Пять лет проработал я таксистом в NY, встречал много красивых женщин, но ни с одной из них не посмел  без повода не то чтобы заговорить,  даже повернуться лицом. Было  у меня правда в машине одно заведение: зеркало заднего вида в оптическом сочетании с маленьким телескопическим зеркалом на заднем стекле, которое давало возможность тайно разглядывать пассажиров и наблюдать их жизнь. Камера обскура. Примененяя такое устройство можно было любоваться женской красотой сколь угодно много, не вызывая подозрений.
Бывало возьмешь молодую пару из бара, девка нетерпеливая соска, а парень перепил и не может кончить. Они возятся  и толкаются ногами через спинку сидения. Разгонишь такси и резко затормозишь.  Смешно.

  Или запрыгнет длинноногая красавица  с какого нибудь жуткого дождя или холода. Ведомая первобытным пещерным инстинктом слабого пола,  она  особенно ласкова с тобой. Там снаружи ужас, мрак, угроза существованию,  а у меня тепло, безопасно и играет музыка.  'Honey' – говорит она, обращаясь ко мне  или  'love'. Вряд ли, думаю я, на 12 часу сидения в такси от меня исходит запах меда. Я наивный русский, который воспринимает все буквально без ханжества  и 'любит быстрой езды.’

О грешный, о жалкий,  английский мой язык  - экспресс метод Илоны (блядь) Давыдовой.  Логос олигофрена, дебила, дауна. А мне нужно так много сказать вам, мадам. Уже десять минут с момента нашего уединения в  желтом кебе я, как закись азота, вдыхаю запах вашего дезодоранта и изрядно опьянел. Зачем же вы,  прекрасная американская сука, завернув в салфетку, прячете под сидение недоеденное яблоко. Дайте сюда, я доем испачканый губной помадой огрызок.  А потом, моя маленькая, я порву тебя  надвое,  начав от того места, где природа для удобства  сделала тебе надрез. Я неуловимый серийный маньяк, заманил свою жертву в салон восьмицилиндрового,  бывшего  полицейского  шевролет каприз классик и сейчас мчусь  по городу Манхеттену вопреки правилам дорожного движения, да что там правилам, законам физики Ньютона, с таким предельным риском, шиком, озорством, дерзостью влюбленного мужчины, что по окончании поездки,  некоторые из моих пассажирок  не сразу  способны самостоятельно стоять на ногах. Некоторые обижаются  и жалуются, а те кто понимает,  благодарно улыбаются  и кладут  в протянутую руку необычно большие чаевые.