«xxx: Решив доказать теорию вероятности, препод взял монетку и выбросил подряд пять орлов. xxx: Поржал, и со словами "ну вы поняли принцип" вернул монетку.»

Есть одна тян, с которой теплые отношения меня связывали года три назад. Мы периодически видимся, и она каждый раз жалуется мне по-братски, что мужики-то повывелись все, либо какие-то грубые и неотесанные, с которыми даже про Чуковского не поговорить, не то что про Пастернака, либо пиздолизы, которые боятся лишний шаг сделать. После меня у неё парень был только один, и по поведению больше напоминал четырнадцатилетнюю девочку, других она особо не искала.
Парнишка знакомый есть, на журфаке учится, говорит неплохо, пьянеет медленно, короче, успех обеспечен. Я знаю о нем два взаимоисключающих факта: 1) он умен и в меру упрям, 2) он считает, что с женщин нечего взять, потому что они женщины. В последнюю нашу встречу мы капитально накидались по случаю его дня рождения и час играли в пьяные шахматы под музыку то ли Бетховена, то ли Штрауса, я уже плохо помню. Он выиграл партию и победно выпил очередной шот коньяка из рюмки с рисунком моего черного короля, после чего надолго вырубился. Все это подтверждают первый факт, второй же остается на совести его слов.

Отовсюду видно это деление: мужики — бабы, интеллигенты — быдло, пидарасы — Д’артаньяны. Люди суетятся, будто стул под ними вот-вот взорвется, а сделать они ничего не смогут, поэтому занимаются чем попало. И каждый, сука, знает, что надо делать. И каждый, пидор, знает, как надо обобщить, сократить и извратить. Был такой дядька Эйнштейн, который доказал невозможность перемещения во времени и переписал уравнения Ньютона для околосветовых скоростей, назвав все это теорией относительности. Сейчас же каждая тупая пизда пытается блеснуть знанием этого словосочетания в ответ на фразу «все относительно».

Или вот, неравноправие полов. То, что для Евы Богу пришлось только ребро вынуть — это херня. Ему же просто образец ДНК нужен был, чтоб клонировать Адама, да попутно пару изменений внести. Адам же был человеком с тонкой душевной организацией, интроверт, и ту, первую телку, что из глины, за свою не считал и даже прятался. Она к нему подойдет, обнять пытается, а он ей — «уйди от меня, не трогай, я не такой», а сам, знай, ищет угол, чтобы спрятаться. Сами понимаете, в раю углов особо нет, и в попытке скрасить мучения первого человека, была придумана концепция Евы, фактически, сестры. Отсюда, кстати, подсознательное неприятие к инцестам, возможно, обоснованное с научной точки зрения, но сейчас не об этом. 
Вот теперь — самая жесть. Понятно было, что человечество как-то эволюционирует, что жизнь наладится рано или поздно, но до этого надо было еще дотянуть, а пока вопросы пропитания и защиты беспокоили первых людей больше всего. И тут Ева резко встает и говорит, мол, если любишь, отпу… иди на охоту. Хочу, чтоб как у других, в смысле, у львов или кого там было. И чтоб без жратвы не возвращался. Пацан и так интровертом еще в раю был, а как на землю попал, так совсем замкнулся, а теперь еще жена пилит и заставляет зверюшек убивать. Нехорошо это. Любил он зверюшек. Делать, конечно, было нечего — жрат действительно хотелось постоянно и неимоверно, а одними орехами, кореньями и говном сыт не будешь.

И стал наш бесстрашный герой убивать всяких там белок, бурундуков, а жене было мало, и пришлось учиться убивать оленей, лосей, быков, даже мамонтов. Сначала, ясен перец, тяжело было, грустно же, когда на твоих глазах умирает белочка или зайчик. Тогда Адам спросил у жены своей, что ж ему делать-то, а жена, не будь дурой, открыла первый секрет успеха и велела полюбить свою работу, и сработало. А потом народились у них дети, и дети детей, и дети детей детей, а мудрости семейные передавали из уст в уста. Так и повелось, что жены мужиков пилят, а мужики по охотам угорают и мышцы качают, или подкаблучниками становятся, либо и то и другое. А все потому что на начальном этапе была слишком маленькая выборка.