Обычный солнечный день, июнь, солнце разогрело среднестатистический российский двор до плюс тридцати пяти градусов по цельсию.
Асфальт плавится, женские каблуки оставляют в нём глубокие раны, превращая в огромное решето. В округе стоит крепкий запах свежескошенной травы,
приносимый с близлежащих полей.

В одной из квартир на третьем этаже молодой человек лет шестнадцати неторопливо ходит из комнаты в комнату, собираясь на экзамен.
Спасаясь от жары, Валера распахнул все окна, принудив тюль принять горизонтальное положение на потоках ветра, летящего по всем комнатам квартиры.
Немолодой телевизор, хрипя, заливал в уши иностранную музыку конца девяностых. Кот по кличке Борис  хрустел на подоконнике полумертвыми мухами,
надышавшимися еще с утра дихлофосом. В углу зала стояла гладильная доска с давно уже готовым к использованию утюгом. Валера не мог решить, что ему
одеть на столь значимое событие в его жизни - экзамен по русскому языку.


- Рубашка, - говорил он сам с собой, держа сорочку перед собой на вешалке. - Нет, как ботан нецелованный пойду, что там еще у нас? Ага, джинсовая! Ничего, но жарко…



Все вещи Валерий кидал на стоящую позади себя кровать родителей. Ничего не найдя, он отправился на кухню перекусить. Поставил чайник,
достал полкилограмма пельменей, налил молока в кружку и пошел вновь выбирать себе прикид.

Вода закипела и полкилограмма запеленнованого в тесто мяса опустились на дно. Соль, лавровый лист, зперец.
Через три минуты Валера заправляет всю эту массу майонезом и отправляется к телевизору. Через пятнадцать минут пир был окончен и Валеру потянуло в сон.
Сквозь дрёму послышался звонок в дверь. «Показалось» - пробежало в голове. Через какое-то время вновь раздался протяжный звонок.
Валера лениво поднял сытое тело и направился к двери. Без взгляда в глазок, он смело распахнул входную дверь. На Валеру смотрели четыре черных глаза,
два маленьких снизу и два побольше напротив лица.


- Парень, помоги чем можешь, - сказала незваная гостья.
- Ммм…, - растерянно промычал Валера, - а чем это вам помочь? Денег нет!
- Да всем, чем мовешь, хлебуфка, мовет, нам немнофко надо, мы бевенцы, - нарочито шепелявя произнесла старуха. Судя по всему, это была цыганка.
- Да, сейчас, - прикрывая дверь тамбура сказал парень.



Зайдя в квартиру, Валера задумался в первую очередь о продуктах, которые не жалко. Не подобрав в уме ничего подходящего, он отправился смотреть.
В холодильнике особо ничего не было: в морозилке, в дальнем углу скучал не первой свежести кусочек сала. В хлебнице несколько кусочков старого сухого чёрного хлеба
да половина булки серого, чуть посвежее. Валера достал нож, отхватил треть от оставшегося хлеба и половинку от куска сала. В раздевалке из чулка достал пару
головок репчатого лука. Упаковал всё в прозрачный пакетик и вышел к нежданным гостям. Открыв дверь, он сразу же заметил, как маленький цыганёнок
(теперь никаких сомнений в том, что это были именно цыгане у Валеры не возникало) стоял уже намного ближе, чем когда он открывал дверь в первый раз,
да и смотрел он как-то подозрительно не на еду, а скорее на интерьер квартиры. Женщина, не улыбаясь, резко потянула руки к пакету.
Тяжёлый взгляд её огромных черных глаз ни на секунду не отпускал парня.


- Фпафибо фебе, - сказала она спокойным, звонким, но по-прежнему отвратительно шепелявым голосом, слегка обнажив редкие золотые зубы,
- я виву намного больфе, фем вивят многие, я виву, фто ты хорофый парень, - глаза женщины в этот момент блестели в унисон с зубами
и огромными серьгами восточного типа, - но ефть на фебе то, фто не даёт тебе раскрыфся, фебя кто-то вглазил!
- Да что-то я не чувствую ничего такого, - собрав удивлённо на лбу несколько складок, сказал Валера.
- Так до фамой фмерти не поймёф, фто на фебе порфа, а мог бы быть и счастливее.

- Какая еще, блядь, порфа? Порча?
- Это лефко провевить, если хочеф - могу фебе докавать.
- Ну, если только недолго, я как бы тороплюсь.
- У фебя ефть деньги, не много, фколько ефть? - лицо женщины в момент упоминания денег слегка наклонилось на левый бок и приобрело жалостливый вид.
- Ну есть, совсем немного, - в голове промелькнула мысль об отложенных двухстах пятидесяти рублях и о тридцати в кармане брюк, подготовленных для похода на экзамен.
– Ща посмотрим.



Вновь прикрывая дверь, Валера обратил внимание на лицо мальчика: оно пялилось в квартиру. Вполне возможно, маленький цыган представлял себе,
как он сидит на кожаном кресле Валеры, закинув маленькую ногу на подлокотник и курит свою цыганскую трубку. А возможно и как он выносит то самое кресло,
переступая через бездыханное тело хозяина. Подойдя к наглаженным с вечера мамой брюкам, Валера достал деньги. Десять рублей отложил на проезд,
а двадцать сжал крепко в кулаке, так, что бы не было видно. Открыл дверь. Цыганка поправляла свои грязные, смоловидные волосы, укрытые цветастым платком,
а мальчик, ковыряя в носу, уже придерживал дверь, переместив взгляд на настенный ковёр. Валера, понимая что в любой момент ситуация может кардинально измениться,
старался широко не открывать дверь. «Ловить цыганёнка, пока мать хрусталь выносит из хаты – сомнительная перспектива» - думал Валера.


- Ворогой, фмотри, вот игла, - женщина достала из-под длинной юбки небольшую иглу, зажав между большим и указательными пальцами и прошептала,
- фмотри, чифтая металлифеская игла, игла которой мои фредки подфивали фвои платья.

- Фредки, блядь, флатья… Офуенная фуйня – подумал Валера.
- Ну да, я вижу! - сказал Валера.
- Думай о хорофем! - после этих слов женщина положила иглу себе в кулак и, нашептывая что-то в основном состоящее из согласных букв «в» и «ф»,
начала водить вокруг лица и тела.

Закончив ритуал, она открыла белую ладонь. На ней лежала та же по виду игла, но почерневшая, - вот, видишь! - спокойно сказала цыганка, поднося ладонь к глазам Валеры.
- Да. И что это значит? -  без особого энтузиазма и удивления спросил парень, всё еще не доверяя цветастой женщине с маленьким конокрадом.
- Это вначит фто на тебе ПОРФА! - сделав акцент голосом на последнем слове, закричала цыганка.
- И что?
- Мне кавется, фто ты мне не вериф, парень? - пряча иглу под одну из нескольких юбок на себе сказала цыганка, - с выфока на меня смотриф, нет тревоги в тфоих глазах,
хотя я на твоём мефте бы ифпугалась.
- Просто не вижу смысла верить человеку, которого вижу первый раз, - сказал Валера, подавая немного силы на прикрытие  двери.
- Подожди кафатик, я помогу тебе поверить! - худощавая рука женщины с золотыми кольцами схватилась за дверь немного ниже руки хозяина,
еще ниже её всё также придерживал маленькой грязной ручкой мальчик.
- Попробуйте, - сказал Валера внимательно смотря на женщину.
Подняв обе руки перед собой, немного выше своей головы, цыганка принялась вращать кистями, словно что-то закручивает и тут же откручивает в воздухе,
вся бижутерия, болтающаяся на предплечье, сместилась ближе к локтям.
- Ты деньги принёф? - уточнила женщина.
- Да, всё что было, вот, - протянул двадцать рублей в виде двух бумажных купюр Валера.
- Мало конефно, - елк слышно сказала цыганка и принялась скручивать деньги в трубочку, - фмотри внимательно!
После этого она принялась что то вновь шептать на выдуманном языке, водить руками, крутиться вокруг своей оси, даже что-то своему ребенку сказала,
после чего он поднял взгляд на Валеру и вытер под носом свежий «зеленец». Как только закончился ритуал, женщина подошла ближе к парню и,
смотря ему в глаза, дунула в кулак, в котором еще совсем недавно лежали купюры. Денег естественно там уже не было.
В этот момент Валера немного расстроился: деньги исчезли и вернуть их он явно не сможет, а ведь это могли быть несколько сигарет, купленных поштучно,
спички и пачка мятной жвачки.
- Я тут не шутить прифла молодой человек, я хочу помочь тебе.
- Ну давайте, помогите.
- Помогу, но взамен ты должен нам что-то дать, иначе не помовет моя сфила тебе.
- Но у меня нет больше ничего…
- Ну вот ты сало нам дал, оно явно отрезано от офновного куфка, - сказала женщина, посмотрев на Валеру так, что ему стало стыдно.
- Оставил и себе. Что тут такого-то?
- А мне фказал, что больше нет ничего, ты давай принефи, что ефть и я помогу тебе.



Валера зашёл домой, остановился. «Вот наглая дрянь, я ей еды дал, а она...». Хотелось закрыть дверь и продолжить собираться на экзамен,
но мысли о хорошей жизни после избавления от порчи вернули на землю, а вернее на кухню. Остатки сала и последний кусок хлеба отправились в целофановый пакет.


- Ну фот, - морщины на глазах и уголках рта женщины собрались зеркально с обоих сторон черепа, давая понять, что она довольна.



Мальчика в момент передачи второй партии еды не было, он решил сходить в туалет: для этого он  выбрал пролёт между этажами.
Сделав дело, он торопливо вышел из-за мусоропровода, на ходу подтягивая брюки. Кроме брюк на нём ничего не было.
Смотря на мать, мальчик что -во сказал ей, она улыбнулась, погладила его по жестким, никогда не знавшим мыла волосам,
и он вновь принял позу подсматривания за жилищем Валеры.


- Для ритуала мне нужна монетка, ефть? - обратилась женщина.
- Вот! – Валера протянул цыганке пять рублей.
Быстрые женские пальцы уложили монетку в платок, который еще секунду назад опоясывал ее тело. Каким-то особым способом укатанная монетка оказалась в кулаке парня.
Женщина не переставала шептать то открывая, то закрывая глаза, немного пугая Валеру.
- Повернись спиной! - резко сказала она.
Парень развернулся, теперь ему казалось что всё совсем наоборот и его не избавляют, а наводят порчу. Сядь, встань, повернись, открой глаза, закрой, и вот долгожданное - Готово!
- Первая часть ритуала закончена! Чтобы продолжить, надо угостить моего сыночка чем-то вкусненьким, - поглаживая голову цыганёнка говорила женщина с улыбкой Мона Лизы.
- Хорошо, сейчас посмотрю.



Повернувшись, прикрывая дверь, Валера увидел кота, который заприметив толи хозяина, толи гостей неистово зашипел и, пробуксовывая на линолеуме,
"выстрелил" в сторону спальни родителей, где в два прыжка оказался мордой у потолка, держась когтями за настенный ковёр.
- Да, я тоже так хочу, но у меня есть дело! - наблюдая за необъяснимыми действиями кота сказал Валера сам себе.

В кладовке за кучей обуви стояли банки с соками, вареньями, лечо. Валера взял небольшую банку с вареньем из-под смородины и вышел к незваным гостям.
- Пожалуйста, давайте скорее, мне надо собираться!
- В этом деле нельзя торопиться, фсё долвно проходить фпокойно, тогда ты будеф чифт от фсего, фто на тебя навели.
- А как это вообще могло произойти?
- Наферное обидел кофо-то, кому-то чефо-то не дал, кто у тебя что-то просил.
- Не помню я такого, всё всегда по-честному делаю.
- Я не могу тебя фказать, где ты был не праф, но факты на лицоо, игла фёрная! Ты под порчей ходиф, один совсем. Девушка у тебя есть?
- Нет.
- Вот, а у такого симпатичного мальчика не может не быть девочки. Всё дело в порче, это точно.
- Давайте продолжим! Что там еще осталось? – говорил, давая понять что ему некогда, парень.
- Принеси еще небольфой куфочек сала, но разреф его на четыре равные чафти.
- Но у меня нет больше сала! Я всё вам отдал.
- Иди и пофмотри внимательно. Мне кажется, что ты что-то недоглядел там, за маргарином. - уверенно сказала цыганка..
- Вот, нашёл! – выдыхая, сказал уже не таким надменным голосом парень.
Цыганка с серьёзным выражением лица взяла сало и завернула каждый кусочек в отдельную газетную бумагу. Над каждым куском произнесла разный текст,
а над последним и вовсе что-то пропела.
- Запоминай фсё, фто я тебе сейчас скаву, - говоря это, цыганка на ладони разложила завёрнутое сало, на равном расстоянии друг от друга.
- Я готов.
Поднимая первый кусок она начала говорить.

- Это кусок прямо сейчас иди и положи под матрац, на котором спишь!
- У нас диван, что делать?
- Под подуфку тогда клади! - нервно ответила женщина звеня золотом.
- Понял, двайте.
- Держи, в обмен на этот кусок ты должен принести мне еще что-то  из еды, - доставая пакет из под третьей юбки говорила ненасытная цыганка.
- Не уверен, что что-то осталось, но я посмотрю.
Валера побежал в свою комнату, подбежал к дивану и остановился, мозг посылал сигнал к обдумыванию действий, к анализу происходящего,
отправлял кучу историй связанных с этими нечистыми на руку людьми с золотыми зубами и пустым желудком.



Солнце в зените сквозь окно било по глазам, глубокий вдох и протяжный выдох, рука открыла окно и кусочек сала уже где-то на асфальте манит уличную живность на перекус.
Валера открывает кладовку, набирает в руки картошку и выносит в благодарность цыганке.
- Парень, фто с тобой, всё у нас хорошо ведь, я виву как ты светлее становишься.
- А я вижу другое.
- Ты молод еще что-то видеть, но скоро фсё изменится! - говорила цыганка, протягивая второй кусок, - этот кусок не менее вавен,
с ним ты должен фыйти на перекрёфток четырёх дорог в полнолуние и, закрыв глаза, вращаться вокруг себя столько раз, сколько тебе полных лет.
Затем остановиться и ждать лая собаки. Как только собака полает, повернись к той стороне, откуда шел лай спиной и кинь туда этот кусок.
- Хорошо, за него тоже надо платить?
- Само собой, это рафплата за грех перед тем человеком, кого ты обидел!
Цыганёнок уставший от шоу уже сидел на ступеньке и зубами пытался открыть банку с вареньем, но молочные зубы явно были слабее металлической крышки.


Валера не знал что делать, неоднозначные мысли атаковали его голову со всех сторон, не давая покоя. Делать то, что на просит он решительно не желал,
кусок отправил в приоткрытое окно к первому, где уже собрались собаки, вылизывающие пропитанный жиром асфальт от предыдущего куска.
В кладовке Валера взял несколько сморщенных морковок прошлого урожая, бросил в последний пакетик и вынес в протянутые руки цыганки.
- Ну вот, мы блифки к завершению нашего исцеления, последний куфок надо съесть до двенадцати нофи этого дня.
- Ну это просто, хорошо, спасибо, до свидания!
- Эй, эй, ты фто, за него тоже надо что-то дать!
- Больше нет ничего! Всё вынес! - пожимая плечами говорил Валера, пятясь назад.
- Ты на верном пути, один фаг остался, посмотри может есть еще что-то из сладенького?
- Хорошо, сейчаф! - практически прижимая руку дверью наглой цыганке говорил Валера, прикрывая за собой дверь.
- Достала, что я матери с отцом скажу, кто сожрал то всё? - говорил шепотом парень.
Валера закрыл дверь в прихожей, за ней вторую, как можно тише, в квартиру. Кусок сала кинул коту, который осторожно крался в направлении кухни.
- Хорошо что хоть пельмени съесть успел.



Кот жадно жевал растаявший кусочек сала с вложенными в него чудотворными словами. Валера продолжил собираться на экзамен. Быстро нашлась рубашка,
которая под воздействием пара и металла утюга приобрела должный, опрятный вид. Параллельно подготовке к выходу на экзамен в дверь звонили, сначала по одному разу в минуту,
далее по два, по три. Через минут десять, понимая, что всё кончено для них, цыганка зажала кнопку звонка секунд на тридцать и перестала звонить.
До выхода на экзамен оставалось не более получаса, из подъезда никто не выходил, а голова Валеры уже начала болеть.
- Где они? - говорил сам собой парень. Не дождавшись появления цыган, Валера схватил пакет с вещами, подбежал к двери, медленно открыл,
прокравшись через прихожую уставился в глазок: всё чисто. Он запер двери и побежал вниз. Спускаясь, на втором этаже замедлился.
Знакомые тела стояли и выводили порчу из бабы Нины, ветерана ВОВ. В момент пересечения Валерой лестничного пролёта, Нина вынесла костюм и туфли своего умершего мужа.
Цыганёнок стоял с банкой зелёного горошка и смотрел на сундук в прихожей, вероятно представляя, как в нём он хранит свои маленькие кожаные курточки и золотые зубы.


В этот день Валера как обычно сдал экзамен на оценку ниже средней, а через месяц поступил в ПТУ на сварщика.