Выбегаю на кухню, а в высокое двойное окно светит солнце из двора.
И кухня коммунальная вытянутая как пенал с потолком 4.40, и двор - такой же вытянутый колодец, только без потолка. Солнце там - особенно с ноябре - на полтора часа в день. Это в лучшем случае.
Мне шесть лет, и это лучший случай.

На кухне две плиты, два стола и два навесных шкафа из ДСП, покрытой пластиковой пленкой. У нас красная у соседей - серая. И та, и другая крошатся.

Еще две семьи делят для кухонных нужд каморку, которая в 1913 году задумывалась комнатой для прислуги. Но какие же у нищих слуги в 1990-м?

Что подарили - не помню. Наверное, свитер или набор солдатиков. Индейцев у меня никогда не было, но были хорошие рыцари - серые и с гербовыми наклейками на щитах. Купили их в универмаге “Московский”.

И какая-то такая с утра обычная коммунальная жизнь на кухне. Это не выходной, но, наверное, какие-то каникулы. Никуда не нужно. Мы что-то едим с соседскими детьми - Надькой и Мишкой.

К соседям, которые делят каморку, приехала в гости полячка, живет уже несколько дней. Откуда у них полячка? Это мы - условная интеллигенция со смешными знакомствами в ближнем зарубежье. Культурные связи. А они-то - работают на заводе. Но вот, и у кним приехала в гости полячка.

У меня День рождения, - говорю.
Молодец, - говорит полячка. - Видишь, и солнце светит сегодня.

Полячка уходит в комнату и возвращается с маленькой шариковой ручкой, Точнее, мы еще не знаем, что это шариковая ручка. Это такой черно-белый цилиндр, длиной с сигаретную пачку. У нас в квартире курили все, поэтому в шесть лет, и даже в четыре года, мы прекрасно знали, как выглядит сигаретная пачка, и вполне могли ею всё масштабировать.
Полячка снимает с цилиндра колпачок, и мы видим, что это шариковая ручка.
Вся металлическая. Корпус белый, а колпачок черный - крохотный, ровный, прямой и с острыми краями - как гильза. А на другом конце у ручки - карабин. Это и ручка и брелок.

Это тебе, - говорит полячка.

Надька с Мишкой смотрят не мигая.
А у вас еще такая есть?
Нет.

Это очень ценная вещь в Советском тогда еще союзе.
Перед школой мой отец заставлял меня писать пером и чернилами. Это, конечно, можно отнести на счет некоторой экстравагантности моего отца. Но тоже ведь - не будет же человек совсем уж без причины бояться, что из продажи исчезнут шариковые ручки.

А таких - маленьких, неудобных, но очень красивых - таких просто не могло быть совсем. Это не писчая принадлежность, это именно что - подарок. Ценность.

Пройдет года два и таких ручек, а вместе с ними и презервативов, сникерсов, порно-кассет, киндер-сюрпризов, диктофонов, фалоиммитаторов, турецких мохеровых капоров и китайских коричневых пихоров станет навалом в каждом ларьке - как пионерских галстуков. А пионерских галстуков наоборот же не станет совсем.

И никто об этом не пожалеет всерьез.

И ручка до сих пор валяется где-то - недавно на нее наткнулся. Не помню только, как звали ту полячку. Она и жила-то в нашей квартире дня три.
28 лет прошло.