Глава 9. Байки деда Макара.

Байка 2. Сватовство деда Макара.
После того, как третья порция шашлыка была доедена, трехлитровка самогонки выпита, а на двор окончательно опустилась ночь – народ как то разбрелся. Матушка отправилась спать, Ирка тоже ненадолго задержалась, про молодых (я про Светку с Васькой) – тоже все понятно. Они отправились ночевать на сеновал. У костра остались мы втроем – дед, Борька и я. Хотя вру, компанию нам составила вторая трехлитровка самогона, неизвестно откуда выуженная дедом. Костер завораживал, спать не хотелось, я вновь стал приставать к деду, уж очень хотелось еще его послушать.
- Дед, а почему ты не женился то до сих пор? – спросил я деда в лоб. Тот чуть самогонкой не подавился… Потом откашлялся, задымил и рассказал очередную историю…

- Бабушка ваша, Мария Дмитриевна, золотым человечком была. Ну а уж любовь у нас была – как в сказке просто… Да только война началась… Я то на фронт ушел, а Маша в партизаны. Фрицев она перерезала, скажу я вам, не каждый воин столько застрелил… Да только вот и сама не пережила, окружили, суки… Пришлось подорваться вместе с ними – в плен то ей нельзя было, Машке… - по щеке деда покатилась слеза, отражая облики костра. Стало грустно… Дед с Борькой выпили, не чокаясь, а потом я услышал продолжение рассказа.
- Горевал я по Машке долго… Да что там горевал? Она мне и сейчас снится… Да только жизнь то продолжалась. Бобылем то, конечно, пожил, да не век же одному куковать. Я молодой был пацан, полтинника не было, дружки мои фронтовые-деревенские, вовсю мне подружку пытались сыскать. Да только что ж, я сам не способен? Нашел. Ленку Иванову. Ох и баба была! Ростиком невысокая, стройненькая и глазище такие огромные, зеленые. Ну ведьма, ей Богу! Ну дак, вооот… Стал я за ней, значится, ухаживать. Ну а у нас в деревне как? То воды помогу с колодца принести, то за коровами вместе, то на сенокос… Ну и, надо сказать, она то знаки внимания ответные оказывала мне… Видный я был мужик… - дед Макар горделиво подбоченился и вновь потянулся к стакану. Борька, впрочем, не отставал… Эх, самому им чтоль отвара заделать с волчьих то ягодок!?

- Ну, в общем, решился я как то раз на конкретные действия. Сколько можно титьки то мять? Чай не школьники! – дед разулыбался, видимо, представляя себе эту Ленку, - Ну и договорились. Ночью встретиться. А жила Ленка с батей… Дед Семен сурьезный был мужик… Ну как я сейчас, наверное… А может и ишшо сурьезней. Ну да ладно! Накатил я стакашек самогонки тогда, чтоб не так страшно было, значит, цветочек себе в фуражку вставил, рубаху белую одел. Жених, одним словом! Ну и, дождавшись ночи, прилетел значится на крыльях любви, к Ленкиному то дому.
Я так и представлял себе деда в белой рубахе, крадущегося к дому неизвестной Ленки. Сапоги хромовые, скрипучие, а дед крадется, стараясь не издать лишнего звука. Вот и заветный дом, вот и окошко Ленкино… Обошел дед дом, ну на всякий, да и вернулся к окошку заветному… Да только лукавит он, кажись, про стакан то самогона – не иначе как поллитру засадил на дорожку… Вот и полез не к любимой в окно, а к деду Семену, агась…

Представил я и деда Семена… Крепкий такой деревенский мужик, седой, но крепкий. Усы пышные, пепельные… И трубка курительная на шкафу у кровати. Только засыпать стал дед Семен, чу, окошко скрипнуло… Это дед Макар, ну не дед еще, мужик дородный деревенский, в окошко лезет. Затаил дыхание дед Семен, да глаза то приоткрывает… А потом, бац, и свет включил!

- Вот тогда то я, кажись, и понял, насколько у страха глаза велики! – ахнул дед – Ох и злющий был дед Семен в ту ночь! А я то, тоже красавец, с испугу споткнулся, загремел чегой то, да и вывалился обратно в окно кубарем – прямиком в палисадник! Дальше не соображал я, внучкИ – ноги сами меня несли от окошка то проклятого. Да только дед Семен всю войну снайпером прошел. До самого Берлина, ага… Ну и хуйнул он мне вдогонку из своей винтовки. Дуплетом. Солью, значит… И так четко попал, что с одного ствола в одну полужопицу, а со второго, стало быть, во вторую… Мне кажется, я метра три вперед пролетел, да и в кучу с навозом… В белой своей рубахе. Жених, бля…
Дед грустно вздохнул, достал папиросу, обмуслякал, по обыкновению, задымил и потянулся к стакану. Впрочем, Борька дело знал, стакан был полнехонький… Я даже услышал, как самогонка скатилась по дедову горлу прям в желудок.

- Ну а потом, дед? Неужто не сложилось у вас с Ленкой то Ивановой? – нетерпеливо торопил я деда
- Да о чем ты, внучек? Я как до дому добрался не помню… Да неделю потом пластом лежал, про жопу уж молчу – сидеть и того дольше не мог. Как отрезало мне. Вся любовь через эту жопу израненную вышла, ага. А потом, как то, и не до любви стало… Коммунизьм-социализьм же строили… Колхоз опять же поднимали. Работали раньше, внучок. Ра-бо-та-ли. Не было ветра в головах…. А там и старость подкралась, паскуда. Не до баб, значит, стало… Так и живем вот вдвоем с Жучкой – да к Михалычу иногда езжу, навещаю, значит, чтоб не одичал.

Мы помолчали… Дед Макар откуда то выудил чайник, согрел его прямо на углях и напоил меня своим вкусным липовым чаем… Костер догорал, а остатки мы залили… Ну не водой, ну вы, короче, поняли… Да и отправились спать… а всю ночь мне снилось, как скрипит окошко, в которое лезет дед Макар… свататься.                     

Продолжение следует…