Фантастичский раскасс на тему тово как вижу я будущее. А я часто как закинуся, вижу будущее. Вот оно какое. Текст достан из анусоф истории, покамест апчухиваюсь от остеохонрозов вашых и гатовлю всякие политабзоры и прочие истории. Критика и обсер по делу приветствуица. А ф целом выслал, шоб не забывали про мене. Вы ж помните меня? Не? Ну ебать капытом Меркель...

***
– Вообще-то у нас не курят, Чарли, – сказал Вилли. Пушистый рыжий кот на соседнем кресле поднял на него удивленную морду.

– А чего ты мне это говоришь? Сам же видишь, что это Пуховик курит, вот ему и говори!

В самом деле, курил, развалившись на плетеном кресле в углу комнаты, человеческого роста медведь породы гризли по имени Пуховик. Курил трубку, пуская в потолок аккуратные колечки дыма.

– Да потому я ему не говорю, что это твой бот! Стопицот дизлайков тебе под хвост! А бот моего бота – не мой бот! – вскинулся Вилли.

– Пуховик, не кури, – приказал кот. Медведь кашлянул и начал тушить трубку. Делал это неумело, трубка зачадила еще сильнее. Запах табака дошел до носа Вилли, он поморщился.

– Что? – вскинулся Пуховик в ответ на укоризненный взгляд кота. – Я не могу быстро тушить, у меня эти… лапки!

– Нашел отговорку, – фыркнул кот, демонстрируя свои конечности. Вилли посмотрел на него недовольно.

– Рано тебе иметь своих ботов, мой дорогой. Не умеешь ты с ними еще обращаться.

– Трижды ха, – отозвался Чарли. – Я сам по себе довольно успешный модус, плюс эта необычайно привлекательная зооформа – в совокупности получается двойной эффект. А что ты подрезал мои возможности по лицензионному ограничению и приходится пользоваться допами, так сам виноват, я бы многое умел. Ты в курсе, что настоящие коты древности умели играть на гитаре и шить на машинке?

– Не было такого никогда, – веско отозвался Вилли. – Это твои фантазии.

– Было! – вскинулся Чарли.

– Не было! Пруфы в студию!

– Пуховик?

– А что сразу Пуховик? – проворчал медведь. – Чуть что сразу Пуховик. Устроили тут два юзера флуд: хомо сапиенс и котэ царапиенс. А мне опять разгребать? Спасибо, но мне и тут неплохо сидится.

– Пуховик, кто у нас веб-археолог? Я для чего тебя вообще завел? Как раз вот для таких случаев. Чтобы во время споров с глупым человеком ты мне подыскивал доводы в Древнем вебе.

Медведь недовольно фыркнул, рассматривая узоры на трубке.

Подал голос Вилли.

– Мой юный кот, вам не кажется, что вы слишком мягки со своим ботом? Когда твоя поисковая программа курить начала, я еще смолчал, но ведь она отказывается работать! Немыслимо!

Чарли блеснул желтыми глазами.

– А как иначе? Работа у Пуховика нервная и опасная. Древний веб – это вам не по самодельным джунглям гулять. Тут не то что курить начнешь, я когда сам туда однажды сунулся, потом, честно признаюсь, стянул у тебя фамильный коньяк и упился до кондрашки в лапках. Страшно там. Злобно. Двач, срач, махач. По поводу и без повода. Все просят деньги и обидеть норовят. Дикие Интернет-времена.

– Может тогда и ну его, этот запрос? Я готов согласиться, что коты играли на гитаре. Ты победил.

– Мой задачный блок не предусматривает такие варианты решения споров с человеком, Вилли. Только аргументированный довод даст мне победу в дискуссии.

Пуховик сунул потухшую трубку в походную сумку на боку.

– Эй, блохастый, цвета поджаренного на масле пирога, уточни параметры запроса.

– Мне неприятно упоминание моей персоны в кулинарном контексте! Впредь так не делай! Запрос конкретизирую: действительно ли коты древности умели играть на гитаре. Все верно, Вилли?

– Все верно, Чарли.

Медведь матюгнулся, вздрогнул и пропал. В комнате повисла тишина. Чтобы ее заглушить, Вилли направился к бару, где в ряд выстроились различные бутылки со спиртными напитками.

– Может, пока поговорим о всяком разном? – предложил Чарли, как благовоспитанный развлекательно-образовательный модус. – Обсудим последние новости? Политику?

– Политика, говоришь. Кто хоть у нас сейчас президент?

– Коняшка Ржу. Набрала восемьсот миллионов лайков.

– Если правильно помню, она лошадь?

– Прошу, не надо так о девушке. Неприлично! – поморщился Чарли, жадно глядя на бутылку коньяка в руке человека. Хрустальное стекло хранило драгоценный напиток под цвет кошачьих глаз, созданный на основе последних зептотехнологических разработок. Состав был подобран просто идеально – молекула к молекуле. Пить этот шедевр требовалось медленно, смакуя каждый глоток.

– Но если она сама трансморфировалась в лошадь, я разве виноват? И ничего обидного. Ведь если верить архивам, было в древности, когда лошади управляли…

– Я бы возразил, но Пуховик еще наш прошлый спор не разрешил, – отозвался Чарли. Потом, сглотнув, спросил с надеждой. – Угостите коньячком?

– Спиртное вредно для здоровья ботов. Давай еще новости.

– Институт разных приятностей разработал новый тип смертельного яда. Сибязвачка. Яд вызывает очень приятную смерть, прямо на грани эмо-взрыва. Человек умирает, полдня побившись в конвульсиях экстаза. Отбоя от клиентов нет. Боты-воскресители уже не успевают их приводить в жизнь.

– Опасные удовольствия, – не одобрил Вилли. Поставил на гранитный столик перед окном посуду. Бутылку с коньяком и – к радости кота – не один, а два стаканчика. Значит, человек будет угощать.

– Поищи еще новости под мой вкус. А пока выпьем.

Они чокнулись, выпили.

– Прелестно, – муркнул кот. Пил он, крепко обхватив стаканчик передними лапами. – У меня сейчас хвост винтом завернет от вкуса этого великолепного напитка.

– Закусишь?

– Русские коты после первой не закусывают, – отмахнулся Чарли. – Новости под ваш вкус? Хэзэ, допустим, новости науки. Ученые Вильсонского университета вживили коровам мясной породы… бррр, какое жуткое словосочетание для нашего времени, «мясная порода».

– Чего очаровался? Вот если бы они котов мясной породы вывели, я бы понял твою грусть, – отозвался Вилли. – Так что там с буренками?

– Они им реодвигатели с байконурием вживили. Поступаемый из коров натуральный навоз сразу идет на горючее реодвигателя. И теперь буренки могут по своему желанию либо пастись в Альпах, либо всем стадом самостоятельно выходить на земную орбиту и питаться чистым солнечным светом.

– Ну вот, полезное для общества дело, – одобрил Вилли, разливая еще по одной. В момент чоканья стаканчиков в углу комнаты раздался грохот. Это вернувшийся из поиска Пуховик со всего маху налетел на шкаф, повалил его, упав сверху.

– Наконец! – возопил Чарли. – Ну что, играют коты на гитарах?

– Коты на гитарах играют лишь в художественных произведениях. Но красиво. А… Абры… абры… – запнулся медведь на слове, тряхнул головой. Глаза у него стали мутные, просто сумасшедшие.

– Абрывалг? – подсказал Вилли и выпил свою стопку коньяка. Потянулся за закуской, услужливо подвинутой к нему умным столиком.

– Абрывачные сведения. Абры… – проворчал медведь. – Вы посещали сайт с гомосексуальным порно и поэтому заблокированы. Я наследник состояния в Нигерии, помогите мне перевести миллион долларов и получите процент…

– Вилли, – насторожился Чарли. – Мне кажется, стоит вырубить контур и звать техподдержку. Пуховик нахватался в глубинных слоях веба древних вирусов. У программы серьезный сбой. Как бы не покалечилась.

Пуховик повернулся на голос кота, ощерился клыкастой пастью.

– Котеги! – рявкнул он, указывая когтистой лапой на Чарли. – Мемачки! Няшечки! Хооохлыыы!

И рванул с глухим рыком в атаку.

– Атас! – пискнул рыжий, торопливо допил коньяк и рванул прочь. Медведь был медленней, он только приблизился к столику, а Чарли уже взлетел по ткани шторы к потолку, откуда сердито зашипел. Вилли щелкнул пальцами, вырубая контур допреальности. Кот и медведь исчезли.

– Техподдержка! – позвал Вилли помощь.

– Здорова, Вилли, – мгновенно отозвались в техподдержке. – Что там у тебя?

– Вирусы. Бот взбесился после визита в Древний веб.

– Нашел где лазить. Высылаю ближайшего мастера.

Мастер оказался соседским дядькой, с которым Вилли пересекался время от времени на общей линии раскатки летающих моциков. Он влетел через широкое окно, услужливо растворившееся перед ним. Слез со своего моцика, приказав тому отправляться на стоянку перед домом.

– Привет сосед! – радостно приветствовал хозяина технарь. – Чего в Древний веб полез? Скучно жить? Несомненно, скучно!

Дядька шагнул вперед, споткнулся о гранитный столик и загремел на пол. Вилли поспешил помочь подняться.

Он относился с большим уважением к человеку, что во времена, когда для благосостояния не нужно работать, все же трудился на благо общества. Сосед с интересом обернулся на столик, об который запнулся.

– Уф. Он у тебя что, настоящий? Несомненно, настоящий!

– У меня тут все настоящее, – гордо ответил Вилли. – Даже черви в земле придомовой территории.

– Несомненно, впечатляет, – пробормотал технарь, раскрывая настроечную доску для лечения вирусного бота на выключенном контуре. Начал соединение систем.

– Все забываю, как вас зовут? – помявшись, спросил Вилли. Обычно у людей информация об имени и виде деятельности в общественных местах высвечивалась над макушкой. Как в древних компьютерных РПГ-играх. Но дом являлся частной зоной и подсветка здесь не горела.

– С утра был Викентием, – отозвался сосед. – Но в обед что-то надоело, переименовался в Субеде. Это имя забавнее, несомненно.

– Несомненно, – повторил за ним Вилли. – Любите вы это слово «несомненно», я смотрю.

– Ага, – легко признался Субеде. – Более того, я на нем женат уже три месяца. Свадьбу гуляли на всю улицу. Жаль, ты был в отъезде, а то бы пригласил. Но в запасниках Виртуала можешь потом глянуть, как все было. Несомненно, захватывающее зрелище.

– Совет да любовь, – пробормотал Вилли, осознавая, насколько отстал от текущих тенденций в выборе спутников жизни. – А вас не смущает, что «несомненно» это…

– Что это наречие? Нет! Несомненно, меня отговаривали, упирая на этот недостаток моей любимой, но что поделать, сердцу не прикажешь. Тааак. Придется подождать минут пять, потом откатим и запустим.

Пока автоматика занималась своим делом, соседи присели у столика, опять заходила бутылка коньяка по хрустальным стаканчикам, которые оперативно отпечатал столик.

– Несомненно, Древний веб вещь не столько мерзкая, сколько в настоящее время ненужная, не лезь больше туда, – наставнически сказал Субеде. – Чтобы узнать о событиях прошлого, теперь не нужно лезть в залежи веб-архивов, копать многобайтные ямы, анализировать кучу выкладок, доводов, фактов. Тем более, что там половина – не факты, а выдумка или искажение!

– Несомненно, – кивнул Вилли и запоздало прикусил язык. Сказав жену соседа, он словно на глазах мужа реальную женщину ущипнул за попу. – Извините.

– Ничего, ничего. Несомненно, она у меня красивая! – улыбнулся Субеде. – Сейчас познать прошлое станет легко и просто. Все можно будет увидеть своими глазами! В Институте Электроистории работают над временным откатом ряда локаций до времен 18-го века. Потом весь мир охватят. Был на пробах воссоздания реальности Бородинской битвы. Жуткое, я вам скажу, открылось зрелище. Но увидеть реального Наполеона, как все в действительности происходило, это бесценно!

– Там только картинка? А звук, запахи?

– Все, все есть! Трах-бабах и все в дыму! Субатомная реконструкция творит чудеса! Более того, я ради интереса туда же зарядил поискового ДНК-бота. Он среди русской армии нашел пятерых моих прадедушек! Такие клевые чуваки! – радостно улыбнулся Субеде, откусив бутерброд с бужениной. – И трех с французской стороны.

– Битва – это понятно. Но когда изобретение пойдет в народ, сразу найдутся миллионы извращенных деятелей, которые будут интересоваться совсем не батальными сценами.

– Порнуха? Я тебя умоляю. Что естественно, то не стыдно. Несомненно, все эти невольные «порноактеры» уже достояние истории и давно прах.

– Будь я тем же Наполеоном, мне было бы крайне неприятно осознавать, что пока я кувыркаюсь в кровати с Жозефиной, на меня пялятся миллионы потомков из будущего.

– Наполеону уже все равно, он про это не узнает, а современное поколение мы данным изобретением даже дисциплинируем. Ведь людям свойственно примерять на себя такие вещи. Мало ли некрасивых дел мы делаем, когда считаем, что нас не видят? Но ты прав, сосед, несомненно, надо обдумать какую-то цензуру. О! Все восстановлено!

– Вилли, хомо сапиенс сапиенс, – выплюнул с гневом Чарли, раскачиваясь на вершине располосованной медвежьими когтями темной шторы, – Если ты хочешь меня спросить, как я себя чувствую, а ты, наверное, хочешь спросить, но стесняешься, так я скажу, что прескверно. Я даже не знаю, Вилли, чем ты откупишь мои душевные раны. Ой, здравствуйте, Субеде Барбайлович!

Еще поругавшись для вида, кот спустился вниз.

Чуть позже реализовался и подлеченный бот-поисковик. Медведь сидел перед стенкой, негромко пел нечто жуткое и полуразумное, явно подхваченное из Древнего веба.

– Лада седан! – тонким голосом издавал Пуховик, далее следовал удар башкой об стену, заставляя дрожать весь дом. – Баааклажааан!

– И долго он так… – начал было Вилли на четвертый бабах об стену бота.

– …Терпение, несомненно, стоит потерпеть, – прервал его Субеде. – Сами видите, а больше слышите: ментальной гадости он нахватался преизрядно. Она должна вся выйти.

И действительно, через некоторое время медведь остановился, облизнулся и посмотрел на окружающих протрезвевшим взглядом.

– Прошу прощения за этот казус.

– Дело житейское, – отозвался Вилли.

Пуховик присел на свое кресло в углу, тяжко вздохнул. Видно было, он еще не отошел от диких картин Древнего веба.

– Публика не возражает, если я закурю?

Никто не возражал.