Я сижу на крыше. Затягиваюсь сигаретой, выпускаю раскаленный дым из легких. Здесь все раскаленное. Небо, солнце, крыша, дым сигареты. Здесь край вечного лета. Что я здесь делаю? Живу. Моя жизнь это жизнь на крыше. На самом краю.
Живу, как тот самый шведский лилипут с вентилятором за спиной, о котором вам так нравилось читать в детстве. Но Астрид Лингрен такого и не снилось.
Лично мне Карлссон был всегда не понятен. А если не понятен, то не слишком уж и любим. Я не понимал его образа жизни, главными ценностями которого было плотное общение с маленьким мальчиком и пожирание варенья. Это не значит, что Карлссон плохой, нет. Просто я знаю, что такое жить на крыше.
Причем тут крыша, спросят меня мои знакомые? Причем тут эта твоя крыша, если ты живешь в обычной квартире. Они просто не понимают, что я имею в виду.
Действительно, я живу в обычной квартире на седьмом этаже. У меня есть жена Джулия. И у меня с ней непростые отношения. Да, что же это такое! Я никак не могу собраться и нормально вам обо всем рассказать. Какая жена? Вот уже десять дней, как моя жена Джулия. от меня ушла. А я сижу на крыше.
Я люблю сидеть на крыше, потому что крыша это моя работа. Все, больше не темню. Я езжу по большому южному городу на маленькой машине, в багажнике которой лежит разный инструмент, необходимый для установки, ремонта и настройки спутниковых антенн. Но это вам не интересно. Вам интересно почему от меня ушла Джулия..
Джулия. Знаете, я и сам бы от себя ушел, поэтому я ее понимаю. И я бы сам бы ушел от нее, потому что я себя тоже понимаю.
Когда я ее встретил, а это было пять лет назад, я был очень удивлен. Я никогда не видел таких девушек. Черные, как смоль волосы, синие, как море глаза и веснушки по всему лицу сочетали в себе не сочетаемое. Она стояла у самой воды, внизу под парапетом набережной и смотрела на волны. Было в ней что-то птичье, а конкретнее, что-то от чайки. Казалось вот-вот, она взлетит и нырнет в море, а вынырнет уже совсем другой. Не знаю какой, не спрашивайте. Может быть золотоволосой русалкой, а может быть обычной серебристой рыбиной. Я не знаю. Разве это важно?
-Эй, что ты там делаешь?- крикнул я.
Так мы познакомились. Сначала все восхищало в ней. Ее привычка морщить маленький кукольный носик при смехе, ее непослушные пряди, падающие на веснушчатое лицо, даже ее привычка разбрасывать обувь в коридоре, она никогда не ставила ее на место.
Мы катались на моей машине по ночному городу, пили терпкое монастырское вино прямо из горлышка и были влюблены в друг друга.
А вот теперь она ушла. Нет, не к кому-то ушла, а просто так. Потому что я ее разлюбил. Так она сказала:
-Я ухожу, потому что ты меня больше не любишь.
Я не знал люблю я ее или нет. Я пытался это понять. Да, меня не удивляли больше ее веснушки, мне стала привычным до оскомины ее привычка морщить нос при смехе, а ее идиотская манеры раскидывать обувь так вообще раздражала.
Это факт.
Когда она от меня ушла, я сильно напился. Вообще-то я пью редко. А тут вот напился. Просто мой друг Тим сказал, что это необходимо.
-Ты свободен, Алекс, теперь ты свободен. Я знаю, что тебе не легко, но на любую болезнь есть панацея. Клин вышибается клином. Подобное лечится подобным. Similia similibus curantur. Пошли нажремся.
И мы пошли. Мы пили все, что попадалось нам под руку. Мы пили пиво и вино, португальский портвейн и итальянскую граппу. Мы пили русскую водку и английский джин. Мы пили шотландский виски и ирландский тоже виски. Мы пили все. В пьяном угаре мелькали какие-то рестораны, клубы, кафе и просто непонятные заведения. Бармены, тысячи барменов, миллионы модно одетых и причесанных барменов наливали нам в огромные бокалы алкоголь, кто-то хватал меня за руку, кто-то что-то кричал в лицо, смеялся, рыдал и пел песни. Так продолжалось несколько дней.
За это время я помял бампер автомобиля, сильно ушиб левую руку и потерял из вида своего друга Тима. Я пробовал найти его, вызванивая по мобильному телефону, но потом я потерял телефон. Также, как и своего друга. А потом я уснул.
Я проснулся в чужой квартире. Это было точно чужая квартира. В ней был потолок ярко-зеленого цвета. Ну, какому идиоту придет в голову красить потолок в такой цвет?
Почему я начал с потолка? Да потому что это первое, что я увидел, раскрыв глаза. Потом я повернул голову вправо и увидел чужой шкаф, чужой пол, покрытый чужим ковром, на нем спала чужая трехцветная кошка. Я не стал спрашивать себя где я. Я как-то сразу сообразил, что не смогу ответить на этот вопрос.
Потом я повернул голову влево и увидел Джулию! Как я ей обрадовался, вы даже не представляете себе! Я еще никому в жизни так не радовался. Она лежала спиной ко мне, рассыпав свои смоляные волосы по белоснежной наволочке подушки, и спала.
-Джулия!- позвал я ее и обнял, прижавшись.
И тут же отпрянул назад. Это была не Джулия. Можно ли сказать, что я знаю свою жену на ощупь? Ну можно ли вообще знать кого-то на ощупь? Я не знаю, правильно ли я говорю, я не умею долго рассказывать, но на ощупь это была не Джулия. Точно не она! Уж я-то знаю!
И когда она повернулась, я увидел совсем не то лицо, которое хотел бы увидеть. На лице не было веснушек. Это была совсем другая девушка.
-Ты не Джулия- разочарованно сказал я.
-Я не Джулия- ответил та- Я Мари.
-Улыбнись!- зачем-то попросил я ее.
Она улыбнулась, и я с ужасом увидел, что на ее носике, почти таком же маленьком и кукольном, как у Джулии, нет морщинок. Это изумило меня.
-Ты не Джулия- опять сказал я.
А потом я ушел. Мари не стала меня задерживать, она просто лежала на кровати, подперев рукою голову и улыбалась свою ужасной улыбкой, при которой на носу не возникало ни одной, даже самой малюсенькой морщинки.
И вот я сижу на крыше. Затягиваюсь сигаретой, выпускаю раскаленный дым из легких. Здесь все раскаленное. Небо, солнце, крыша, дым сигареты. Здесь край вечного лета. Что я здесь делаю? Живу.
Живу, как тот самый шведский лилипут с вентилятором за спиной, о котором вам так нравилось читать в детстве.
Впрочем, про Карлссона и про сложные отношения с ним я вам уже рассказывал.
По дороге на крышу я купил себе мобильный телефон. Самый простой, без всяких модных функций. Жаль, что я потерял тот, который у меня был. Там были фотографии Джулии и список важных телефонов.
Но ее телефон я знаю наизусть.
Не знаю, как я это делаю, но мои пальцы сами нажимают на нужные кнопки. Семь, шесть, семь, один....
-Привет
-Привет
-Это я
-Я знаю
-Я на крыше
-Я знаю
-Я тебя потерял
-Я знаю
-Я не знаю, что тебе еще сказать
-Я знаю. Приходи домой. Я приготовила обед. И еще я аккуратно сложила обувь в коридоре.