Наверное, вы часто слышали, как не очень красивые женщины, собравшись в кружок по интересам, с жаром обсуждают мужчин, говоря, что мужик после сорока стопроцентный импотент. Потому что у него не стоит. На них.
В возрасте чуть меньше сорока я был свободным от пут Гименея мужчиной. Я вовсю наслаждался свободой, даже, можно сказать, сибаритствовал. Одним словом, жил в своё удовольствие. Стояло лето, было жарко. Я недавно приехал с пляжа и тихо медитировал в тиши и прохладе, развалившись в кресле. Рядом стояла запотевшая бутылка пива, которая делала моё тихое счастье по-домашнему уютным. Вдруг звонок в дверь. Открываю. На пороге сосед.
- Здорово, Вован.
- Здорово. Проходи.
- Да не, я на минутку. Слушай, мы сейчас в гости идём, не хочешь присоединиться?
- А куда?
- Да здесь рядом. Водки выпьем, за жизнь побазарим.
- А кто там будет?
- Да никого. Мы с женой, да хозяйка.
- Сводничаешь?
- Не, ну а чего, ты же парень холостой. Не понравится, уйдёшь.
- Ладно, пошли.
По пути зашли в магазин, купили, что полагается в таком случае, а вскоре уже стояли у дверей нужной квартиры и звонили. Хозяйка открыла и впустила нас в дом.
С некоторым интересом я оглядел хозяйку (всё же её под меня подложить собрались), и остался увиденным очень недоволен. Высокая бабища под метр восемьдесят, крепко сбитая с командирским голосом. При виде меня, в её глазах на секунду вспыхнуло что-то хищное и жутковатое, но тут же погасло. Меня посетило нехорошее предчувствие. Но не убегать же сразу. Убегу попозже, когда водку выпью. Проявил жадность и показал себя фраером.
Сели, женщины порубили салатики. Мы разминались пивком и наблюдали, как споро это у них получается. Наконец, уселись за стол, накатили по рюмашке, по второй. Беседа наладилась, хозяйка оказалась весьма весёлой тёткой, и мы не скучали. Для себя я сразу определил, что эта женщина не для меня и расслабился, мужского внимания обращать на неё не стал. Тем более, что водки было не очень много, для того, чтобы полюбить хозяйку явно не хватало. Через пару часов всё было выпито и съедено, мы просто болтали за жизнь. Но вдруг как-то незаметно мои соседи исчезли, мы остались вдвоём. Я заподозрил неладное, но моя природная стеснительность не позволила мне встать и сразу же съебаться. А зря.
Я сидел в кресле, далеко вытянув ноги, и пытался даму заболтать светскими новостями. Но дама меня не слушала. Она подошла ко мне и села верхом на мои ноги. Кресло было без подлокотников, хозяйка навалилась на меня своим жарким телом, стала елозить по мне своими огромными сисяндрами. А ещё она хотела меня поцеловать. В том, что поцелуй будет слюнявым, я нисколько не сомневался, потому что с угла рта слюна уже стекала тоненькой струйкой до подбородка.
Чтобы картина была полнее, я немного обрисую собравшуюся меня осчастливить своим телом женщину. Представьте себе  американскую статую свободы, отожравшуюся гамбургерами в макдональдсе.. Только эта дама не такая рыхлая, а даже чем-то похожа на спортсменку. На метательницу молота. Молот, это не  молоток с деревянной ручкой. Это чугунное ядро килограммов на двенадцать, к которому цепью прикована железная ручка. Спортсменка берёт этот агрегат двумя руками за ручку и со страшной силой и, делая зверское лицо, начинает его раскручивать над головой. Когда вращаемый молот начинает свистеть от рассекаемого воздуха, она его бросает. В момент броска она дико кричит, громко пердит, а молот со страшным свистом исчезает где-то за горизонтом.
Дык вот, елозит она по мне, я даже чувствую, как намокли её трусы. Надо бы вытащить из под неё свои ноги и ударить ими  со всей силы ей  в грудь, чтобы она улетела в угол и сломала там стол и два стула. Но я терплю. Потому что не могу обидеть женщину. Интеллигент, хуле. Она же шепчет:
- Вован, расслабься. Что ты сжался, словно очень меня боишься.
Я пытаюсь расслабиться, но у меня не получается. А она тем временем сползает с меня на пол, встаёт на колени и начинает расстёгивать мои брюки. Моя дурацкая интеллигентность не позволяет мне оттолкнуть женщину, и я пытаюсь расслабиться. А вдруг у меня встанет? Ведь когда я дрочу в ванной, у меня встаёт, хотя я там совсем один. Разве что над умывальником висит забрызганный спермой портрет Памелы Андерсон двадцатилетней давности.  А тут все же живой человек, можно даже сказать женщина.
Она уже обслюнявила всю мою промежность, потом отодвинулась и с подозрением так спрашивает:
- Ты что, импотент?
- Даа, а тебя разве не предупредили?
- Неееет.

Она ушла в ванную, а я быстренько оделся и сделал ноги. Вот так вот в неполные сорок лет мужчины бывают импотентами. Казалось бы, такая мысль должна мужчину морально убить, но я шёл и тихонько хихикал. А прохожие бросали на меня подозрительные взгляды.