Грин разбогател в октябре и неожиданно, если не сказать – внезапно.
    Первые тридцать лет он бился хвостом об лед судьбы в унылом Барнауле, и звали его Лешей Зюзиным. Последние пять – в столице, но именовался наш персонаж уже Григорием Романовым – Грином.
      В Москве, по большому счету, по фигу, как ты себя величаешь, – были бы деньги, а вот с этим у Зюзина –Грина были постоянные заморочки.  Вплоть до октября, но лучше все по-порядку.
      Бабье лето зацепилось за макушку второго месяца осени  и погоды стояли отличные. Грин, гуляя по Арбату, размышлял, -  выпить ли пива сейчас или дождаться вечера. Денег оставалось ровно на бутылку «Арсенального» и дорогу домой.

- Слышь, брат! Выручи, а? Купи маску, – плюгавый мужичонка бомжеватого вида в жутко измятом пиджачишке вырос перед Грином  как бы  из ниоткуда. Просящий вертел в руках аляпистую, грошовую маску из папье-маше.  Щекастый божок-хотей мило улыбался из ладоней весьма сомнительной чистоты.

- Отвали, – буркнул Грин, обходя бомжа, но неожиданно для себя спросил, – Сколько?
- Пятьсот, – оживился продавец.
- Ты охуел?! – Грину стало смешно, и мысли с пива перескочили на недоумка с маской.
- Пятьдесят! – сбросил цену мужчинка и впился неожиданно цепкими пальцами в гриново плечо. – Купи. Не пожалеешь. Она удачу приносит. Тебе же надо? Не маска, нет! Удача?
- Не помешала бы, - Грин стряхнул бомжа и протянул бедолаге мятую купюру. – На. Отвали.
- Купюра исчезла в накладном кармане, но мужик не отставал. Он совал и совал Грину картонную  маску, бормоча глупые странности.
- Возьми. Может у тебя и выйдет….. Только ты, слышь, не тяни. Как решишь – так сразу и делай. Тогда сработает.
- Да, отлипни ты, приставало, – Грин, чтобы отвязаться от попрошайки, взял его маску, легонько оттолкнул бомжа и направился к метро. Пиво сегодня уже не светило.

      Грин снимал двушку за МКАДом, совместно с двумя ботанами, намертво прилипшими к своим компьютерам.
    Вернувшись домой, счастливый обладатель маски застал на кухне батарею пивных баклажек и соседей–программистов, пьяных и в необычном возбуждении.
    В ходе застолья выяснилось, что гас-квас идет не просто так, а по поводу.
      Демо-версию игры, над которой полгода бились ботаны, простенькой игры для смартфонов, скачали пять тысяч пользователей. За три дня. О как!
      Грин потихоньку ушел с кухни, на что празднующие не обратили особого внимания. Маску пришпилил над кроватью. Хотей улыбался, глядя в проем окна.
    Думал недолго.  Неслышно вышел из квартиры, проехал пару остановок до аптеки, где купил клофелин в растворе. Пришлось навешать фармацепторше лапшу на уши про потерянный рецепт и тещу при смерти.
      Вернувшись, Грин отвлек ботанов расспросами об игре и незаметно подлил раствор в большие одноразовые стаканы. Дождался, пока бедолаги вырубятся, поставил на газ полную кастрюлю с молоком, аккуратно прикрыл все окна, и вышел из квартиры.
      Весь следующий день  новоявленный убивец, провел в местном отделении, отписываясь и отбрехиваясь от ленивых, тупых и флегматичных ментов. На пропажу ноутбука одного из ботанов, разумеется, внимания никто не обратил.
      А еще через неделю Грин продал программу с игрой за три миллиона долларов.   
      Хотей по-прежнему таращился со стены мертвой улыбкой, но иногда казалось, что между выпуклыми, картонными бровями легла глубокая складка. Хотя, может она и раньше была?
      После того, как бабки перевели на Кипр, Грин стал обладателем оффшорного счета и миллионером.
      Внезапное обогащение по степени влияния на организм индивида сродни банкротству.
      Грин привыкал к обеспеченности так же,  как привыкает к пище узник концлагеря. Понемногу. Учился пить дорогой алкоголь, покупать хорошие сигареты. Одевался в брендовых магазинах и обедал в ресторанах. Постепенно у него сложился план.
Его, Грина - Зюзина, план «построения счастья». Простой и лаконичный, как все выстраданное: жилье – машина – жена.
      Но, перед тем, как приступить к существенному изменению жизни, Грин послал «на хуй» начальника. Пришел на совещание, терпеливо выслушал все придирки и нарекания  и послал. Спокойно и негромко. Насладился всеобщим онемением и послал еще раз. Встал и ушел. Ушел из обрыдшей конторы, ушел, оставив все личные вещи и тех  немногих сотрудников, которых считал друзьями.
      Жилье Грин выбирал тщательно и скрупулезно. Рублевские особняки отпали, поскольку начинались  от пяти миллионов. По той же причине пришлось отказаться и от пентхаусов  внутри бульварного кольца.  Проведя месяц в цепких объятиях риелторов, миллионер стал на треть беднее, но  хозяином хорошей квартиры в «сталинке», на одной из набережных.
      Маску богатый  Грин повесил в зале рядом с большущим телевизором, на самом видном месте. Пригляделся и даже потрес головой. Божок не улыбался. Казалось, щеки хотея опали, а  взгляд стал жесткий, с ехидным прищуром.
      К моменту выбора машины, Грин с состоянием освоился и искренне считал, что его заслужил. Об угоревших ботанах  старался не вспоминать. 
      Привычные и неброские «крузаки», «финики» и прочие «ренджи» Грин отмел, как дешевые и неподобающие.  Походил вокруг ламборгини – Зюзина задушила жаба. Так значительно и сразу Грину беднеть не хотелось, тем более, что следующие миллионы на горизонте пока не маячили.
      В результате выбор пал на подержанный, но приличный феррари. Подкупили внешний
вид и открывающиеся вверх двери.
      Грин привык к изменившейся внешности хотея  и уже не удивлялся мерзкой ухмылке божка.
      Реализовав две части своего плана и сохранив половину состояния (или потратив – это уж, кому как), Грин приступил к главному – к поиску любви.  Которая есть основа жизни и счастья любого мужчины и особенно такого успешного, как Грин.
    Поиски на французской Ривьере ни к чему не привели. Нет, знакомства были.  Но все они заканчивались либо у бутика «Луи Витон», либо у витрины «Картье».
      Не то, чтобы Грину было жалко потратиться  на избранницу.  Нет. Но практичный циник считал, что все дорогостоящие блага цивилизации нужно заслужить верностью и старанием. А оплачивать авансом простые человеческие удовольствия Грин считал ниже своего достоинства. И опять же, Зюзина душила жаба.
      В Москве поиски настоящей любви тоже не клеились. За полгода миллионер стал завсегдатаем дорогих клубов. Будучи дотошным по натуре, завел целый реестр для учета  претенденток. Чтобы не путаться, разложил внешность и характеры  красоток  по категориям, присвоил оценки по десятибалльной  шкале. Получилось прикольно.  Эля: внешность - 9, грудь - 4, интеллект –2, алчность – 8. В результате выходило: алчность у женщин  находилась  в прямой зависимости от внешности и размера груди.
      Картина складывалась удручающая. Даже самая скромная девушка из списка могла существенно сократить  богатство Грина за непродолжительное время.       
      Посчитав и прикинув, Грин плюнул на поиски и ограничился дюжиной проституток, вызывая девушек из сиюминутной прихоти.
      Шли месяцы, состоявшие из безделья, удовольствий и необременительных отношений. Вот именно тогда, когда казалось, что жизнь наконец наладилась, Грин влюбился. Как это обычно и бывает - внезапно.
      Ее звали Рита.  Девушка работала флористом в дорогом цветочном бутике.
    Грин частенько забегал в этот магазин за цветами, но на Риту наткнулся впервые. Наткнулся и онемел. Девушка составляла букет. Красота ее была простой и естественной. Высокая, но не крупная. С тонкой талией и  полными бедрами. Каштановые волосы волнами спадали на узкие плечи. Полная грудь, явно не второго размера, чуть провисала,  выдавая естественность происхождения. Губы пухлые и яркие, не тронутые татуажем.
    Красавица почувствовала взгляд и подняла голову. Улыбнулась приветливо, но, увы, не призывно. «Черт его знает, как они умеют так по-разному улыбаться,» - мелькнуло в мозгах у ошалевшего Грина и тут же приятно заныло в паху.
- Я за заказом. У меня букет у вас, – промычал влюбленный.
- Конечно. Я принесу, – вежливая улыбка, казалось, прилипла к губам Риты.
      Грину думалось, что оригинальный и дорогой букет окажет впечатление на девушку и завяжется непринужденная беседа, но, увы и ах. Продавец выдала цветы и вернулась к своему занятию. Грин почувствовал, себя уязвленным. Любовью. Навечно.
      Поскольку в последнее время наш миллионер приобрел привычку действовать сразу, то остался у магазина караулить свою любовь.  Время до конца рабочего дня тянулось, как после мастырки хорошего плана.
      Наконец, желанная фигура проявилась в дверях. Сердце Грина ускорилось. Влюбленный откинул верх машины и прижал кнопку пуска двигателя. «Итальянец» брутально заурчал.  Грин уже представил, как  эффектно подкатывает к девушке,  но фырчание феррари перекрыл рокот мотоцикла и у цветочного магазина затормозил узнаваемый по всему миру «Харлей» с красавцем атлетом.
- Извини, опоздал, – атлет уже протягивал возлюбленной Грина шлем.
- Ничего. Я только вышла, – рассмеялась Рита и чмокнула байкера. Миг, шлем одет, и прекрасная пара унеслась по набережной прочь от нашего злого и ревнивого героя.
      Не желавший сдаваться богач нанял частного детектива и через неделю знал все.   
      Парня на Харлее звали Артур, мастер по кросс-фиту, каскадер, телеведущий на одном из спортивных каналов. С Ритой вместе уже несколько лет. Живут гражданским браком и, похоже, счастливо.
      Неделю Грин  пьянствовал, пытаясь забыть возлюбленную. Еще неделю провел в лучших стрипклубах, снимая самых дорогих блядей. Удивительно, но если удавалось перестать думать о Рите, то в голову лезли угоревшие ботаны, а это было  уж совсем некстати.
      Вечером, в  одну из пятниц, Грин по привычке мешал со льдом дорогущий, «голубой» виски в одном из ресторанов Старой Москвы.  Сидя у стойки, миллионер ожидал спасительного опьянения, которое обычно притупляло тоску и раскаяние.
- Добрый вечер! Извините, давно за вами наблюдаю.  Можно? – незнакомец, не дожидаясь разрешения, присел на соседний стул.
- Здесь свободно, – Грин пожал плечами.
      Незнакомец был невысок, худ, одет прилично и, вместе с тем, неуловимо смахивал на бомжа, продавшего Грину маску.
- Давно наблюдаю за вами, – повторился незнакомец, –  пятница, вечер, вы один и  что-то мне подсказывает, что у вас проблемы.
- А вам-то что? – удивился точности формулировки Грин.
- Как сказать. Я специалист.
- В чем? Стесняюсь спросить? – опьянение, наконец,  накрыло Грина и сделало ироничным.
- По проблемам. Любым проблемам богатых людей. Вашу можно узнать?
- Девушка моя, -  ( В мыслях Грин уже считал Риту своей), - живет с другим.
Сказанное не смутило незнакомца.
- Тоже мне, проблема. Это совсем просто. Если конечно, у вас есть желание.
- Только желание? – пьяно усмехнулся влюбленный.
- И деньги. Разумеется.
- Есть, – кивнул Грин, – желание. И деньги.
- Вот и ладненько. С вас пятнадцать тысяч долларов. И контактные данные вашей проблемы. Завтра утром, часов в 11,- не рано?- к вашему Феррари  подойдут.
-А откуда вы…, -  не успел удивиться Грин, а незнакомец спрыгнул со стула и, прощаясь, небрежно хлопнул его по плечу.
- Э, что вы, ей богу. Взрослый же человек. До завтра. Идите домой и выбросьте все из головы. И проблему тоже.
      Дома Грину показалось, что божок утратил всякое добродушие и скалился злой ухмылкой сатира. Хотя, это вполне могло быть пьяным бредом.
      Утром,  выходя к машине с пакетом полным денег, Грин в сторону Хотея не смотрел.
      Через пару дней группа отморозков напала на каскадера с битами прямо перед цветочным магазином и в присутствии кричащей от ужаса Риты.
    Грин был рядом, вызвал скорую, помогал укладывать в карету изуродованного Артура и всячески утешал девушку.
    Врачи спасли атлету жизнь, но и только. Глубокая кома без каких либо прогнозов.
      Маска окончательно превратилась в омерзительную рожу. Те немногие гости,  которые в тот период бывали у Грина, реально пугались.
     
      Май вступил в свои права поздно. Тепло пришло только после двадцать пятого.
      Грин развалился в Феррари с опущенным верхом, дожидаясь Риту у клиники. За последнее время они сдружились, но не сблизились. Рядом с любимой у миллионера всегда пропадала уверенность в себе. 
    Девушка вышла из больницы заплаканная, с покрасневшим носом, что делало ее еще более привлекательной.
- Что случилось? – участливо поинтересовался Грин.
- Предложили операцию, без всяких гарантий. Но цена…. Лучше не говорить. Это совершенно невозможно. Найти такие деньги.
    Сердце Грина, казалось, стучало как молот. Вот он - его шанс. Сбиваясь и бормоча, он признавался  в любви, рассказывал Рите, как богат и на что готов ради нее. Даже прооперировать Артура, разумеется, если она ответит на чувство и станет его, Грина – Зюзина, женой.
      Боясь не успеть, Грин, торопился сказать, какая ждет их замечательная жизнь,  как он готов любить и чем одаривать свою женушку.
      Грин говорил и говорил. С трудом заставил себя посмотреть на любимую  и буквально шарахнулся от ее возмущенного взгляда.  Глаза Риты, полные слез, были широко раскрыты, голова инстинктивно покачивалась из стороны в сторону в категорическом  отрицании.
- Что? – вырвалось у Грина.
- Нет!Неет! Неееет! – выпалила девушка и решительно  хлопнула по клавише на двери. Вершина инженерной мысли бесшумно отъехала вверх и Рита вынырнула из спорткара.
Все чувства оставили Грина, голос пропал, а время остановилось. Открывая рот в безмолвном крике, миллионер наблюдал, как быстрым шагом уходят его любовь, его мечта, его жизнь. Убегают, не обернувшись. Навсегда.

      Грин сидел в своем любимом ресторане у стойки и наливался виски. Ничто и никого не существовало вокруг. Мир рухнул. Боковым зрением уловил движение справа. Повернулся.  Рядом расположился мужчина средних лет в стильном и неброском костюме. Грин усмехнулся.
- Тоже решала? Для богатых?
Мужчина покачал головой.
- Следователь. Моя фамилия -Штро
- Што?
- Штро. Документы показать?
На этот раз головой качал Грин.
- Не нужно. И что?
- Один вопрос. Сколько у вас осталось от трех лимонов?
- А вас это ебет? - Грин не только не  испугался, но и чувствовал необъяснимую эйфорию.
- Еще как. У нас много материала. Анализы крови потерпевших, черновые версии игры, которую вы продали, а главное – кастрюля из-под молока с вашими отпечатками. Так что при всем гуманизме суда - двойное убийство. Это пожизненное.
- И?-  Грину было почему-то совсем не страшно.
- Сколько осталось?
- Почти половина.
Глаза следователя потеплели. Он положил перед собеседником на стойку лист.
- Это реквизиты. Завтра утром переведете все на этот счет. Все. До копейки, в смысле до цента. Свой счет закроете. Документы покажите. Днем переоформим вашу машину.
- На кого?
- На специального человека. Ему же подарите квартиру. Завтра. Тогда мы о вас забудем.
- А что, если я откажусь? Или сбегу?
Следователь  пожал плечами и выложил другую бумагу.
- А это ордер. На арест. Ваш. Хотите - можете попробовать. Но, по-моему, лучше остаться без денег, чем погибнуть при задержании.
Уходя, следователь так же, как и решала, небрежно хлопнул Грина по плечу.
- И давайте без  фанатизма.  Переведите деньги, отдайте машину, квартиру, и все для вас закончится.
      Утром Грин, выходя из сталинки, забрал только маску, а вечером на Арбате прохожие шарахались от небритого молодого человека в дорогом, сильно мятом костюме, предла-гавшего нелепую маску из папье-маше за пятьдесят рублей.
      Хотей вновь улыбался глупой и добродушной улыбкой.
      Когда новый хозяин маски-таки нашелся, Леша - Грин добежал до ближайшего магазина  и купил бутылку дешевого пива. Откупорил зажигалкой, сделал большущий глоток. На лице Леши Зюзина читалось истинное удовольствие. Или даже блаженство.