастер, а сон на рабочем месте чреват, как минимум, травмами. Он же не знает, что если Петя попадёт под машину, то сломается машина, а не Петя. И знать это ему не надо, не то что с ним будет, если узнает?! Петя даже слегка ухмыльнулся.
  Пете пришла мысль, что он чем-то похож на алкаша. Как алкаши уколотые понемножку «распиваются», по чайной ложке вливая в себя водку, чтобы не умереть от большой порции спиртного. Так и он по малюсенькой дозе узнаёт своё прошлое, чтобы не отключила его мозг неведомая причина. В первую очередь потому, что не знал, что именно, что конкретно его мозг должен вспомнить. Как не включить в работу эту неведомую силу.

  Что же дальше? С Борисом он работал вместе, им обоим имплантировали эти штуки, память потерял только Петя. Непонятно, куда двигаться дальше. А если - Маша эта самая? Кто такая Маша, откуда она его знает? Вот! Кто такая Маша, откуда взялась? Какая она?
  С Машей он познакомился в машине, которую вёл странно знакомый человек. Петя сидел в машине рядом с водителем, они разговаривали - и неведомо откуда появилась Маша, а он сидит с ней на заднем сидении. Курносая невысокая девушка с точёной фигуркой. И что? Откуда известно о фигуре? Маши не было – и вдруг она сидит рядом с ним на заднем сиденье. А он ведь сидел на переднем. Откуда известно, какая у неё фигура? Курносая, а какое у неё лицо? Кто ведёт машину, куда они едут? Откуда он знает человека, сидящего за рулём?
  Кто такая Маша, что их связывает, зачем он возил – брал её на Луну? Или – она его? Маша – его учитель, она его учила и она же брала его с собой на Луну. Учила? Чему она его учила? Зачем брала на Луну, что он там делал? Расписался на лунной пыли – и всё?
  Петя почувствовал, что опасность усиливается. Такое чувство, будто он стоит на краю высокой - высокой крыши и вот - вот его столкнут, он разобьётся и будет всю жизнь лететь в таком состоянии. Да это какая - то чушь, честное слово. Если он разобьётся, то как и куда он будет лететь после этого? Тем более, всю жизнь.
  Можно ли сформулировать вопрос так: что за опасность? Ответа не было.
  Что важнее, в чём надо разобраться в первую очередь? Что за опасность, кто такая Маша, как он связан с ней? Потому что она может объяснить всё. Или сначала вспомнить всё о себе?
  Петя увидел, как Маша гладила его по голове. По голове, ушам, шее, спускаясь по телу вниз, переворачивая Петю с боку на бок. От такого поглаживания тело Пети как бы немело, он не чувствовал своего тела. Он видел Машины поглаживающие узкие ладони, сужающиеся к ногтям  тонкие пальцы, буквально полупрозрачные мизинцы с чуть отогнутой верхней фалангой, а вслед за ними приходило как бы омертвение тела. Он видел это со стороны и одновременно ощущал её поглаживания, чувствовал, как мертвеет тело. Видел её улыбающиеся губы рядом с собой и как-то со стороны. Только губы, совершенно не видя лица. Одновременно пришло понимание того, что делает Маша: она активирует имплантированную в него систему нанокомпьютеров, чтобы они заработали в комплексе с организмом и его организм был в состоянии использовать их. Вот, значит, как он приобрёл свои необычные качества.

  Приобрёл, ладно. Значит, эта Маша такая же, как и он. И она может, как минимум, делать всё то же. что и он. И в неё имплантировали систему нанокомпьютеров. Значит, существует какая-то третья сторона, скажем так, которая занимается имплантацией этих штук для своих каких-то целей. По крайней мере, есть три человека таких: Маша, Борис и он сам, Петя. Нет, больше. Потому что есть и ещё кто-то, потому что кто-то работал же с Машей, а потом Маша – с Петей и кто-то одновременно с Борисом. Им с Борисом имплантировали одновременно. А тот мужик в машине? Он такой же, как и Маша? В него тоже имплантировали? Скорей всего, потому что в ином случае он не вёл бы себя так спокойно, когда из ниоткуда появилась Маша. Кто это делал? Так хочется спать… Голова тяжеленная, даже не сложить два и два. Спать, спать…
  Появилась естественная мысль: а сколько таких имплантированных людей вообще? Пять, десять, сто или больше? Маша ему говорила об этом? Оказалось, не она говорила. Тот самый странно знакомый человек в машине говорил. Когда Петя познакомился с Машей. После того, как Петя  удивился необычному знакомству с Машей и появлению её в машине: «Что это такое, сон какой – то.»- «Нет, дорогой, никаких снов. У тебя, у меня, у Машеньки, у других некоторых есть способности такие. Не у очень многих, конечно. Просто тебе повезло.» Вот как он сказал. Его звали Зирак Фандасович. Здоровущий добродушный улыбчивый мужичина, главный механик завода, на котором Петя был в командировке.
  Получается, Петя работал не только в цехе крупного литья, не только формовщиком. Значит, тётя правду говорила. Он закончил какой-то институт, занимался какими-то сушилками, и наверно-таки, тётя была руководителем его работы. Ездил в какие-то командировки. В командировке вместе с Борисом и Саней отравился сероводородом. В него и Бориса имплантировали нанокомпьютеры, очистили от отравы, а Саню не очистили и в него ничего не имплантировали. А почему так? Он был в чём-то хуже или в чём-то лучше? То есть, имплантировали – это хорошо, а не имплантировали – это плохо. Или наоборот? То, что Саня умер, ещё может не означать, что ему не повезло. Может быть, всё как раз наоборот.
  Зачем эта имплантация? Дали человеку необычайные способности, свойства – а зачем? С какой целью? Просто так, что ли? Почему выбрали именно их, Бориса с Петей? Ну, ещё Машу с Зираком Фандасовичем и ещё сколько-то человек. По каким признакам, параметрам? От них ожидают чего-то такого-этакого? Кто мог это сделать? По крайней мере, такого на Земле не знают. Какие-то инопланетные пришельцы, что ли? Ну, это ерунда, пришельцев не бывает. Хорошо, не бывает. Не бывает. Тогда - кто? Кто?! Вероятно, должен появиться кто-то, это сделавший и предъявить: давай к кассе, пора платить. И что придётся делать в уплату с учётом имеющихся возможностей? Можно наделать много чего, а остановить его не сможет никто на всей планете. Кроме, понятно, Бориса, Маши, Зирака Фандасовича, есть ещё сколько-то людей таких. Боже ты мой! У Пети, как у всех людей, кроме отморозков, есть свои «тормоза»: это допустимо, это недопустимо. А если «платить», то что делать придётся? Знать бы, зачем это сделано!

  Вот тут Петю будто облило кипятком: платить придётся смертельно жестоко, вот это и есть ожидаемая опасность! И она неумолимо приближается.
  Надо торопиться. Узнать все подробности своего прошлого. В голове всё это есть, всё спрятано, надо вытащить и рассмотреть. Каждый день по кусочку, чтобы сложилась полная картина. И каждый день анализ. Анализ! Петя усмехнулся, он и слово это только в кино от крутых героев слышал, надо же! Просто разбор. Подробный-подробный, пока не потянет в сон. Это сигнал, что он подошёл к черте, к которой приближаться не должен. А вот вам, ребята, фигу с маслом. В обе руки сразу. Мне самому решать, к чему подходить. И как близко подходить. Я должен знать, что за опасность и должен смотреть ей в лицо. Как на татами смотреть противнику в глаза. Должен знать, кто меня хочет столкнуть с крыши. А если обстоятельства потребуют, самому столкнуть этого толкателя. Или толкателей.
  Маша. Зирак Фандасович говорил, что Маша всегда будет с ним, будет учить его всему. Петя помнит все его слова. Значит, Маша была с ним постоянно и учила. Она сделала его таким, какой он сейчас. Она ушла, потому что всему научила? Они расстались по какой-то другой причине? Он знает о себе всё? А как она хоть выглядела, какое у неё хотя бы лицо? Потянуло в сон.
  Возможно, он не всё о себе знает. Надо пройти от начала до конца. Интересный момент! Она где его учила? Какое-то помещение должно быть, в котором она, как он видел, водила ладонями по его телу и где он после этого подолгу спал. Опять захотелось спать. Интересно, что он зацепил? И здесь тоже!