Нереальности происходящего можно было только позавидовать. Любой исследователь резервов собственной психики, каждый любитель испытывать на себе различные психотропные вещества, мог бы жизнь отдать за подобное.
  Некоторыми исследователями считается, что раньше, с людьми подобного не случалось.
  На первый взгляд, ничего особенного не произошло. Только жизненного пространства стало больше, да и цвета, окрашивающие данное пространство, были, словно взяты из хорошего кино. Именно в хорошем кино, можно увидеть настолько редкие, не особо отличающиеся по насыщенности, выдержанные в единой гамме, сочетания цветов. Именно в хорошем кино можно показать реальность и будничность с той стороны, с которой постоянно смотреть не рекомендуется. Живопись – это другое. На картине изображение статично. Здесь предмет показан так, как его увидел художник – в одном единственном ракурсе.  Иначе говоря: в живописи и фотографии нельзя сделать обособленные акценты на различных частях объекта или фона; нельзя показать предмет во всех возможных ракурсах одновременно.
  Поэтому у любого статичного изображения, имеется так называемая «Обратная сторона».
    Впрочем, происходящее не обладало ни статичностью картин, ни динамикой кино, поскольку все действующие лица и предметы, были вполне осязаемы и, занимали немало места в жизни обычного человека или нескольких.
    Как уже было сказано: жизненное пространство несколько увеличилось. Там, где была стена, за которой полагалось жить соседям, появился длинный и широкий коридор, ведущий в три немаленького размера комнаты; а выход в подъезд, превратился в выход из подъезда. При ближайшем рассмотрении оказалось, что появился второй этаж с балкончиком, а также чердак.
  Самое интересное, что во всем этом, не было ничего удивительного. Вполне возможно, что Федормихалыч, попросту переехал из квартиры в большой дом, огороженный заборчиком, заботливо выкрашенным прежними владельцами в ядовито – малиновый цвет. Краска местами пооблупливалась, выставляя наружу все шестнадцать слоев, нанесенных ранее. Здесь были представлены почти все имеющиеся в лакокрасочной промышленности оттенки коричневого цвета, а также синий, и некий цвет не имеющий определенного названия – нечто среднее между «грязно–белым» и «чиста черным». А может быть, квартирке Федормихалыча надоело быть двухкомнатной, и она решила стать двухэтажной. Впрочем, перемены, произошедшие с жизненным пространством, не имеют в данном повествовании практически никакого значения, кроме факта своего существования. Федормихалыч тоже не придавал этому особой роли. Он воспринял это, как должное, со всей выдержкой и стойкостью, присущей исключительно голливудским супергероям, мизантропам, военным и идиотам.
  Федормихалыч не причислял себя ни к тем, ни к другим, по той простой причине, что этот вопрос, его нисколько не занимал. Он мог бы быть портретом, если был бы сделан кистью и красками. Но он был сделан папой и мамой, что, в принципе, и неудивительно. Портрет, правда, тоже был, но Федормихалыча это никак не волновало.
  Надо сказать, что папа и мама Федормихалыча, были людьми весьма эксцентричными и, очень любили творчество Федора Михалыча. Того, который Достоевский. Папу Федормихалыча, звали Максим (в честь пулемета), а не Миша. Поэтому полное имя нашего героя звучит не иначе как Федормихалыч Максимович Понтилеефф.
  Самого Понтилееффа - младшего, проблема собственного имени волновала очень незначительно. Как это уже, наверное, стало понятно, его вообще мало, что волновало. «Он относился к этому со стойкостью супергероя…»
  Супергероем Федормихалыч, чувствовал себя только во сне, - широкоплечим, высоким брюнетом, в голубом костюме, красном плаще и надписью на груди «F-M». Под буквами «F» и «M», было еще что-то написано, но это, как и следовало ожидать, абсолютно не волновало Федормихалыча. Ему снилось, что он стоит на вершине самого огромного в мире небоскреба, гордо взирая на распростершийся под ним город. Он охранял этот город, он был символом этого города. Залогом спокойствия, Честью и Совестью. Именно поэтому все в этом городе были счастливы, а прекрасные, стройные, большегрудые блондинки, штабелями падали у ног Федормихалыча (если, конечно могли забраться на небоскреб). Это забавляло Федормихалыча и заставляло его почувствовать себя мужчиной с большой буквы «М», или «F»…

  Просыпаясь с утра, этот человек, чувствовал в себе небывалый прилив сил. Он начинал ощущать себя «Настоящим Мужчиной», этаким мачо, словно сошедшим с экрана телевизора, или страниц бульварного детективчика. Поэтому, каждое утро, он вел себя в соответствии с шаблонами, навязанными ему все тем же телевидением, журналами и бульварной прозой: первым делом, доставал из холодильника запотевшую бутылку пива «Budweizer», затем, отбивал горлышко рукоятью пистолета (того, что пистолет – ненастоящий, не знал даже его обладатель). Далее он выпивал содержимое бутылки одним глотком, после чего, широко распахивал дверь в ванную комнату, и громко произносил: «Ну что, детка, побалуемся!?». В девяносто восьми процентах случаев из ванной доносилась женская брань и в «незадачливого ковбоя», летел какой – нибудь предмет, а обиженный Федормихалыч, выходил во двор, и громко матерился. В двух процентах случаев, он матерился, не выходя из дома.
  На этом заряд бодрости иссякал, и Федормихалыч, быстро одевшись, шел на работу.
  Это могло продолжаться еще очень долго, но жизненное пространство увеличилось. Ванных стало три, а холодильника четыре. А тот, что с пивом, стоял на чердаке и, стареющему Федормихалычу, приходилось совершать ежеутреннюю прогулку на чердак, после чего иногда даже не хватало сил, даже на то, чтобы вдоволь поматериться с крыльца. Это было, наверное, единственным обстоятельством, заставляющим Федормихалыча волноваться. Ведь без этого он не мог чувствовать себя настоящим мужчиной с большой буквы «М», или «F». И он принял решение. Он первый раз в жизни принял решение. Раньше за него это делали другие. «Другие» приняли решение о том, чтобы Федормихалыч поступил в университет. «Другие», решили, что ему пора жениться. «Другие» нашли ему работу. И на работе решения за него принимали тоже другие. Работал Федормихалыч большим начальником. Он сидел в своем кабинете с девяти до пяти и лазил по порносайтам, разглядывая большегрудых блондинок. Иногда, его отвлекали подчиненные, подсовывая ему какие-то бумажки, чтобы он их подписал. Федормихалыч очень уставал на работе и, приходя, домой, ложился на диван и смотрел новости. Новости его не интересовали, но, тем не менее, он считал, что это очень важно.
  И тут нежданно-негаданно, он принял решение. Сначала, Федормихалыч очень испугался, ведь раньше он не делал ничего подобного. Но, вспомнив о том, что он -  настоящий мужчина, Федормихалыч, в соответствии с принятым решением, поднялся на чердак, чтобы…
  …Чтобы перенести холодильник с пивом на первый этаж.
  Для смелости, Федормихалыч выпил две бутылочки пива, и взвалил на себя тяжелую ношу. Он на удивление быстро перенес холодильник в гостиную. Но, приглядевшись, понял, что в гостиной холодильнику не место. Тогда он принял второе в жизни решение, - перенести холодильник в одну из тех комнат, где раньше были соседи. Пронося холодильник по коридору, Федормихалыч остановился, ощутив на себе, чей – то взгляд. Именно в этот момент – в 18-31, 16го декабря, сего года, встретились взгляды Федормихалыча и Федора Михалыча, который был портретом, и висел на стене. Достоевский долго смотрел на Федормихалыча, потом подмигнул, скорчил рожу, и указал Федормихалычу, на одну из комнат. Федормихалыч, не придал этому особого значения, но холодильник решил поставить именно в ту комнату, на которую указал ему Достоевский.
  Зайдя в эту комнату, Федормихалыч обомлел: на стене были фотообои. Не то, чтобы раньше он никогда не видел фотообоев. Просто он не помнил, чтобы  они там были. Но больше всего, его поразило то, что на этих обоях был изображен именно тот, самый большой в мире небоскреб, на котором полагалось стоять Федормихалычу, в голубом костюме, с надписью «F-M».
  Выпив три бутылочки крепкого «Велкопоповского Козела», Федормихалыч принял третье решение. Он понял, что вынужден исправить это досадное упущение. Он решил занять свое место на небоскребе и сделал шаг вперед…

  …Внизу простирался город, обязанный Федормихалычу, своим спокойствием. Над городом простирался смог, обязанный городу своим появлением. А над всем этим, возвышался огромный картонный супермен, с надписью на груди: «FM Superman 106, 8»…
    «…Нереальности происходящего можно только позавидовать» – подумал Федормихалыч, чувствуя, как его мозги превращаются в картон…