Оправившись от вонючей истории, Дима снова призадумался над своим будущим. Решение неожиданно подсказала маман.

- Да куда я пойду? - спросил он у мамы во время ссоры.

- А где больше всего мудаков?! – завопила она. - В правительстве!!! Вот туда и иди, козёл, там тебя с руками оторвут!

Идею Дима оценил. Он сразу представил, что отдыхает на народные деньги в тропиках и лениво попивает коктейль, поглаживая попку прекрасной туземки. А самое главное - у него будет Айпэд и Айфон!

Как идти в политику он представления не имел, да и хед хантер в этот раз ничего дельного не подсказал. Но Дима уже был тёртый калач. Теперь он решил изучить мат.часть, прежде чем приступить к делу. Неделю послушав "Эхо Москвы", неделю посмотрев телеканал "Россия", Дима сделал вывод: "Самый лёгкий путь к успеху в политике - продаться американцам!"

Сказано - сделано. На следующий день Дима похуячил продаваться с потрохами к посольству США, бегло повторив самые важные фразы на английском. До двери посольства вела длинная каменная лестница, поднимаясь по которой, Дима вдруг не кисло забоялся. Во рту пересохло, колени дрожали, руки тряслись. Бурная фантазия рисовала на крышах домов агентов КГБ, целящихся в него из винтовок и руку Кремля, насильно раздвигающую складки седовласой пизды мамаши Альбац в подвалах Дома на Литейном.

По этой причине Дима несколько раз то поднимался вверх, то спускался вниз. Наконец из двери посольства вышел человек с нерусским хлебальником. Храбро сжав сфинктер, Дима направился к нему. "Эх, была не была!"

- Хелло! Ай эм сэллинг ми! (Типа "Здорова! Я продающий меня") - хриплым от волнения голосом сказал он иностранцу.

Сказать, что иностранец охуел - ничего не сказать. Мечты сбываются! Это был инженер компании "GM" в первый раз посетивший Россию и заходивший по своим делам в посольство. Собственно, дела были сделаны, и он не прочь был отдохнуть. В Германии он приобрёл услуги блядей у худенького паренька из Бангладеша. Эту ситуацию он и спроецировал на Димона.

- Анд соу? (Типа "И хуле?")

- Не, нот "соу"! Айм селлер хонор... (Типа "Не продаю "хуле" ! Я продавец чести...)

- Ду ю хэв э бьютифул проститэйшон? (Типа "Могу ли я выебать русскую проститутку Мерлин?")

- Йес! Проститейшон ис из оф май мазерленд! (Типа "Да, проститутка это, хуй пойми, моя стихия, блиадь!") - Дима очень обрадовался, что пиндос его понимает, согласившись, что продать Родину красиво как проститутка - хорошая метафора.

Джерри подивился отвратительному английскому, но его Бобби (так он называл своего младшего друга) отчаянно звал на происшествия, обещая отомстить при случае жёстким нестояком, ежели хозяин не послушается.

- Ит ис нот фар, ай хоуп? (Типа "Надеюсь я скоро буду драть замечательную бабу, которая ждёт недалече?")

"Фар, хоуп? Что за хуйню он несёт? Может это таджик американский какой? А! Понял! Наверное он палиться не хочет!"

- Ай кэн спик эбаут проститэйшинг ин сомфинг плэйс ресторан ор хоум, ор ин эмбасси! (Типа "Я хочу обкашлять продажу Родины в ресторане, дома или в посольстве, если там меня рука Кремля не достанет")

- Оу, нот ин зе эмбасси анд ресторан, ноу! Онли юр хоум! (Типа "Вы чего - совсем извращенцы - экстремалы? Ни каких посольств и ресторанов. Веди домой трахаться!")

- Май хом? Ок! Лец гоу! (Типа "Пойдет, пойдём! Да у меня всё получится!")

Дима, стесняясь, повёл иностранца в свою коммуналку на Кирочной улице. "Ничего, пусть посмотрит, как мы живём. Денег больше даст!"

Зайдя в питерский колодец за Димоном, Джерри словил кайф и адреналин. "Вот она настоящая экзотика! Вот это приключения!" От изрисованного в том числе и английскими словами подъезда он чуть не кончил прямо там. "Аборигены! Скоро всё это будет наше!" - проснулся в нём колонизатор.

Дима завёл иностранца в комнату и сказал:

- Вэйт файф минетс! (Типа "Нахуя я перевожу, всем ведь и так понятно?! Аборигены!")

Прикрыв дверь в комнату, Дима пошёл заваривать чай в надежде на долгий и успешный разговор. Джерри тем временем осмотрелся, охуел от экзотики ещё раз, попробовал рукой кровать. Как полагается в публичных домах, он разделся донага, сел на кровать и стал раздраконивать Бобби.

- Димка - срань рукожопая, блядь! Совсем охуел! Смотри, что он со мной сотворил, кутерье хуев! - раздались за дверью глухие голоса и топот. Это были сосед - алкоголик Мишаня и его боевая подруга. Мишаня являлся спившимся люмпеном, который вчера вдруг по пьяни вспомнил панковскую молодость и доебался до Димона на предмет "покрасить хной и поставить ирокез". Дима ему выбрил боковины и, смешав хну с пергидролем для верности, окрасил Миху. "Смоешь сам."- сказал Дима залипавшему алкотрешеру. Мишаня хну конечно смыл, но уже только следующим днём, разбуженный своей второй половиной.

Теперь он гневно шёл к Диме на разборки, колыша по ветру остатками своих некогда жёстких как у собаки волос хуй пойми какого цвета, и светя жутким бордовым раздражением на выбритых залысинах.

Топот ног приблизился к двери, ручка повернулась, дверь резко распахнулась. Мишаня застыл на пороге. Джерри сидел ссутулившись на краю кровати, сжимая в руке взведённого в боевое положение Бобби и смотрел на Мишу. Вместо ожидаемой русской красавицы на него смотрело "нечто усатое хуй пойми", которое в одиночку своим видом смогло бы разогнать всю ниггерскую тусу под Бруклинским мостом. В голове у Джерри за одну секунду пронеслась вся его американская благополучная жизнь.

- Мифа, сссука, фто молчишь, фто там? - заволновалась его подруга, не видя происходящего в комнате. Её профурный голос нажал спусковой курок в голове у иностранца...

Димина квартира располагалась на первом этаже, окнами в соседний колодец. Поставив чайник на огонь, Дима прильнул к окну. Там происходил редкий и завораживающий процесс. Режиссёр Бондаргек снимал "экшен" сцену для своего нового блокбастера. Машины, свет, настеленные под окнами коробки, громкоговоритель и, собственно, сам Бондаргек сияющий лысиной. На крыше стоял каскадёр и готовился прыгнуть в коробки. Сцена была готова.

- Внимание... - крикнул в рупор режиссёр, но "мотор" сказать не успел.

Операторы рефлекторно нажали на гашетку. Вдребезги разлетелось окно первого этажа и оттуда вылетел, размахивая четырьмя конечностями и бибислом, наш иностранец. Сзади у него плащом развивалась белая простыня, зажатая между булками. Отчаянно крича, Супермен приземлился в коробки. Рядом упал каскадёр, на которого впервые никто не смотрел в момент исполнения трюка. Судя по звукам в коробках завязалась потасовка.

Из разбитого окна показалась цветастая голова Мишани.

- О, Светка, глянь - Бонаргек! - заорала голова, показывая пальцем на режиссёра.

- Краще в житти ни чого не знимав, - пробормотал хохол-оператор, переводя наездом камеру с Михиной морды на отъехавшее в нирвану лицо Бандергека.

Дима до приезда полиции сидел на кухне, придумывая историю в своё оправдание. Но об этом будет другой рассказ...