Раньше у меня была жизнь. И настроение было. А теперь совсем ничего нет, одно унылое говно. И я его яркий представитель. 
Есть миллионы людей, которые нуждаются в знакомстве друг с другом. Все они похожи в своем воспитании, работе, старении, статистике. Они занесены во все информационные базы, их счеты с окружающей действительностью сочтены рождением и смертью. Большего не надо. Жизнь течет очень быстро. Никто ничего не успевает. Даже Иоанн Богослов, сообщающий на каждом рекламном щите о втором пришествии Иисуса, остается обыденным и не замеченным. Так происходит с миллионами. Так было и со мной.
Мне совершенно случайно пришлось перебраться в другую страну. Страну, где религия играла большую роль во всех сферах жизни общества. Она накрывала как сумрак все 1125 км государства. Была его флагом, пищей и разменной монетой. Меня занесло на север, где это было особенно выражено. 
Город Цфат- это один из четырех священных городов для евреев. Около города находятся многочисленные могилы еврейских мудрецов прошлых времён. Также он является центром изучения каббалы. Только я был далек и от истории древнего Цфата и от его религиозной окраски, да, премудрости местной архитектуры мне были не интересны. Я попал сюда по распределению. И мне пришлось приспосабливаться. Я учился видеть новое. Хотя всё еще мыслил по старому. 
Город был довольно-таки серым и унылым.Тонкие кривые улочки, разносимый ветром мусор и дефицит рабочих мест. Цфат трудно описать привлекательно. Тем более для европейца. Я начал работать в доме престарелых, учил язык в Ульпане. Дни проходили очень быстро. Я никак не мог привыкнуть к закрытым магазинам в шабат или косым взглядам ортодоксов на мои многочисленные татуировки. Успокаивал меня только вид на Тивериадское озеро. В остальном одна сплошная рутина.
Я практически ни с кем не общался. Работа-дом, дом-работа. Еженедельные звонки родителям в Россию. Я становился аборигеном, только без религиозной окраски. Мне она была не нужна. В конце концов я не собирался становиться иудеем. 
Цфат, при всем своем унылом лике, почему-то остается у меня в памяти. Регулярно выталкивая на её поверхность то обрвки фраз, случаянно услышанных на рынке, то витиеватость улочки Залман Шазар, на которой я снимал квартиру. Я больше туда не возвращался. Лишь иногда находил в интернете клейзмерскую музыку и наслаждался её мотивами.