Но день, как и вся неделя, был скорее не тяжёлым, а просто утомительным. И более всего на это повлияла не столько моя занятость на рынке, сколько поведение Вани. Я ожидал какого-то праздника от его приезда, а на деле Ваня часами зависал перед компьютером, радуясь, что ему открылись все библиотеки мира. Моим ежевечерним предложениям прогуляться, сходить куда-нибудь, Ваня вежливо отказывал. Я волновался, что мог ненароком обидеть его чем-нибудь, но Ваня лишь удивлялся этому.
- Ты что, братишка? - весело говорил он. – Всё гуд.
Работу он не искал. Впрочем, меня это совсем не удивляло – парню ещё предстояло освоиться, осознать, что он теперь вольный человек. Мне стало гораздо легче на душе, когда я всё-таки понял: Ваня попросту боится выходить на улицу. Видимо, за четыре года он слишком привык к стенам вокруг себя.
В воскресение я шёл на работу, твёрдо для себя решив, что вечером точно вытащу Ваню из дома – ему, правда, надо было развеяться, и как раз, на рынке по понедельникам было затишье, так я мог бы прийти туда на следующий день позже обычного. У склада я встретил Диму, помощника Тиграна. Он лениво позёвывал, копошась в замке контейнера.
Дима, как и Тигран, был армянином, но родился здесь. Его мама была на пятом курсе местного медицинского колледжа, когда забеременела от Погасяна-старшего. Собственно, в своё время они и помогли Тиграну перебраться в Россию. Мне приходилось встречаться с Погасянами, и, если честно, я был поражён тому, насколько яблоко – считай, Дима – далеко упал от яблони. Дядя Рубен был спокойным и вежливым мужчиной, а Аривик, его жена, не могла не вызвать моих симпатий, и даже не своей несомненной красотой, а скромным и в то же время уверенным поведением. Дима же - которого родители намеренно нарекли привычным для русского уха именем - будучи здоровенным амбалом, то и дело влипал в истории из-за своего буйного нрава. Как-то раз мне довелось прокатиться с ним по городу – везли какой-то шмот Тиграну. По пути зашли в ларёк, чтобы купить сигарет. Дима неуклюже изобразил кавказский акцент, заигрывая с продавщицей: «Пащку элэма синэго мне, красависа!» Девушка засмеялась, как и двое ребят за нашими спинами.
- А вы хули ржёте? – обернулся к ним Дима.
До сих пор я не знаю, смеялись ли эти парни над Димой или каким-то своим собственным разговорам, но, прежде чем они успели ответить, Дима положил обоих на пол двумя точными ударами в голову, с левой и правой. И такие истории, которые я слышал и от него самого и от наших общих знакомых, частенько случались с Димой – или, как заметил однажды дядя Витя, Дима случался с такими историями.
Вот и в то воскресное утро я заметил, что Димины руки в области костяшек потёрты лёгкими ссадинами. Он рассказал, что дело происходило на стоянке автомастерской. Дима вышел из машины, когда его обидчики – или жертвы? – подошли к нему. Начав со слов: «Слышь, урод, твоя тачка?» - они, по большому счёту, предрешили исход беседы. Дима, примерно минуту оценивая соперников, делал вид, что слушает их, но всё что он запомнил, мужики хотели за кого-то своего дружбана рассчитаться.
- Да мало ли всяких ушлёпков, которым я в пятак втащил. Если я бил, за дело было, значит! – уверенно заявил Дима.
Когда Дима покидал место происшествия, мужики лежали на земле бочком друг к другу.
Это всё могло оказаться простым совпадением, но домой я возвращался с серьёзным намерением обсудить эту историю с Ваней. Когда я пришёл, в квартире было тихо, а на тумбе в прихожей лежала записка: «Буду поздно. Нашёл кое-какую работёнку. Скрести за меня пальцы. Ваня».

Я решил убить время ожидания самым верным средством. Интернет полон разнообразного развлекалова – от кинофильмов и анекдотов до игр и любительских крипи-историй. Ну и, конечно, порно. В конце концов, когда обе стрелки настенных часов располагались вблизи двойки, я не удержался и стал рыться в истории браузера – чем там мой новый сосед интересуется. Едва поддающийся логическим связям список статей на «вики», какие-то боги-пришельцы, энциклопедия мифологий, посты ЖЖ – общим у всего этого была только религиозная тематика. Несмотря на пугающую частоту фразы «Бог – есть любовь», повторяющуюся в текстах почти каждого ссылки, самым странным мне показалось время посещения сайтов. Получается, что Ваня находился за компьютером – во всяком случае, пользовался браузером – примерно часов с восьми вечера и до четырёх утра. И так всю неделю. Чем он занимался всё остальное время?
В двери скрипнул замок. Я включил свет в прихожей.
- Привет, - поздоровался я с Ваней.
- О, здорово! – обрадовано ответил тот, стаскивая с себя обувь. – Я думал, ты уже спишь.
- Не, я тебя жду, - в руках у Вани я заметил рюкзак болотного цвета. – Как всё прошло на работе?
- Где?
- Ну, ты в записке, - кивнул я на комод. – Сказал, что у тебя…
- А-а, это, - понимающе качнул головой Ваня, забрасывая рюкзак к себе в комнату. – Да это даже не работа. Так, халтура. Мужик из нашего города на форуме объявление дал, мол, требуется помощь в монтаже-демонтаже. Ну, я чё? – улыбнулся Ваня. – Я могу.
- Много заплатил? - мне почему-то казалось, что Ваня врёт.
- Считай, ничего не заплатил, - засмеялся он в ответ.
- Как так?
- А вот так. Сунул мне две сотенные и сказал, что остальное в следующий раз отдаст.
- И ты не побоялся, что он тебя кинет?
Ваня перестал метаться по квартире и пристально посмотрел мне в глаза.
- Меня, - медленно произнося каждое слово, сказал он. – Не кинет.
Взгляд Вани в это время был настолько холодным, что я решил отложить этот маленький допрос до лучших времён. Вместо этого, я поведал ему о злоключениях Димы.
- Ничё себе, - присвистнул Ваня, когда я закончил. – Сразу двоих опрокинул?
- Ага, - кивнул я в ответ. – Сразу. Дима опрокинул двоих, а третьего, точнее первого, опрокинул ты.
Глядя на удивлённые глаза Вани, я тут же представил, как он начнёт оправдываться. Объяснит связь события с Димой и нашим обедом в кафе простым совпадением. Но Ваня меня удивил.
- Слушай, - заговорил он. – Тот мужик напрасно на нас наехал. Вообще, не по делу. Ты ему слова плохого не сказал, а он разве что ноги об тебя не вытер.
Даже подозревая Ваню наперёд, я был поражён его признанием.
- Ты же сказал, что ты теперь другой? – я едва сохранял спокойствие. – Что так конфликты не решают?
- Да, - кивнул головой Ваня. – Не решают. На людях морды бить чревато, у меня было четыре года, чтобы в этом убедиться. Я увидел, что этот тип засобирался в туалет, и решил двинуть туда первым, чтобы не вызвать подозрений у его дружков.
- Твою мать, Ваня! – напрасно я это сказал. Ваня пронизывающе взглянул на меня. – Извини, - пробормотал я в своё оправдание. – Это так, расхожая фраза.
- Слушай, братишка, - произнёс Ваня. – По-моему, ты слишком нервничаешь. Ну, ладно б я что плохого сделал…
- А что ты сделал?
- Ну, плохого человека наказал.
- Нет. Что конкретно ты ему сделал?
Ваня рассказал мне, что, когда мужик расположился напротив писсуара, он подошёл к нему со спины и, схватив за голову, двинул об стену.
- Ты же его убить мог, - возмутился я.
- Не велика потеря. Тем более, я же не без мозгов, силу-то рассчитал.
- Ок, - попытался я собраться с мыслями. – Хер с ним, с этим мудаком. Ты о себе подумал.
- А что я? – удивился Ваня.
- А то. Ты только что откинулся, если ты попадёшься на такой…
- Так в том-то и дело, братишка. Я не попадусь. Я же сказал, в открытую действовать и палиться я не буду.
Понимая, что Ваню не переубедить, я решил поговорить о других волнующих меня нюансах.
- Ваня, - смущённо начал я. – А что у тебя за рюкзак?
- Рюкзак? Он мой. Ты же мне сам, деньги когда дал, сказал, что я могу распоряжаться ими на своё усмотрение. И я взял себе рюкзак.
- Ясно. А зачем тебе рюкзак?
- Для книг.
- Книг? У нас же инет проведён. Скачивай да читай.
- Ну, мне на бумаге привычнее, вот я и купил несколько. Ты же не против?
- Ваня, - оставил я его вопрос без ответа. – Пойми меня правильно, но я должен посмотреть, что у тебя в рюкзаке.
Если честно, я, осознавая, что своим недоверием оскорбляю Ваню, не знал, чего больше бояться: ранить его чувства или получить от него по лицу. Но, кажется, Ваня отнёсся ко мне с пониманием.
- Ладно, братишка, - сказал он, следуя к себе в комнату. – Пойдём, покажу.
В Ваниной комнате, к слову, царил идеальный порядок – видимо, он по-настоящему оценил моё гостеприимство. Только небрежно брошенный – это-та поспешность и смутила меня – рюкзак лежал возле кровати.
- Смотри, - сказал Ваня, раскрыв свою обновку.
Действительно, там лежала целая кипа книг. Я смог опознать лишь одну из них – на чёрном переплёте было выдавлено позолоченным словом «БИБЛИЯ».
- Извини, братан, - пристыжено выдавил я из себя.
- Ничего, я понимаю. Уж больно тебя эта движуха в кафе напрягла.
- Всё равно. Извини.
- Ну, конечно…, - замешкался Ваня. – Я…правда…не стоит. Я понимаю.
Желая поскорее закончить этот разговор, я сказал, что время уже позднее и пора бы ложиться спать.
- Ага, - согласился Ваня. – Спокойной ночи, братишка.
Уже на выходе я обернулся:
- Последний вопрос. Чем ты занимаешься днём?
- В смысле?
- Ну, ты что, всё время проводишь в интернете?
Наверное, секунд десять Ваня смотрел на меня, прежде чем ответить.
- Ну да.
- Там у меня пару игр есть, - сделал я догадку. – Понравилось что-нибудь?
- Да не, - замялся Ваня. – Компьютерные игры не по мне. Не особо интересно, да и у меня под них руки не заточены.
Я уж было собрался сказать Ване, что его враньё очевидно, но в этот момент я понял, насколько устал от всего этого разговора – у меня попросту не хватило бы сил и дальше выяснять где в Ваниных словах правда, а где ложь.
- Ясно, - произнёс я, потирая веки. – Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - ответил Ваня.


И началась новая неделя. Кажется, дела у Тиграна шли хорошо. Напротив меня он арендовал ещё одно место, и в качестве продавщицы канцтоваров нанял молодую девчонку, Свету.
- Недолго ей торговать, - заметил мой сосед по торговому ряду Мишаня. – Уж больно смазливая. Тигран такую мимо не пропустит.
- Не, - возразил его напарник. – Тигран по другому делу.
- В смысле? – непонятливо наморщился Мишаня, но, когда его собеседник многозначительно повёл глазами, до него всё-таки дошло. – Да ладно? Чё, он этот, что ли?
- Люди разное говорят.
- Да мало ли балаболов! - резонно возразил Мишаня. – А я вот точно знаю. У Тиграна в своё время девчушка работала, накосячила чё-то по деньгам. Он ей дал возможность отдать долг. Чисто женским способом, - после этих слов Мишаня довольно заржал собственной шутке.
Я об этом тоже слышал. На рынке та девушка работала около полугода, прежде чем Тигран обнаружил серьёзную недосдачу.
Почти все на рынке работали без кассовых аппаратов, и сведения о продажах вносили в обычные тетрадки, которые потом отдавали своим нанимателям. У товаров конкретной цены, считай, не было – торг на базаре всегда был и будет уместен. Поэтому торгаши, в том числе и я, понемногу колымили. Допустим, стоит магнитофон рублей пятьсот, я его продам за четыреста пятьдесят, вроде как скидку сделаю, а в тетрадку запишу, что за четыреста двадцать и скидка была восемьдесят. Мой навар тридцать рублей. И так почти со всем - редкая продажа обходилась без колыма. Я поначалу стеснялся и, если честно, побаивался такие финты мутить, но как-то раз Тигран, сам того не желая, преподал мне урок. Я толкнул радиоуправляемую машинку по чистой цене за восемь сотен, в тетрадку в графе скидки поставил цифру ноль. А когда настало время ревизии, на месте моих записей перед «кругляшом» образовалась ещё десятка. Так оказалось, что скидка составила уже сотню. Тиграну якобы не понравилось, что я навариваюсь, продавая его барахло по завышенной цене. Смешная сумма в сто рублей научила меня одному из главных жизненных правил: «не наебёшь – не проживёшь».
Кто знает, на самом ли деле та девчонка проворовалась или наш ловкий хозяин смог детскими трюками поднять её долг за шесть месяцев до десяти тысяч рублей. В любом случае, Наташа рассчитывалась ещё очень долго, как сказал Мишаня, чисто женским способом.
– Так что, Тигран в порядке, - подытожил Мишаня. - Он, конечно, жук тот ещё. Но зря на него наговаривают. Тем более, такие вещи.
- Дыма без огня не бывает, - заметил его напарник.
А в четверг Ваня предложил мне съездить на озёра. Озёрами местные называли небольшие карьеры за чертой города. День выдался жарким, да и я был рад, что Ваня, наконец, сам вызвался куда-нибудь выбраться, поэтому я сразу согласился, мы заказали такси на семь часов вечера. Ваня к тому времени купил угли и заготовил мясо в уксусе – сказал, что уже заработанных денег ему хватит, чтобы хоть как-то отплатить мне за радушный приём. На выезде из города, откуда открывался чудесный вид, Ваня попросил водителя остановиться. Мы так долго оглядывали панораму, что, кажется, таксист уже начал нервничать.
- Помню, однажды я приехал сюда на велике, - начал Ваня. – Мне было тогда лет восемь, кажется. Время шло к ночи, и солнце уходило за горизонт. Его лучи огненным цветом отражались от воды. Мир был прекрасен. А теперь? – он обвёл рукой местность. – Всё засрали.
Я осмотрелся. То тут, то там, вокруг водоёмов блестели цветные точки мусорных пакетов: синие, чёрные, белые, жёлтые. И это ещё при взгляде издалека. Уверен, приблизься мы, увидели бы горы мусора из битого стекла и картона.
- Знаешь, - сказал Ваня. – Что-то мне расхотелось купаться. Давай я тебе лучше кое-что покажу. Шашлык подождёт.
Мы вернулись в машину, и Ваня велел, уже извозившемуся в кресле, водиле ехать по другому адресу. По дороге Ваня пояснил, что мы направляемся в его бывший двор. Он сказал, что с крыши дома, случайно ставшего ему однажды родным, город виден как на ладони. Это было шестнадцатиэтажное здание, и, пожалуй, Ваня был прав, высоты здания хватило бы, чтобы увидеть весь наш небольшой город. Впрочем, убедиться мне в этом не удалось.
Едва подойдя к подъезду, мы обратили внимание на ясноуловимую вонь, доносящуюся оттуда. Лифт, раскрыв свои двери, встретил нас отвратильным видом чьей-то блевотины на полу. От стен эхом разносились пьяные голоса. Когда мы вошли на площадку верхнего этажа, шум удалой компании – они выясняли, почему некий Серёга был неправ – стих, но лишь на несколько секунд, за которые все её члены одарили нас набыченными взорами. Продвигаясь вдоль коридора к выходу на крышу, мы увидели мужчину, который справлял нужду прямо возле одной из дверей. Когда тот закончил своё дело, он застегнул ширинку и, пошатываясь, вошёл в ту же самую дверь, на которую только что мочился.
- Не удивлюсь, если это и есть Серёга, - неловко пошутил я.
Подойдя к заветному выходу, мы наткнулись на уже непреодолимое препятствие. Ваня пару раз подёргал тяжеловесный замок и, тяжело вздохнув, развернулся и пошёл обратно. Вдруг он остановился рядом с мокрым пятном, оставшимся от недавно нами виденного пьянчуги, и, пристально глядя на осквернённую дверь, произнёс:
- Он здесь только для того, чтобы поссать.

Вернувшись домой, мы поставили таз с мясом в холодильник и сели пить чай. Даже видя, насколько Ваня раздосадован неудавшимся вечером, я не удержался и решил прояснить тревожащее меня обстоятельство.
- Вань, - аккуратно начал я. – Может, ты всё-таки скажешь, чем ты днём занимаешься?
- Я же тебе уже говорил, - удивился Ваня.
- Вань, я иногда прибегал домой с работы, и ни разу тебя не застал.
Ваня понуро опустил голову. Я подумал, что моя назойливость вот-вот станет последней каплей в чаше Ваниного терпения, но отступать не собирался.
- Вань, пойми, - попытался я разглядеть его лицо. – Я не то, чтобы…
- Я гуляю, - перебил меня Ваня, резко подняв голову.
- Что?
- Я гуляю.
- Как гуляешь? – непонимающе я посмотрел на Ваню.
- Так. Я у тебя плеер увидел с наушниками. Ты как на работу уходишь, я следом из дома. Музыку врубаю и шатаюсь по городу.
- Просто так?
- Ага. Иду, на людей смотрю, думаю.
- О чём?
- Да о разном, - Ваня отпил из чашки, кажется, пытаясь скрыть своё смущение. – Просто думаю, обо всём.
- Ясно, - видя некоторую подавленности Вани, я решил не терзать его больше вопросами. Видимо, напрасно я за него так беспокоюсь, подумал я тогда – парень просто ещё не может обрести покоя на воле.
Но уже в понедельник вечером я шёл домой, мысленно готовясь к серьёзному разговору. Всё дело в том, что днём Дима рассказал мне, что за четыре выходных дня подряд с несколькими посетителями единственного в городе клуба произошли неприятности. Дима сам узнал это от своего приятеля, который был ограблен в прошедшую воскресную ночь – некто, один или несколько человек, подкараулили его недалеко от клуба и, незаметно вырубив, обчистили. Терзаемый смутными сомнениями, я попросил Мишаню присмотреть за моей палаткой и направился к себе в квартиру. Вани дома не было и я, пренебрегая всякими понятиями о приватности, обыскал его комнату. В рюкзаке, помимо книг, я нашёл порядка восемнадцати тысяч рублей. Мне нужно было возвращаться на работу, и потому я разложил обнаруженные деньги на столе в зале. Расчет был такой: Ваня поймёт, что я всё знаю, и, стараясь избежать встречи со мной, покинет квартиру. Но за остальное время, что я провёл на рынке, я постепенно пришёл к мысли, что Ваня никуда не уёдет. Я убедился в своей правоте ещё на подходе к дому – горел свет в окнах. Я, наверное, целую минуту стоял у двери, прежде чем, глубоко вздохнув, повернуть ключ в замке.