Тело било какой-то ужасной дрожью,
Я дрожала и он дрожал,
Мы неслись по бобруйскому бездорожью
К старым засцанным гаражам.

Мы неслись счастью что ли, беде ль навстречу,
Страху нашему вопреки,
Не боясь что-нибудь себе искалечить
О бобруйские, блять, пеньки.

Он кричал, что мне здесь не Лион с Греноблем,
Здесь его родовой удел,
А потом так смешно налетел на оглоблю
И прикольно в бреду пердел.