Начало
http://udaff.com/read/creo/123431/
http://udaff.com/read/creo/123441/

Раз в две недели, сразу после утреннего просчета в воскресение, вахтеры организованно покидают свои посты на целых сорок минут.Разнарядка.  Чтобы избежать коррупции и поддержать справедливость – ведь есть «легкие» посты, а есть тяжелые, есть сытые и есть – «так себе».

Сержантики-контролеры рады бы устроить настоящую чехарду – быстренько заработать включив зеленый свет на перескоки из сектора в сектор. Козлов-то на постах нет, но увы утром, даже в воскресение, в зоне слишком много валандающегося без дела офицерья.

Если кто случайно оказывается в этот торжественный момент в телевизионке первого отряда – повара, маслокрады свиданщики и кубовщики, пидерасты-уборщики – все жирными пингвинами неловко устремляются к выходу, а ящик подвывающий очередным слёзным хитом Шерали Джураева бессердечно отключается.

Гады чинно заполняют телевизионку и ждут Сагита – руководителя секты. Он появляется и хотя никто не встает, все заметно подтягиваются и моментально наступает тишина.

В соответствии с уставом СПП – необходимо производить ротацию вахтеров на постах каждые две недели.

На деле всё обстоит, как всегда– ведь у нас уникальный и не похожий ни на кого путь и все уставы и правила тут обречены на смерть.
СПП работает по принципу ГИБДД – если тебя поставили на такой пост, где ровно через неделю у тебя из ушей польется сало – делись со старшим смены и руководителем. В свою очередь руководитель без стука войдет в кабинет начальника режимного отдела в эту вальпургиеву ночь  власти гадов – ночь когда ответственный по жилой зоне – сам нач режима майор Курбанов.

Заносит ли Бахром–ака потом дары вышестоящим ангелам-хранителям и протекторам веры – ну тут, извините, не мой уровень – к чему возводить напраслину на хороших людей? Думаю остальные – включая нашего фотогеничного, обожающего рядиться в американский камуфляж Хозяина и начальника столичного управления исполнения наказания – кристальнейшие рыцари без страха и упрека.

Так что разнарядка в СПП это всегда как выборы юртбаши на воле – главный кандидат от всех партий и движений, любимец покровитель простого народа -вечно великий Сердар, Мяхрибан атам (родной отец),великий Аркадаг, досточтимый лидер нации.

Есть посты где профессиональные и эффективные менеджеры-вахтеры бдят годами. Они переживают и руководителей и положенцев. Это хозяйственники-профи - и разного-рода грязные скандальные запалы сходят им с рук.

Если хотите знать – эффективные гады и на разнарядке-то появляются исключительно из протокольных соображений, соблюдения устава для.

Все тёплые места остаются в руках козырных мастей. Лохи, вроде татарочки Рамили – и вот теперь и вашего покорного слуги – скорбно меняют одну беспонтовую вахту на другую.

В ту первую разнарядку я  попал в напарники к опытному гаду Жене Авкштоль – высокому смазливому молодому еврейчику, семейнику и любимцу старшего ночной смены – несгибаемого Грека.

Низкорослый приземистый Грек, упрямое существо с хорошо развитыми надбровными дугами и страстный картежник, души не чуял в Жене и всегда ласково обращался к нему : «Геша».

До переворота и прихода к власти Сагита – руководителем зангиотинского гестапо был Грек. Его фаворит - высокорослый голивудский материал – Геша ходил зимой по зоне нарядившись в костюм сталевара.

Костюм сталевара - это такие  тёплые штаны и просторная карманистая куртка выполненные из солдатской суконки. Шинельное сукно теоретически должно спасти шкурку сталевара от вылетевшей из котла с кипящей сталью искры.

Щегольской наряд был на вид невыносимо тяжел, как доспехи лучников армии хромого Тимура. Но вы попробуйте-ка гадской доли – постойте двенадцать часов на улице у входа в сектор, подогреваясь редким чифиром от старшего смены и проклятиями со стороны особо страстных поборников воровской правильности.

Геша был до неприличия раскачен турниками и гантелями, отчего фигурой походил на Дольфа Лундгрена, даром что еврей.

Хотя он, конечно же, в жизни не корчился от мороза у входа сектор, когда президентом секты был Грек. Глупо было ба. Геша был истинным Сильвестром Столовой – охраняя по ночам святая святых – варочный цех и склад продуктов, чтобы злодеи не растащили по своим норкам мужиковскую пайку.

На практике это выглядело так – Геша, выспавшись часов до восьми вечера, продирал глаза, и в мягкой батистовой пижамке выгодно подчеркивающей его спортивную фигуру, долго фыркал и плескался в умывальне, прогнав оттуда абсолютно всех.

Кстати – умывальня первого гадского барака – это песня – она находится в закрытом отделанном белой плиткой помещении где 24 часа в сутки присутствует горячая вода. Лично проверял – подкравшись часа в три ночи – открываешь кран и – обана! Горячая!

Для сравнения в секторе – умывальник это мазанка с дырами вместо окон на улице, вместо раковин питонообразный бетонный желоб, в который сподручнее ссать, а не умывать лицо.

Чтобы пошла горячая вода нужно подождать пока проснется и растопит огонь толстожопый кубовщик – живущая за стенкой умывальни в отдельных апартаментах сытая жертва режима типа аполлинария магнитского или платона лебедева.

Но не в первом бараке – где в дальняк стараниями грозы пидоров-уборщиков Сени – можно спокойно ходить босиком, как дома.
Умывшись, Геша всегда тщательно и красиво одевался, очень стараясь, чтобы хотя бы один, а желательно несколько элементов его добротного платья шли в разрез со строгими и такими приземлёнными правилами внутреннего распорядка.

Потом  походкой старшего офицера, раскланиваясь направо и налево со всеми ищущими его царственный взгляд встречными, входил  в столовОй. Входил Геша, конечно же, не спереди куда  серыми массами с бирками вливался поток спешивших на ужин трудящихся, а сворачивал на ту самую секретную потайную тропку открытую далеко не для каждого – служебный вход.

Попав в святая святых столовой – Геша сменял дневного гадилу и с видом недовольного с утра участкового пристава, делал обход – взимая с поваров, диетчика, мясничного, овощереза, хлебореза и прочей кухонной челяди ежедневную подать. Если он не обнаруживал их на месте – поварята находили его сами и безропотно платили за лицензию.

В узкой кухонке диетчика Геша задерживался на завтрак. Пузырящаяся яичница и  тёплый ёще, хрустящий с пяти часового утреннего завоза свежий белый хлеб с маслом.

Диета в зангиотинской  зоне это совсем не два яблока и овсянка, как у вас – заплывающих жиром от гиподинамии вольных. Диета это эвфемизм. Зангиотинская Диета это то что скрывали в себе спецмагазины когда в стране были все равны и смотрящим по командировке была КПСС. Диета – это спец жратва для пышущих отменным здоровьем зангиотинских больных. Больных чревоугодием.

Эдакая секретная ресторация для маслокрадов средней руки – у тех кому не хватает средств платить за аренду отдельного минирая типа кубовой или библиотеки. Это та же группа лиц, что все же выносит слегка побеспокоив нежную слизистую ануса – жирные купюрные котлетки на которых Амур Тимур в идиотском головном уборе указывает дорогу своему  еще довольно крепкому мерину.

Все что нужно после такой удачной свиданки это не глотать гвозди или там – выпить чернил и плакать. Нет, нужно просто вытащить великого пращура узбеков вместе с его лошадёнкой из своей задницы, любовно разгладить и записаться на аудиенцию к круглому как глобус Узбекистана начальнику санчасти. Тут вам гарантирована и язва и геморрой – это уже дела вкуса – а диета в зангиоте просто чудо как хороша.

Гешу породил и сгубил Грек. А самого Грека сгубила нездоровая страсть к покеру. В последние дни перед самой революцией ромашек усадившей на престол Сагита – Грек откровенно зарвался.

Проигравшись в пух в подпольном элитном клубе зангиотинских джентльменов – сплошь состоящим из репрессированных режимом хозяйственников, Грек не только срезал на треть мужиковскую пайку, но еще и покрывал одного из кубовщиков – алмалыкского Рехсивая – знавшего на свободе лично самого Рашидова — узбекской версии Дорогого Леонида Ильча.

Пухлый Рехсивай подсадив Грека на безлимитный беспроцентный кредит эксплуатировал труд двух молчаливых пидорасов приходивших по ночам якобы делать Рехсиваю массаж поясницы.

На самом  деле пидорасы являлись воплощать в жизнь голивудскую мечту Рехсивая, принявшего за чистую монету старинный американский фильм «Побег из Шоушенка».

В Шоушенке американские тюремщики стали жертвами  технического прогресса. Вот если бы хозяин Шоушенка заставлял распахивать контрольно-следовую полосу лошадью каждую неделю, то был бы вам хрен, а не побег из шоушенка.

Лошадь – она каким-то встроенным джипиэс-навигатором всегда чувствует пазухи и пустоты в земле под ногами, и ежели подкоп делать силами малограмотных пидорасов, которые даже плитку в ванной  и то положить аккуратно не могут, то вся шоушенка ваша накроется женским половым органом.

Лошадь  обнаружила потайной рехсиваевский метрополитен на свободу,  лавры за операцию возложил на свою лысеющую башку узкоглазый степной командир батальона ВВ, а шум от запала докатился до самой ташкентской управы.

Одним словом сработал принцип домино - лошадь подвела пидорасов, пидорасы немедленно слили Рехсивая, он – Грека, а Геша просто попал под замес, как дворяне в семнадцатом году. Долой министров-капиталистов и прочих сильвестров столовой.

В ту тревожную ночь великого запала шеф–повар Рустам-ака, который на воле и вовсе был далёк от кулинарии, а служил в Фергане генерал-губернатором, явно был в ударе. Он колдовал.

Как не старайся – а в зону заходит один и тот же стандартный набор продуктов. Поэтому не надо удивляться комбинации репки, капусты и перловки в обеденном супе – без них было бы еще жиже.

И если сидишь уже шеф-поваром седьмой год –  тоже сталкиваешься с подобной проблемой — сильно приедается и плов, и самса, и манты и даже маш-кечирик. Хочется шашлычка из печени молодого ягненка.

Но в тот судьбоносный день с продуктовым завозом, по доброй иронии судьбы  в столовую Зангиоты загулял редкостный дефицит. Вместе с тушами коров, забитых задолго до последнего, двадцать седьмого съезда коммунистической партии Советского Союза – в столовОй – загуляла целая охапка обрубленных коровьих хвостов.

Не поверивший в свое счастье мясничий, внешностью больше похожий на Майка Тайсона со слегка обкусанными ушами, немедленно подхватил хвосты и с видом антрополога обнаружившего следы питекантропа, помчался во внутренние покои Шефа.

Рустам-акя! Рустам-акя! Бугун битта байрам киламиз-у! Утириииб, чой ичиииб – битта думгаза еб гаплашамиз, эй!

Думгоза – говяжьи хвосты на пару с луком – старинный деликатес ландскнехтов из ферганской долины. И сила в этих хвостах, я вам скажу, великая. Скоро их начнут скупать все крупные фармацевтические компании.

Свойств у думгозы две – она держит в узде водку – позволяя гасить литрами и сохранять при этом все жизненоважные функции организма, а позже можно насладится и вторым свойством - поставить раком и жестко выебать целое коровье стадо. Думгоза – секрет узбекских супермэнов и позитивных демагрофических показателей джамахирии.

Насчет водочки Рустам ака тоже уже позаботился – как раз разливал в фаянс себе и Геше. И насчет танцовщика живота – быстро докушать объедки думгозы и ублажить маслянистый взор сильвестров, был уже ангажирован даровитый узкобедрый бухарский петушок Шохрух.

Вот тут то и грянул взрыв на макаронный фабрике – всесильный Грек в окружении мамелюков-надзирателей пошел с матрасом в ПКТ, а Геша теперь делает себе маникюр в максимальном удалении от столовОй – в гадской будке на границе между прядильным и ткацким.

Сюда-то на опасный для жизни и вредный для здоровья рубеж между прядильным и ткацким загремел и я в  свою первую разнарядку. Проходить курс молодого бойца.

***
Нет нечего в жизни паскудней, наверное, чем ваш первый день на новой работе. Всем на улыбаться, низко кланяться, и из-за всех сил притворятся, что вы самый старательный и аккуратный работник в отрасли.

Я боялся этого больше всего – ну ладно поставили бы к сытым швейкам из пошивочного, так нет же кинули на растерзание усталым и голодным работягам, в большинстве как минимум дважды судимым, прожженным и битым, которых я, в добавок, многих еще и знал в лицо.

Ожидал  волну презрения и ненависти которой повеет от этих бригад, когда мы Гешей, как две овчарки, будем погонять их в цеха утром.
Но вместо ненависти мое появление вызвало бурю восторга, как будто в Зангиоту приехал генитически ущербный узбекский педросян – Абид Асомов.

Виной конечно же был мой внешний вид. Выйдя на службу впервые, я постирал свою единственную спецовку и штаны – пара сильно замызгалась в прядильном. Беда этих хозяйских спецовок – их шьют из чистого хлопка и, хотя это очень полезно для здоровья – ноль синтетики, но это придает робе свойства шагреневой кожи. При первой же стирке костюмчик, как не старайтесь – садится минимум на два размера. Прямо на глазах.

Росту во мне метр  с кепкой,дерматиновые читозы уже просят каши, спецовочка села так что вовсе стороны торчат лодыжки и локти, и венчается это дело гигантских размеров повязкой с буквами ХБП.

Быстро я им поднял настрой в то утро. Даже Геша – который сперва спросонья не обратил внимание на мой щегольской наряд, теперь хохотал вместе со всем строем.

-Орёл из под горляшки! - заключил он.

Я был просто на седьмом небе, когда наконец , удалось скрыться в будке поста и плотно захлопнуть за собой дверь.

- Чисти! - сказал Женя, и протянул мне бачок куда производственники наливают баланду.
Внутри оказалась несколько крупных картофелин и луковица.

- Масло под лежанкой найдешь, спираль там же – ща я пробегусь еще мясца нам быстренько нарулю. А вечером напомни чтоб я тебе показал где картошка растет – чтоб каждый день нам на смену набирал.

Я расстелил кусок бязевой мануфты и принялся за дело. А чо? Это нормально – картошку почистить могу. Это не ногами кого-то в брюшину пыркать.

Только я начал уходить в кулинарную медитацию и жарить картошку, как дверь без стука открылась и в будку сунулся какой-то мужик.

- Что свалил Геша куда-то? – спросил он вместо приветствия.
- Ушел, ага. А ты заходи в будку то – я вон картошку жарить собрался, что менты не учуяли.

- Не катит нам в твою будку нырять, сам выйди-кось на минуту.

Я  зачем-то втянул в рукав туповатый, сделанный из чьего-то супинатора ножик для чистки картошки, и выгреб за ним следом.

- Узнаешь меня, Шурик?
Мужик стянул с головы засаленный хозяйский чепчик и прижал его к сердцу

- Я Юра! Юрик – помнишь – с Шухрата.
Я вгляделся в его лицо и признал – точно – Юрик! Барыга с Шухрата который сделал мне первый в жизни укол опия. Он! Вот ведь если бы не он – может и совсем по-другому закрутилась моя жизнь – не сел бы ни в первый раз, ни – соответственно – во второй. Юра!

Подсадил меня на иглоукалывание, сукин сын! И вот стоим друг перед другом в командировке строгого режима.

Сколько раз я вспоминал Юру с разной степенью ненависти – а тут вот – тут вот, при встрече, вдруг обрадовался как самому близкому.

- Юрик, привет! – Я быстро вытер ладонь о штаны и протянул ему.

Протянутой руки Юра, однако, не заметил, и сразу же обратился с просьбой:

- Слышь, братишка, давай я по-быстрому в прядильный нырну, а? Пару рамсов надо унять. По старой дружбе, ну?

- Иди! – я даже не стал задумываться о том, что именно такие «походы» и поставлен сюда пресекать. – Конечно иди, смотри мастерам только не спались.

- Я с ихним мастером вась-вась, не ссы, Шурик.  Быстра слётаю. Одна нога там...
Юра нашлёпнул чепчик и перескочил из своего сектора в чужой со скоростью форели в прозрачном горном потоке.

Я вернулся к кулинарным обязанностям, дочистил и дорезал бульбочку, и принялся ее жарить на постном масле с луком. Завтрак чемпионов – думал я. Самое важное это хорошо завтракать – остальное обязательно приложиться.

Юрик все не возращался. А вот Геша как назло вернулся довольно скоро – с куском варенного вырезки граммов на триста. Я быстренько это мясцо шинканул и швырнул сверху на скворчащую картошку.

Надо было сообщить Геше, что я нарушил инструкцию и пропустил мужика из ткацкого в прядильный. Но у Геши был такой недовольный вид, что я решил – пусть сперва покушает, подобреет, а там я ему всё расскажу, покаюсь, пока он тёплый.

Я порезал хлеб и накрыл на стол. Мы с Женей сели друг на против друга и изготовились мурцевать.

Вот тут то за окном будки и мелькнул силуэт Юры. Он уже заметил, что я не один, и, пригнувшись, ринулся к воротам в ткацкий с максимальной скоростью.

Геша казалось даже не смотрит в окно и я уже весь внутренне обрадовался, что вся операция сошла с рук, как он швырнул весло и пулей вылетел вслед за Юрой.

Через секунду он втаскивал упирающегося шухратского барыгу прямо в нашу будку.

- Ты его проебал? Или он тасанул чего тебе? С первого дня движенишь? Молодчик! Но спросить то меня мог?

Я сидел за столом. Передом стояло блюдо с картошечкой и мясом и от него шел приятный парок. Геша и Юра злобно на меня сверху пялились и мне почему-то стало стыдно за эту аппетитную картошку перед моим носом – такое гадливое чувство досады, будто меня мама поймала за спортивной мастурбацией в неполные четырнадцать лет.

- Хоть пару пачух тасанул? Ты тарифы-то знаешь, мужик?

- Ничего – я сказал правду и даже собирался добавить, что знаю Юру лично и он мол – просто суперский мужик, но Геша уже взревел глядя на Юру:

- То есть это как это? Нечего? Вы чё там в ткацком нюх начинаете терять? А? Не уважаете? Или проездной купили студенческий? Давай быстро все из карманов на стол!

Юра вывернул карманы и выложил на стол початую пачку сигарет Караван без фильтра, спички и прокуренный до янтарной желтизны плексигласовый мундштук.

-Всё? – удивленно спросил Геша
- Всё! Женя, я ща нырну обратно – и сразу вернусь – всё красиво с тобой разведу. Как ана есть.

- Что думал объебешь молодого, да? Вот рассамаха хуева. Это мой пост,а не молодого, не хуй давать мне повод, понял да?
Геша обратился ко мне.

-Видишь какие шустряки здесь, а? Вот тебе урок номер один – смотри в оба – спалится этот путешественник – тебе влетит не меньше, чем ему. Он тебя перед ментами не станет выгораживать – ты же гад. Вот так. Не доглядишь оком – заплатишь боком. Эта платная услуга. Слышишь, ты, Нехорошев Юрий,отряд 12 бригада 3, это у нас пла-тна-я услуга.

- Я сейчас все сделаю красиво. Пошёл?
Юра искательно улыбнулся Геше. Геше продолжал, не сводя с меня глаз.

- Вот учись, молодой. Больно быстро он все красиво хочет сделать. Ведь в цех сходил – мы ему не нужны уже – а он такой милый и сговорчивый. А досмотр что нам дал? Нечего не дал. Но напряг нашего пассажира – вон глянь внимательно – напряг слегонца, а? Вот тебе урок номер два.

-Смотри на свет!
Геша подвел Юру к окну будто и глянул ему в глаза. Потом подозвал меня:

– Зрачки вишь вон – не реагируют на солнечный свет. Пациент скорее мертв, чем жив – что оприходовался Юрий Нехорошев?
- Ты что, Женя, я в завязе – какие приходы?
Геша порылся в карманах и вытащил пачку пайна. Во внутрь коробки была вложена маленькая золотая зажигалка. Геша зажег огонь и вдруг резко ткнул зажигалкой Юре в рожу. Я отчетливо услышал как от жара затрещали волосы юрикиных бровей.

- А вот хуй чё там бля, не наебешь медицину-то, нехороший мой. Говорю же прешься, баран ебучий! В ноль вон упали зрачки.

Геша подошел к Юре вплотную и стал тщательно его шмонать.

Пока я готовился к первой разнарядке, Сагит заставил несколько раз прочесть устав вахтёра СПП. Там черным по белому было написано, что мы может производить толко досмотр, но не обыск. То есть предложить Юре вывернуть карманы – мы могли, но обшаривать его самого
– это было уже нарушение. Мы ведь не менты. Полномочия ограничены.

Еще я думал, как несладко сейчас Юре – ведь пожаловаться на беспредел Геши ментам ему запрещали идиотские понятия, ментами же придуманые.

И вот тут из его носка Геша ловко выудил наполовину заряженную пятикубовую машинку с мутноватым раствором геры.

- Вуаля! Гиёхвандлик блять – хранение и распространение, давай-ка Нехорошев – пиздуй за смотрящим.

- Почему распространение – по старой барыжной привычке возразил Юра

- Потому что ты уже упоролся и несешь это кому-то другому. Но мы это – другого-то сейчас огорчим просто до невозможности. Профилактика правонарушений.

Когда Юра вполголоса проклиная нас с Гешей поперся из будки, лекция по курсу молодого бойца продолжалась.

- Вот смотри – сейчас есть три варианта – вызвать режимника и составить акт, набрав у начальства очки, но при этом  разозлить заводскую администрацию – а нам  на этом долбаном заводе сидеть по восемь часов, шесть дней в неделю. Такой душняк создадут на хлеб и воду с махрой присядем.

Второй вариант – позвонить операм и запустить под хуй мастера ткацкого цеха – его и так пасут уже – таскает все что ни попадя, умник. Сдать мента дело хорошее, святое можно сказать, но это обозлит начальника режима – Бахрома. Он терпеть не может когда мы с кумовьями васькаемся. Взъебет Сагита — а он и так на нас с Греком неровно дышит.

Поэтому самый предпочтительный это вариант номер три – отдаем твоего нехорошего Юрия в нежные руки блатных, а с блатных снимаем тройную цену за то что никого не сдаем. Возьмум с общака и утрясут.

Уловил, Шурик? Учись, пока Женя добрый.

Правда есть еще четвертый вариант – художественный – сыграть на жадности. Вернуть в будку и вмазать этого Юрика всем раствором тут же — под угрозой что выльем.

Может там доза на пятерых. Положить после его голову на колени и гладить, гладить волосы – наблюдая как он весь обслюнявится и проглотит собственный язык. Еще спасибо на том свете скажет, золотой укол- это красивая нежная смерть.

Это конечно будет происшествие – но какой восторг! Какой восторг! Они знаешь как умирают? Как будто лампочка внутри перегорела – прям видно в глазах – чик – замутились за секунду — и -понеслась душа в небо.

Геша мечтательно осклабился.

Забыл вам сказать – Женя мокрушник, а они – мокрушники, в большинстве все до одного художники и психопаты.

Женин отец рано умер, мать вышла замуж за другого. Когда Геше было девятнадцать, он разрываемый эдиповым комплексом и молодецкой удалью, вытолкнул отчима из  окна восьмого этажа.

Деталей не знаю – но думаю он спустился потом вниз на лифте, и еще какое-то время наблюдал судорожные реакции отчима на неожиданно быстрый и жёсткий контакт с асфальтом.

Вскоре появился смотрящий за ткацким и довольно долго о чём перетирал с Гешей на улице.

Вернулся Геша в приподнятом настроении.
- Давай-ка, Шурочка, собирайся – пока дядя Женя добрый – шивейка пайдём, сапожкя – пайдем – мала-мала тебя как вахтёра адивать будим-дэ, а то скажут у дяди Жени напарник – чмо.

- А как же пост? Бдеть не надо теперь?
- Не бдеть, не бздеть теперь не надо – ща блатные сами прогон дадут и вся движуха перекроется. Третий вариант – он самый надежный, я же говорю.

***

Раньше когда я еще не  жил в образцово-показательном бараке номер один, колонии номер один, где живут твёрдо вставшие на путь исправления, мой нежный утренний сон прерывали патетические рулады гимна узбекской джамахирии. Если не слышали – это что-то вроде марша Люфтваффе. Вдохновляет на боевое бомбометание.

Вот и слушай эту аппассионату, да еще и каждое граничащае с суицидом тюремное утро.

Теперь же в новом пристанище, раз мы все на хорошем счету у ментов, завхоз первого отряда, прогнивший до мозга костей Сеня, разов тридцать прошвырнувшийся уже наверное «этапом из Твери», но в  независимом от здравого смысла Узбекистане благополучно засухарившийся под не обстрелянного первоходочника, врубает нам по утрам политически некорректного владимирски-центрального Круга.

Он сентиментальный — Сеня. Любит Круга, а когда мы всем скопом смотрели в телевизионке Титаник — Сеня в голос заплакал.

Он был гадом в настоящих лагерях, самых лагерных лагерях на свете — российских. И  если пренебречь экспериментальной базой и рискнуть строить все выводы глядя на Сеню — я знаю — один российских гадила стоит троих наших.

Такой вот он у нас — завхоз гадского барака. Гоняет по утрам Владимирский централ — вместо бабайского гимна.

Или это тоже своего рода гимн? Гимн маленькой теневой зазаборной страны.

Страны как две капли воды похожую на большую – со своими президентами, выборами и мрачными думами.

Теперь первым делом проснувшись, я всегда думаю что же это такой за Владимирский централ – наверное следственный объединенный с пересылкой, а может и с исполнительным отсеком походу, типа Таштюрьмы.  Тут вас и встретят и пальчики откатают, и лоб зеленкой помажут, если придется. А название какое звучное — Владимирский. От Волги до Енисея, понимаешь. Князь Владимир совершил инспекционную поездку в централ названный его именем.

Умывшись, пока не проснулся Геша я совершаю полный риска и опасности марш-бросок в столовОй.

Там еще не сменился ночный гад Валерчик и нужно быстро набрать картохи с луком – вкушать на на посту у прядильного целый день.

Я тороплюсь не потому что боюсь запала – столовая находится под протекцией шеф повара Рустама – а запалить его посмеет разве что сам Хозяин, я тороплюсь что быстрее унести ноги от Валерчика.

Мне всегда хочется убить этого чертова спортсмена. При каждой встрече. Пользуясь методикой Геши – перерезать гаду горло, потом положить его башку на колени и гладить по волосам, наблюдая как в его глазах погаснуть лампочки.

Усиленное питание и пост сильвестра столовой превратило Валерчика в наглого сексуально-озабоченного маньяка, поэтому он то норовит схватить меня за задницу, когда я наклоняюсь выбрать не особо гнилую картошку из вываленной сюда прицепом кучи, то начинает умолять зайти к нему на минутку в будку –«просто быстро повожу тебе между булок и всё». Иногда молитвенно предлагает позвать Рамилю и заставить ее по очереди у нас отсрочить.

Что же касается самой Рамильки – то мы почти не видимся уже третий месяц. Только за ужином – да и то я уже усталый после долгого дня в одной будке с психопатом Гешей, а девчонка еще спросонок готовится заступить в ночную смену. Завтракает.

Говорить тоже почти не о чем – почему-то пропадают все слова, хотя готовил их днём немало. За то просто удается положить на стол ладонь рядом с Рамилькиной и тогда между нашим ладонями проскочит неуловимый но чуствительный разряд электричества.

И я точно знаю, что чувствую этот удар не только я.

Когда это произошло впервые я испытал бурю странных чувств. В тот момент я не был в должном состоянии, чтобы их анализировать.

Но позже - уже лежа в бараке в ожидании ночного забвения — я серьезно задумался - как же случилось что я испытываю такое сильное волнение от явно эротической направленности общения  с моей татаркой?

Неужели системе исполнения наказания удалось сделать из меня не только  преступника, гада, да вот еще и законченного пидараса вдобавок?

Вот это номер! И как же жить с этим дальше? Представляю сейчас лицо моей  мамы — ваш сын начал проявлять тенденции к мужеложству. За мной как два ангела смерти явятся пидерасты, я скатаю в рулон матрас и отправлюсь к ним в гарем.

Потом меня поставят на самую грязную работу — чистить выгребные ямы,все буду надсмехаться и плевать на меня, а одежда моя — довольно добротная с легкой руки Геши — износится и пропахнет говном.

Нет, не бывать этому! Какая еще в пизду любовь? Надо срочно завязывать. Пока никто не заметил. А вдруг уже заметили? И следят — потихонечку! Свят-свят, спаси и сохрани, Господи!

А с другой стороны — чтобы быть честным с собой — я поменял ориентацию или нет? Идиот! Нашел место для либеральных изысков. Баран. Ну , а все таки? Вы что же теперь у нас , батенька, гомосек? Педик? Ехали медведи... Прилетали к нам грачи...

Да нет. Вроде — нет. Да нет же точно — нет, те две недели что бегал с каторги — почти каждый вечер старался на бабца загулять, правильно? Значит не гомик! Вот! А подожди — может просто не попадались такие... ну, знаешь — татарочки Рамили?

Да... Дела... Голубая луна всему виной все в округе говорили,
Этой странной любви этой странной любви так ему и не простили
Николай Ебучий Трубач.

Короче так — вот сейчас — живу будем — соскочим по звонку, так? И проверим — вот объективно как оно все пойдет -то, когда можно будет выбрать — сейчас то вон нет выбора.

Только дрочить — и сразу спать. Так и порешим. Никаких Рамилей — близко на дух. Что это за непростительная сентиментальность, штурмбаннфюрер?

Все дальше — исключительно служебные отношения.
-Спишь?

Я аж подскочил — к моей шконка с ночного поста приперлась татарочка.

- Ты чего? С поста ушел?
- Сагит нас завет. Тебя и меня.
- Тебя и меня? Почему тебя и меня? Что случилось-то? Отбой давно объявили.
- Говорит — очень серьезный разговор.

Черт знает что. Неужели — я поздно опомнился? Ну какой может быть серьезный разговор между мной, Сагитом и ветреной татарочкой Рамилей?

продолжение следует