Алена вскрикнула в последний раз, процарапав глубокие борозды в моей многострадальной спине. Кончив, мы как всегда откатились по разные стороны кровати. Терпеть не могу, когда меня трогают после оргазма – гиперчувствительность превращает любой контакт в электрический разряд. Впрочем, к Аленке я максимально толерантнен.
- Дай сигарету, малышка, - моя леди лениво потянулась к подаренной мной недавно сумочке, достала пачку «Парламента». Прикурив две сигареты сразу, протянула одну мне.
- Хорошо-то так!
- Ой, не говори.
- Останешься на ночь?
- Не знаю, малышка. Кажется, шеф что-то подозревает. Пытаюсь быть осторожным.
- Гребаное время, - рассердилась Аленка. – Гребаная страна, политика, нравы. Жить невозможно.
- Хочешь обратно в Россию? – ехидно спросил я.
- Ну уж нет! Слышал, опять на Кавказе воюют?
- Они всегда воюют. Об этом не всегда говорят просто. – я помолчал. – И знаешь, Аленка, иногда я думаю, что лучше б я воевал сейчас. Чем терпеть все это.
- Сергей, хватит хуйню нести! – Алена, видать, взбесилась не на шутку. – Здесь ты уважаемый человек, у тебя прекрасная работа, большой дом, невьебенная тачка. А там ты б подох уже как пару лет.
- Ну-ну, не злись, - пробормотал я, чувствуя, что проваливаюсь в сон. Что я в самом деле? Известно: с бабами о политике говорить – только язву зарабатывать.

Проснулся я на закате. Солнце медленно садилось прямо в океан. Вид из квартиры Аленки был что надо – первая линия Пасадены, от водной глади отделяет только улица и велосипедные дорожки. Показанное, наверное, в тысяче фильмов небольшое чертово колесо пронзали последние лучи. Я пил свою чертову колу и вспоминал один из этих фильмов.
Главного героя «Falling down» играл тогда еще молодой Майкл Дуглас. Только спустя много лет великий актер узнает, что такое настоящая депрессия, но сыграл он прекрасно уже тогда. Может, предчувствовал? Именно перед этим колесом закончился тогда его путь по Лос-Анджелесу и по жизни, прерванный двумя пулями предпенсионного копа. Что ж, не худший конец, наверное.
Аленка неслышно подошла и обняла меня сзади. Нанесла крем для заживления царапин. Да уж, хорош бы я был, показавшись сейчас в парной – спина выглядит как после десятка старых добрых шпицрутенов. Ну да ничего, мазь «NoPain», эксклюзивная разработка Американ Фармасьютикалс, оборот компании – девять миллиардов долларов в год, что позволяло ей легко закрывать рты тем, кто смел говорить о каких-то экспериментах над людьми в странах, где США находились в процессе установления демократии, снимет все следы буквально за пару часов.
- Люблю тебя, - вырвалось все-таки. Перед глазами все поплыло.
- И я тебя, Сережа. Ты, главное, держись. Осталось каких-то полгода.
- Я постараюсь, малышка. Честное слово.
- Тебе пора. Сеанс у психотерапевта и так сегодня затянулся, - она улыбнулась сквозь слезы. – До следующей среды.
Утром я проспал. Снилось, кажется, что-то на редкость приятное. Все-таки, при всех минусах политики этой, мать ее, самой богатой страны мира, есть и здесь и очевидные плюсы. Чистейший воздух с океана дополнительно кондиционируется прямо на улице (разработка компании AmAir, годовой оборот – четырнадцать миллиардов долларов, основной источник по слухам – поставка оборудования для разработки химического оружия союзникам США на Ближнем Востоке). Может где-то и гибнут люди в страшных мучениях, вдыхая разрывающимися легкими зарин или пары адамсита, зато высший свет Города Ангелов чувствует себя превосходно.
На дорогу до работы я редко трачу больше получаса. Автомобильный автопилот последнего поколения вообще не требует моего участия в управлении, так что обычно я трачу это время на подготовку к утренней летучке. Забыл сказать – я спец по маркетингу и рекламе, причем не просто какой-то мелкий манагер, а один из десятка лучших рекламщиков страны. По крайне мере, так говорят. Работа непыльная – много ли усилий требуется на составление трех-четырех слоганов от человека, воспитанного на лучшей русской, европейской и японской литературе? А платят столько, что каждый месяц в шоке разглядываю новые нули в строке «состояние счета».
Самое смешное то, что, когда мне глубоко лень вообще что-либо делать, я просто ворую подходящую цитату. После того, как Верховный Суд США в 2016 году запретил преподавание иностранной литературы как «не отвечающей демократическим идеалам свободного человечества», школьное и университетское образование ограничивается Керуаком и Сэллинджером. А это дает людям моей профессии просто невиданные возможности. Чего стоит хотя бы реклама удерживающихся на носу без использования дужек очков с названием «Пьер БЕЗ ухов» или слоган «если свист пуль вызывает скуку» для антидепрессанта «Pechorin»? Смех и грех, право дело.
В офис на тридцать седьмом этаже Уэллс-Фарго-Центра я вошел ровно в одиннадцать утра, ощущая, как буквально на ходу меняется моя походка. До сих пор не могу привыкнуть передвигаться таким образом постоянно, даром, что рискую встретить на улице коллег или, не дай бог, поверяющего из миграционной службы. Ощутив шлепок по жопе, подавил первое рефлекторное желание разбить лицо. Слащаво улыбнулся, коротко взвизгнул и обернулся. Джордж Мэттисон, глава отдела и мой непосредственный начальник, скривившись, потирал руку. Что поделаешь – носить в задних карманах металлические предметы – это моя единственная возможность доставить себе удовольствие в местном «современном» и «просвещенном» обществе.
- Серж, ты опаздываешь! – возмущенно воскликнул шеф.
- Простите, Джордж, задумался над новым проектом, лежа в ванной с утра пораньше.
- М-м-м, проказник, - мгновенно поплыл голос этого достойного человека. – И как, надумал?
- Да, зайду к вам через пятнадцать минут, - сказал я, закрывая за собой дверь.
Сел в кресло, положил голову на руки и мрачно задумался. «Что б вы сдохли, мрази». Что поделаешь – после того, как эта чертова страна объявила себя мировым оплотом и защитником свободной половой жизни, право на американское гражданство получают только конченные педерасты или высококлассные специалисты. Аленке повезло – она прекрасный психотерапевт, работает со взрослыми и детьми, а ее статьи публиковались по всему миру еще до последнего обострения. А я – просто неудачливый вечно начинающий писатель. Ну что, скажите, мне оставалось делать, идти воевать в Украину или на Кавказ? Вот мы и…
- Ты зайдешь? – раздалось из селектора.
- Уже бегу, Джордж, - слащаво ответил я.
Мне осталось полгода до полноценного гражданства. Если не вскроются мои отношения с невестой, мой единственный скелет в шкафу, ровно через сто восемьдесят четыре дня я получу гордое звание гражданина США. И первым делом вобью зубы прямо в глотку этому ублюдку.