Было воскресенье и, как обычно спускаясь в лифте, Женя задумался о том, что из тех 30 лет, которые он уже прожил, ему почти каждый день приходилось вкалывать. Даже то, что до самых студенческих лет родители отправляли его на Рождество колядовать – и то можно занести в трудовой стаж. С тех пор ничего не изменилось, только наряду с халтурой появилась ещё и работа. Каждый день он уходил в восемь, приходил в десять, а в выходной, который теперь стал единственным, всё так же вставал с самого утра, чтобы заполучить на стороне копейку-другую. Иногда ему казалось, что если бы в 2010 он не упал с лестницы и не сломал себе 3 ребра, то до сих пор бы не женился, ведь времени на это у него попросту не было.
- И денег, блядь, - отметил Женя вслух, подходя к подъезду. Затем достал из кармана дешёвый блокнотик со спиралькой и ещё раз перечитал адрес. 3 подъезд, 5 этаж, квартира 84. Он поднялся по лестнице и нажал кнопку звонка. Из-за двери послышался собачий лай, потом замок щёлкнул и на пороге появилась улыбающаяся толстая женщина лет 60. Лидия Алексеевна, или как она там говорила. Какая хрен разница. Он видел их уже с тыщу – всех этих марий-петровн, настасий-филипповных и клавдий-матвеевных. Молодые женщины его никогда не вызывали.
- Я вас уже заждалась, Женечка.
- На десять договаривались ведь, - ответил он холодно.
- А я ничего и не говорю, - запищала она. – Ну, входите скорее, дует.
Старая кошка. Женя нацепил на ботинки бахилы – чтобы не разбуваться – и вошёл в коридор. Обычная занюханная хрущевка с облезлыми стенами и паркетом. Зеркало, оленьи рога, рижская стенка и календарь.
- Показывайте, что у вас там, - скомандовал он.
Лидия Алексеевна медленно заковыляла туда, где, видимо, находилась проблема. В 9 случаях из 10 это оказывалась кухня, - как и сейчас.
- В общем, тут у меня краник начал немного подтекать. Вот, смотрите, - она показала на огрызок металла, торчавший из мойки. – Я его пыталась как-то тряпочками прикрепить, но у меня ничего не вышло.
- Понятное дело, - ответил Женя, с трудом скрывая раздражение.
- Вы конечно, менять скажете? – Спросила старуха.
- Конечно. Я даже скажу, что взял кран с собой.
- А может, этот ещё получится как-то спасти?
Женя стиснул зубы, но ответил, всё же, довольно вежливо:
- Если хотите соседей затопить – можно.
Лидия Алексеевна охнула, но, как и все прочие бабки, посчитала аргумент достаточным.
- Ладно. Тогда меняйте. Не буду вам мешать. – Сказала она и ушла.
Собака, которая всё это время выла в комнате, тут же заткнулась. Вдруг стало слышно телевизор - он говорил голосом Елены Малышевой. Женя сбросил с себя сумку, пошёл в туалет и перекрыл воду, потом вернулся на кухню и голыми руками вырвал то, что когда-то было краном. Аккуратно разложил добытое – прямо посреди скатерти. У него уже был опыт – выбрасывать ничего нельзя, бабки всё берегут. Женя постоял немного, в задумчивости вытирая руки кухонным полотенцем, затем взял из пиалы бублик, сгрыз его и стал прилаживать новый кран. Со старыми трубами это было не так-то просто, но сомнительные места он уже давно приловчился заливать герметиком, так что вся операция занимала обычно не более 15 минут. «Не себе ведь» - приговаривал он тихонько в такие моменты. Впрочем, ему часто становилось совестно за всех этих одиноких бабок, встречавших его на пороге каждое воскресенье, и тогда он заставлял себя тщательно всё перепроверять. Его мать последние двадцать лет тоже жила без мужика и из её рассказов Женя прекрасно понимал, насколько беспомощными и заброшенными такие женщины могут порой себя чувствовать.
- Готово! - Крикнул он, когда кран оказался на месте.
Никто не ответил.
- Эй... Лидия Анд... Алексеевна!
По-прежнему тишина. Только сейчас Женя заметил, что телевизор, оказывается, тоже молчал. Может быть, она уснула? Но ведь сейчас утро. Женя поднялся с пола и замер. Точно. Она умерла. Он взял ещё один бублик, разломал его и съел половину, остальное выбросил в мусорку. Нужно бы пойти посмотреть, конечно. Или сматываться. По правде говоря, Женя не знал, что делать в таких ситуациях - никто и никогда ещё не умирал в его присутствии. Он осторожно, на цыпочках прокрался в коридор. Дверь в комнату была приоткрыта и в щели неподвижно сидела собака – настолько неподвижно, словно затаила дыхание. Женя пошёл дальше и, переступив через животное, попал в комнату. Она оказалась пуста, телевизор работал с выключенным звуком.
Что за чёрт? Неужели старуха ушла?
А деньги?
Откуда-то из-за телевизора послышался шорох. Женя присмотрелся и увидел за ним ещё одну дверь, завешенную гобеленом. Правильно! Это же хрущевка! Смежные комнаты. Женя даже обрадовался своему открытию. Он решительно зашагал к цели и распахнул дверь.
На кровати, за плотно задёрнутыми кружевными шторами, в багровом полумраке лежала АБСОЛЮТНО ГОЛАЯ Лидия Алексеевна и ласкала себя в промежности щёточкой для смахивания пыли. Она томно посмотрела на Женю и закусила нижнюю губу, обнажив тем самым редкие зубы и синие дёсны.
- Я, наверное, позже зайду, - пролепетал Женя и бросился было прочь, но путь ему, злобно скалясь и рыча, преградила собака. Женя попытался оббежать её сбоку, но тщетно: громадная дворняга подняла бешенный лай и вцепилась ему в руку. Это была ловушка.
- Иди же ко мне, сыночек, - услышал он вдруг шёпот позади себя. Женя повернулся назад к старухе. Короткие кудрявые волосы, похожее на обмылок тело, слюнявый рот, будто размазанный по всему лицу. Именно такие лидии алексеевны уже много лет каждое воскресенье пили женину кровь, трепали нервы, жаловались, ныли, поили мерзким чаем, отбирали, в конце концов, единственный день, который он мог провести с семьёй. Дорогой, любимой семьёй. Женя вздохнул и начал одной рукой расстёгивать ремень – на другой у него по-прежнему висела собака.
- Фу, Раптор! – Скомандовала Лидия Алексеевна. Псина разжала зубы.
Женя сбросил с себя ботинки вместе с бахилами, штаны, трусы, вскарабкался на старуху и, трясясь от отвращения, засадил. Одуревший, он мял её жирную белую задницу, ловил губами скатившуюся в подмышки грудь, а с каждым толчком представлял, будто ебёт кусок сала, - только чтобы отвлечься от мысли, что пизда старухи кажется ему на удивление упругой и мокрой, как не у всякой девушки. Лидия Алексеевна противно закатывала глаза, кряхтела и выгибала, насколько удавалось, свою толстую спину, перекатываясь с боку на бок, словно тесто под скалкой. Женя помучился ещё с минуту, вынул и обильно спустил на старухин живот, прямо в растянутый грязный пуп. Собака лежала теперь у изголовья кровати. Лидия Алексеевна глядела на неё невидящим взором и тяжело дышала. Женя встал, собрал в кучу всю свою одежду, вышел с ней в коридор, оделся и побрёл домой.
- Ну, как дела? – Спросила его Лиза, едва он переступил порог своей квартиры.
- Замечательно, - буркнул он.
- Есть будешь?
- Позже.
- Точно всё хорошо? – Переспросила жена ласково.
- Да. Спать немного хочется.
- Иди, вздремни. Олег пошёл в футбол играть, так что тебе никто не помешает.
- А ты?
- Я пока почитаю.
- Хорошо, - ответил Женя и прошёл в спальню. Сел на кровать. Тут же зазвонил мобильный.
- Слушаю, - сказал он.
- Евгений? – Спросил грубоватый женский голос.
- Да.
- Я прочла в газете ваше объявление «Муж на час». Вы розетки менять умеете?
- Умеете. Только я больше не работаю.
- А тут написано, что каждое воскресенье с девяти до трёх.
- Объявление устарело.
- Очень жаль.
Женя хотел уже сбросить, но вдруг опомнился и вскрикнул.
- ПОДОЖДИТЕ!
- Что такое?!
- Вы ещё здесь?
- Вроде да, - засмеялась женщина.
- Сколько вам лет?
- 57. А что?
- Ничего. – Женя взглянул на настенные часы и лениво добавил. -  В 14:30 вас устроит?
- Вполне.
Он записал адрес и имя. Ельза Владленовна, господи ты боже мой. Массив Отрадный. Женя завёл будильник на половину второго, растянулся на покрывале и заснул мёртвым сном.