От автора: Несколько лет назад, я ехал в одной подмосковной маршрутке. Передо мной сидел молодой парень, лет двадцати. Сначала я не обратил на него особого внимания. Слышу только, что он что-то бормочет. Ну, думаю, парнишка просто разговаривает по мобильнику с гарнитурой. Потом чувствую, что его речь уж слишком какая-то монотонная, будто мантры читает. Мне стало интересно и, на светофоре, когда в салоне стало чуть потише, я наклонился вперёд и прислушался. Оказалось, что он повторял в разных интонациях всего одну фразу: "Пошёл ты на хуй..."
Про синдром Туретта я тогда ещё ничего не знал. Скоро уже должна была показаться моя остановка, и я пошёл к выходу, по пути заглянув ему в лицо. Подумал, может, пойму от чего он это говорит. Он перехватил мой взгляд и сразу же отвернулся к окну, так и не переставая "пошёлтынахуить". Только звук немного "убавил".  Когда я вышел из маршрутки, я опять посмотрел на него, а он глядел на меня через окно и, уже не отводя взгляда, всё продолжал читать свою "мантру". Так мы и смотрели друг на друга, пока маршрутка не увезла его вдаль.

Справка: "Синдром Туретта (болезнь Туретта, синдром Жиля де ла Туретта) - генетически обусловленное расстройство центральной нервной системы с манифестацией в детском возрасте, характеризующееся множественными моторными тиками и как минимум одним вокальным или механическим тиком.
Ранее синдром Туретта считался редким и странным синдромом, ассоциируемым с выкрикиванием нецензурных слов или социально неуместных и оскорбительных высказываний (копролалия). Однако этот симптом присутствует только у меньшего числа людей с синдромом Туретта. Синдром Туретта в настоящее время не считается редкой болезнью, но он не всегда может быть диагностирован верно, потому что большинство случаев протекает в лёгкой форме." (...педия)

Примечание: далее используется слово "вырва". Справка: Вырва (укр. Вирва) - река на Украине. Название происходит от укр. Вирва - воронка, «промоина», дано из-за характера течения реки (...педия). (В здешнем контексте слово исп. как "воронка").



Павел Петрович посмотрел на часы. До конца рабочего дня оставалось около двух с половиной часов. Затаив дыхание, он прислушался. В коридоре было тихо, а посетителей на сегодня больше не ожидалось. Он осторожно выдвинул нижний ящик своего письменного стола и ласково погладил бок початой бутылки армянского коньяка.
- Уже скоро, скоро, милая, - прошептал он ласково, так как будто это солдат разговаривал со своей зарёванной девушкой, приехавшей к нему в часть.
Тут дверь кабинета неожиданно приоткрылась, и в неё просунулась голова Васи, молодого специалиста недавно закончившего ординатуру. Павел Петрович резко отдёрнул руку от бутылки и выпрямился в кресле. Ящик он закрывать не стал, чтобы бутылка случаем не звякнула. Вася, всё равно никак не смог бы увидеть её от двери.
"- Сука, шпионит за мной" - подумал Павел Петрович, "- Настучать хочет, гадёныш!"
Вася, как ни в чём, ни бывало, улыбнулся и приветливо кивнул головой. При этом он как бы невзначай пробежал взглядом по столу и вокруг него.
- Привет, Петрович, скучаешь?
Последние пару месяцев этот Вася стал необычайно фамильярен с Павлом Петровичем. Вообще Вася, где только мог, везде старался казаться душой компании. Эдаким рубахой парнем, который со всеми на короткой ноге. Но всё дело в том, что Павел Петрович-то был для него непосредственным начальником, и до последнего времени так им и назывался: "Павел Петрович". И вдруг, совсем недавно "Павел Петрович" в одночасье превратился просто в "Петровича". Хотя, об этом он его не просил, да и водки с ним он никогда не пил.
Павел Петрович сразу увидел в этом дурной знак. Многие годы, проведённые в психиатрии, научили его быстро складывать части разрозненной мозаики в картинку и состыковывать концы с концами. По всему выходило, что Вася его подсиживает. То-то, главврач поликлиники давеча делал какие-то мутные намёки на будущие кадровые перестановки.
Поэтому Павел Петрович не спешил раздувать скандал из-за манеры общения Васи. Не стоило давать лишнего повода для упрёков в конфликтном стиле руководства. Тем более Павел Петрович был уже в курсе, что у Васи наверху есть некие могущественные покровители. В такой ситуации нужно было вести себя очень и очень осторожно. Скорее всего, Вася скоро сам проколется в чём ни будь, и где ни будь, из-за своей неопытности и самонадеянности. Тут-то и можно будет нанести ответный удар.

- Чего тебе, Вась? - нейтрально улыбнулся Павел Петрович, - Опять отпроситься хочешь?
- Да, нет... - замялась голова Васи, - Хотя, да, но я сейчас не об этом. Там менты клиента привезли, на предварительную экспертизу. Им нужно решить, куда его оформлять. Говорят, наш человек, но вроде не буйный.
- Ну, пусть ведут его ко мне. А мы, Вась, буйных не боимся, такая у нас профессия. Ведь, правда, Вась? - хитро прищурился Павел Петрович.
- А то! - Васина голова гордо приподняла подбородок, но в глубине глаз мелькнул тщательно скрываемый страх.
"- Ага!", - подумал Павел Петрович, "- Очкует! Это нужно взять на заметочку..."

Голова Васи, секунду помедлив, исчезла в проёме и дверь закрылась. Павел Петрович действительно не боялся "буйных". До поликлиники он пятнадцать лет проработал в городском стационаре, а до него три года при областном ЛТП. За это время он всякого насмотрелся. Там он научился с первого взгляда определять буйный ли клиент по-настоящему или так, конь педальный.
"- Они его сейчас в наручниках приведут или в рубашке", - прикинул Павел Петрович, "- Поглядим, что за гусь. Ежели прыгнет, я могу его и бутылкой огреть. Но это, в крайнем случае".
Мысли Павла Петровича опять обратились к бутылке.

Вот уже больше двух месяцев как Павел Петрович пристрастился после работы прикладываться к кабинетным запасам спиртного. Домой теперь его уже не тянуло. Его молодая лярва совершенно в разнос пошла. Не "даёт" ему совсем, пока он ей шубу не купит, как у её подружек, таких же шалав избалованных. Днём она по шопингам с ними шляется, а вечером вообще не понятно где.
Не везло в жизни Павлу Петровичу с жёнами. Если говорить точнее, с детьми не везло. С годами он всё сильнее хотел стать отцом. Слышать дома детский лепет и топотание маленьких ножек. Дарить игрушки, приходя с работы. Читать сказки на ночь и мерить температуру. Но в этом плане ему как раз и не везло. С первой женой они долго прожили душа в душу, но она забеременеть так и не смогла. На том и разошлись. Павел Петрович, хоть и был уже в возрасте, но далеко ещё не старик. И взял он себе из провинции молодуху наивную, что пообещала ему ребёночка родить. А в результате наивным-то он сам оказался, а она стервой избалованной, которая всё никак нагуляться не могла. Только денежки из него тянула. Вот и приходилось ему теперь расхлёбывать то, что сам заварил. Точнее, отхлёбывать каждый вечер коньяка в одно рыло, чтобы безысходность свою заглушить.

В дверь громко постучали и тут же открыли, не дожидаясь ответа. Милиционер, кивнул Павлу Петровичу, будто они были давно знакомы, и завёл в кабинет мужчину лет тридцати, одетого в тёмно-синюю робу автослесаря. Его руки были скованы наручниками.
- Ну, здравствуйте, молодой человек, - привстал с места Павел Петрович, стараясь добродушным тоном сразу расположить пациента к беседе.
- Присаживайтесь на стульчик, давайте знакомиться, меня Павел Петрович зовут, а вас?
Павел Петрович махнул менту и тот вышел в коридор, не став закрывать за собою дверь. Там он прислонился к стене напротив и принялся с интересом наблюдать за происходящим в кабинете. Пациент, не проявляя никаких признаков агрессивности, спокойно уселся на стул и привычно свесил руки между колен. Видно было, что такая ситуация ему не впервой.
- Ёб твою мать переебать оглоблей! - весело заявил он, оглядевшись по сторонам. - Коляном кличут, в уши не долбись ты, слушай! Заебонисто у вас тут, нахуй блять. Ништяк бабло захуяриваешь?

Колян был невысокий, худощавый, можно даже сказать, щуплый работяга, стриженный под ноль. Но в нём чувствовалась некая жилистая нервозность, будто у него внутри была скрытая пружина или механизм с моторчиком, как у игрушечной обезьянки с тарелками или как у кролика из рекламы батареек. В его блёклых, выцветших глазах, на рябом лице навечно застыло какое-то детское упрямство. Руки между колен слегка подёргивались в такт словам. Но в целом он производил впечатление человека расслабленного и довольного жизнью. Мандраж его скорее был дежурным, чем тот, что бывает от избытка эмоций.
- Да, я слушаю, слушаю, - Павел Петрович неторопливо приготовил ручку и лист бумаги. - Сейчас, минут эдак пять, десять побеседуем, и мы вас домой отпустим.

Вдруг, издалека, с самого конца коридора раздался истошный женский крик: - Да, пусти ты меня, шалава! Я только документы отдать, и всё! На голову себе эти бахилы надень! Да не буду я в кабинет заходить, отстань! Сама ты дура, обезьяна старая!!!
- О-о, блять нахуй через пиздец переебать, моя пиздаболка припиздярилась! - оживился Колян, - Моя ненаглядная, в рот недоёбанная.
В коридоре послышался уверенный стук приближающихся каблуков, и в кабинет влетела возбуждённая мадама лет двадцати восьми в фартуке кондуктора общественного транспорта поверх одежды. Её давно не мытые русые волосы были стянуты назад в тугой пучок и завязаны обычной резинкой, какой перетягивают купюры в банках. Тёмные круги под глазами свидетельствовали о постоянном недосыпе. Лицо было без косметики, простое, но следы былой красоты всё ещё были заметны и, в общем и целом, от него создавалось приятное впечатление. Серые её глаза пылали гневом.
- Ага! Здесь ты, голубчик! Что, опять нахулиганил?! Всё неймётся тебе окаянный?! Ладно уж дома, так на улице к людЯм не приставал бы!..
- Завела-ась, пиздеть не перепиздеть! Всё пиздаблятство своё опять, сука, на показ выставляет! Нахуй, блять, стыдно мне перед людьми уже за тебя. Сучка ты сучёная, суком перессученная. В рот тебе портянки дембельские захуярить, чтоб ты заткнулась когда-нибудь. Вырва перехуйная.
- Это кто ж такое говорит а, гадёныш? Ты бы сам себя послушал! Ведь вокруг тебя не то, что уши у людей, все растения в округе вянут, от твоего языка поганого! Гопник ты сраный!
- Стоп, стоп, стоп, - вмешался Павел Петрович, - Вы, женщина, по какому вопросу будете?
- Я не женщина, я жена этому обормоту! - кондукторша махнула своей рабочей сумкой в сторону пациента.
- Хорошо, что я в паспорт ему записку кладу что, мол, психованный он и телефон свой пишу. Мне менты звонят, и я его медкарту привожу. Раньше-то они скорую с санитарами вызывали, а теперь её хрен дождёшься. Новые времена, етить! А в обезьянник его не хотят везти. Случись с ним чего, они ж потом отписываться замучаются. Ведь сколько раз его там били, болезного, за его язык-то поганый. Машет им, дурачок, как мухобойкой, всё остановиться не может. Сколько по больницам лежал из-за этого, ни одной целой косточки в теле не осталось. Всё переломано. А ума всё нет, как нет. И оставить его менты не могут на улице, коль вызов людьми сделан.
- Сама пиздишь! Как гейша веером пиздовихрявым своим, сука, языком машешь, - перебил её Колян, не меняя позы и всё так же улыбаясь доктору.

- Медкарта? Это очень даже хорошо! - обрадовался Павел Петрович, - Это нам ускорит всё дело, давайте её сюда!
Кондукторша, погрозив Коляну пальцем, достала из сумки толстенную, донельзя замусоленную медицинскую карточку, и положила на стол перед доктором. Сама же, шагнув поближе к мужу, осталась стоять в кабинете.
- Так, посмотрим, что тебе тут, Коля, понаписали..., - Павел Петрович раскрыл медкарту и принялся водить по ней пальцем.
- Поебать, нахуй, - поддержал его Колян, - В жопу тебе осла с копытами...
- Ага, алкогольный психоз... Ну, это следовало... Анамнез-то у вас, батенька, похоже, социальный... Признавайтесь, злоупотребляете ведь?.. Так, дальше, маниакально-депрессивный... Ну, это уже через, чур! Школяры, что ли вас смотрели? Ого, даже "белая горячка"?! - Павел Петрович заинтересованно посмотрел на пациента, как будто тот сам себе ставил диагноз.
- Да, не пьёт он так сильно! - встряла в разговор кондукторша, - Нет, набраться в лабузы, это мы можем, конечно! Изредка… А, в такой запой, да так, чтоб до "белочки", боже упаси!
- Да я вижу-вижу, - сказал Павел Петрович пристально глядя в глаза Коляну, - Работали-с в ЛТП, знаем.
- Суки, бляди, суки пидарасные! Хуёв им полну табакерку! - быстро протараторил Колян, с трудом дождавшись своей очереди.
- Давайте вот как сделаем, - Павел Петрович взял со стола ручку, - Я тебе, Коленька, сейчас задам несколько вопросов по жизни, ты мне на них ответишь честно, и я тебя домой отпущу, лады?
- Так, ёпты ж нахуй замётано, начальник - поклялся Колян, - Пиздеть не перепиздеть, на бабушку глядеть.

- Доктор, да вы не смотрите, у него на самом деле душа нежная, - опять вмешалась в разговор кондукторша. - У меня в апреле день рождения, так он мне стишок, какой красивый, сочинил. Вы не поверите, ей Богу!
Кондукторша повернулась к Коляну: - А ну, читай доктору стишок! Покажи, на что ты способен, пока он тебя в психушку не отправил. Тебе прошлых разов не хватило, что ли?
Колян медленно встал и прочистил горло. Мент насторожился и подошёл ближе к дверному проёму, поправив дубинку на поясе.
Торжественно, с какой-то наивно-романтической ноткой в голосе, будто на детском празднике, Колян принялся декламировать своё "творение":

Ты сука блять, ты пиздоблять
Хоть в жопу не ебёшься
Как попаду к ментам опять
Так ты за мной припрёшься

Люблю тебя мою пизду
Кричу, даже во сне я
С небес сорву тебе звезду
Я в месяце апреле 

Прости меня, что "в рот ебя"
Я точно это знаю
При всех, любимая моя
Тебя я подставляю

Довольный Коля с достоинством вернул свою тощую задницу на стул.
- Видите доктор, Пушкин-то мой засратый, ведь может хорошо себя вести. Только бы ему мат убрать из болтовни, цены бы ему не было. Помогите ему, доктор.
Мент сдвинув фуражку на лоб, почесал в затылке и, расслабившись, прислонился плечом к косяку.
- Вот такой я, ебать вас всех хромой черепахой. Два месяца сочинял, сперму вам в уши..., - смущённо загордился собою Колян.
- Это, хорошо, хорошо, - сказал Павел Петрович, не прекращая писать, - Скажите, а как вы познакомились?
- Гы-ы! - осклабился Колян, показав ряд жёлтых от курева зубов, и сразу стало понятно, что сейчас будет очень смачная история. - Чё, в натуре, мы с пацанами тогда "план" курили, вечером в парке. А рядом, она со своей кодлой пивасик цедила. Тут облава началась, я успел в кусты нырнуть и меня менты не заметили. Сижу тихо, жду, пока шухер не утихнет. Тут гляжу, а рядом она сидит, жопу заголила и ссыт. С пива приспичило видать. Меня увидела, а я палец к губам, молчи, мол, а то заметут. Она сразу скумекала, что к чему и ни звука. Молодца деваха. Я её потом до дома проводил, да так и остался. Эх, как я её жарил в ту ночь, никогда не забуду...
Колян не заметил, что рассказал всю эту историю совсем без мата. Павел Петрович не преминул это отметить.
- Смотри, Коля, ведь можешь же ты без мата говорить. Я думаю, ты не безнадёжен.
Колян, поняв, что сейчас одним махом подмочил всю свою, непосильным трудом нажитую, "репутацию", тут же выдал на-гора несусветную тираду: - ***** ******* *****!!! ********* *******!!! *********** ******! ************ **** ******** ************** ************...

Пока он это говорил, у кондукторши глаза медленно вылезали из орбит.
- Да, разве можно про собственную жену такое чужим людям рассказывать?! Ушлёпок ты эдакий!!! - взвилась она, поставив руки в боки.
- Я же тебя щас за это на месте прибью, и мне даже сковородки не понадобится!!! - вне себя от ярости, принялась она грозить мужу кулаком.
Чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, Павел Петрович решил немедленно вмешаться.
- Так, всем спокойно!!! - повысил он голос, хлопнув ладонью по столу. - Прекратили споры! А вы, гражданочка, больше не нужны! Выйдите пока из кабинета, я не шучу! Когда будет нужно, вас позовут.

- Что же это делается, а?! Что делается? - запричитала она, двигаясь к выходу. - Всю душу вымотал из меня, гад!
Неожиданно она остановилась у выхода и, повернувшись к доктору, отчаянно выкрикнула: А ведь, этот бандит, ещё ребёночка хочет! Каждый вечер пристаёт: - Давай, блять, маленького заведём. Чё те, сука, стоит? Пора уже, блять, пидарасная!
- Доктор, я же тоже этого хочу! Да только не буду! - она сварганила фигу и резко тыкнула ею в сторону Коляна, - Хрена тебе, а не ребёночка, видал?! На-кося, выкуси! Я в такой семье, уродской, не буду дитя растить, хоть ты режь меня! Вот, когда ты, сволочь, прекратишь материться, тогда и подумаю. А щас, даже, и не заикайся, гад!
Кондукторша уже было повернулась в сторону коридора, но вдруг, остановившись, выкрикнула со слезами на глазах: - А, ежели, зачну случаем, так и знай, скину его! Ей Богу скину!
И окончательно разрыдавшись, она бросилась в коридор, чуть не сбив по дороге, оторопевшего мента. В кабинете повисло неловкое молчание.
- Вот, сука-блять, сука-блять. Вот, сука-блять, сука-блять... - растерянно произнёс Колян.
Павел Петрович подождал, пока кондукторша не скроется из виду, потом он спокойно встал и, несмотря на протесты мента, притворил дверь кабинета. Затем вернулся на своё место.
- Ну-с, продолжим, молодой человек, - произнёс он так, как будто и не было сейчас этой патетической сцены.

Через некоторое время в коридоре появился Вася. Его лицо выражало озабоченность человека, которому нужно срочно куда-то отлучиться, но обстоятельства всё никак не позволяют. Дверь в кабинет была закрыта, рядом подпирал стенку скучающий мент. Женщина в синем фартуке кондуктора тихонько плакала в стороне, часто сморкаясь в розовый носовой платок. Вася, стараясь не топать, подошёл к кабинету и шёпотом спросил у мента: - Ну, как там у них, дело двигается?
Мент в ответ только пожал плечами. Вася нерешительно помялся у двери. Он понимал, что если сейчас отвлечёт Павла Петровича, то может только затянуть всю процедуру, а это никак не входило в его планы.
С другой стороны Вася знал, что Павел Петрович частенько любит растекаться мыслью по древу и травить байки из других областей наук, не относящихся к делу напрямую. Он решил потерпеть ещё пяток минут, а потом как бы невзначай заглянуть в кабинет. Подслушивать при менте Вася постеснялся, и принялся бродить взад-вперёд по коридору, заложив руки за спину. Время от времени он нетерпеливо поглядывал на часы.
Через несколько минут Васино терпение иссякло. Он быстро подошёл к кабинету и резко распахнул дверь, одновременно заглядывая внутрь. При этом он больно ударился головой о голову любопытного мента, решившего тоже проведать обстановку.

- Теперь послушай меня, Коля, вот что я тебе скажу, - говорил Павел Петрович, помахивая ручкой в такт словам, словно дирижёрской палочкой.
- Твоя манера повсюду ругаться матом, отражает твоё подсознательное стремление казаться "героем" и себе и окружающим. Вся беда в том, что ты не видишь других путей для продвижения в этом направлении. Ты упёрся и бьёшь в одну точку, не обращая внимания на негативную реакцию окружающих. Это, милый мой, путь тупиковый и гиблый. Когда-нибудь, ты нарвёшься на неадекватного отморозка, и он тебя просто убьёт на месте. Или обидишь важного человека, и он "закроет" тебя в зоне, несмотря на все твои справки. А там тебя урки точно убьют, и тебе будет счастье, если они сделают это быстро. Мат, знаешь ли, у них не в почёте.

Колян молчал, словно набрал в рот воды.
- Помнишь, как ты рассказывал о встрече со своей будущей женой? Ни одного матерного слова. Мат тебе не потребовался, ведь ты и так в этой истории выглядел "героем".
Озадаченный Коля хмыкнул, но опять промолчал. Павел Петрович продолжил дирижировать ручкой, не обращая на открывшуюся дверь.

Теперь скажи мне, Коленька, есть ли у вас дома интернет?
- Так ёптыть..., - Колян пребывал в лёгком затруднении, как же ему теперь строить свою речь.
- Есть тырнет, доктор, есть! - подала голос кондукторша, выглядывая из-за спины мента, - Ему начальник поставил, чтобы он запчасти для иномарок заказывал через его. По телефону-то с моим охламоном никто разговаривать не может, сразу трубку бросают. Это хорошо, что евойный начальник, его ещё со школы знает. Сжалился над убогим, взял к себе в автосервис. А так, кто бы ещё принял на работу такое брехло хамливое?
- Ты, блять... Вот ты ж, блять..., - вырвалось у Коляна, но ему хватило сил и ума не развивать эту тему дальше.

- Это очень хорошо, - удовлетворённо продолжил Павел Петрович, - Тогда мы попробуем, вот такую схему. Таблеток никаких не буду выписывать. Тебе, Коля, это мало поможет. Я сейчас на листке запишу адрес одного сайта, удафф.ком называется. Там собираются матершинники со всей России. Зарегистрируешься и пиши, что хочешь. Хочешь, креатив засылай, ты же, смотрю, стишками балуешься, а хочешь в камментах душу отводи. Перебеситься тебе Коленька нужно, а мат постарайся только в интернете использовать, в отведённых для этого местах. В жизни стремись использовать его лишь, в крайнем случае, и то с оглядкой, чтобы людей понапрасну не обижать. Этим ты сильно облегчишь жизнь и себе, и своей семье.
Вы, вижу, ребёночка хотите завести, это дело похвальное. Я уже говорил, ты, Коленька, подспудно всё стремишься "героем" стать, так стань героем для своего будущего сына, или дочки, чтобы им было с кого пример брать. А как станешь хорошим отцом, так и для окружающих ты тоже героем выглядеть будешь.
В кабинете было очень тихо, будто кроме Павла Петровича здесь и не было никого. Все заворожённо слушали лекцию опытного доктора, даже мент перестал скрести в затылке.

- В природе есть такие животные, аксолотли называются, - перешёл Павел Петрович к своему излюбленному занятию, а именно травлению научных баек. При этих словах Вася скорчил на лице такую недовольную мину, как будто прямо перед ним в кассе супермаркета закончилась чековая лента.
- Ничего не слышал о них? Аксолотль это личинка земноводного из подотряда саламандр, навроде как головастик у лягушки. У аксолотля жабры снаружи находятся, будто кусты на затылке растут. Из-за стечения различных внешних факторов, с аксолотлем может так и не произойти метаморфоза, и он застрянет в этой личиночной фазе. При этом вполне может достичь половозрелости и дать потомство таких же особей, как и он сам. В разных частях мира есть природные водоёмы, где аксолотли никогда не вызревают в настоящих саламандр. Живут, как будто это отдельный вид. Но если взять их оттуда и поместить в нужные условия, то они претерпевают "метаморфозу" и превращаются во взрослую особь. Понимаешь, Коля, ты и есть сейчас тот самый аксолотль, головастик. Ты застрял в этом положении и сам не можешь из него выпутаться. Но мы тебе все поможем, и я, и жена твоя. Ведь мы желаем тебе только добра. Будешь приходить ко мне два раза в месяц, и мы скорректируем твой недуг, чтобы тебе с ним было сносно жить. Но тебе тоже нужно в этом очень постараться. Без твоей помощи мы тебе помочь не сможем. Запомни это. Ты понимаешь меня? Если тебе сейчас трудно ответить без мата, то просто кивни.

Колян в ответ бодро закивал головой.
- На этом всё. Вася, вот возьми моё заключение и веди их к себе. Запишешь его в журнал, а потом подпиши протокол "под нашу ответственность". А наручники можете снять.
Когда все ушли, Павел Петрович принялся задумчиво барабанить ручкой по столу. Ему вспомнился самый первый случай синдрома Туретта в его практике. Тогда он ещё был молодым студентом последнего курса и его послали на практику в детскую больницу. В таком же кабинете как этот, только без компьютера, стоял маленький мальчик рядом с заплаканной мамой. Мальчику было на вид лет пять-шесть, не больше, и он всё время повторял одно и то же: "Мама, кака... Папа, кака... Няня, кака..."
Мысли о детях опять навели на Павла Петровича смертную тоску, и со словами "да пошло оно всё к чёрту", он откупорил бутылку и надолго присосался "прямо из горлА".

Без "закуси" алкоголь подействовал практически мгновенно. В голове зашумело, закружило и понесло прочь, подальше то всех проблем и переживаний. На душе немного отпустило, но спиртное пока ещё не добралось до логических функций мозга. Коробочка его костяного компьютера продолжала чётко работать, выдавая "на поверхность" результаты анализа событий последних дней. Павлу Петровичу сейчас совсем не хотелось ни о чём думать, но это происходило помимо его воли. Внезапно разрозненные "паззлы" в голове сложились в очередную картинку. Странные телефонные звонки, оговорки, на которые он раньше не обращал внимания, косые взгляды. Догадка пришла неожиданно, и в то же время с неким упрёком, мол: "Как же ты раньше до этого не додумался?".
- А ведь она трахается с ним! - вслух произнёс Павел Петрович "пьянеющим" голосом, - То-то Василий, сучёнок, всё отпрашивается каждый божий день! Они ж там блядствуют за моей спиной, пока я на работе... Вашу ж ма-ать!!!
Павел Петрович схватился за голову и, поставив локти на стол, принялся раскачиваться на месте.
"- Вот ведь сучка сучёная", - думал он про жену, "- Жрёт, пьёт за мой счёт. Деньгами сорит по бутикам. Моими деньгами! Сама ж, паскуда, ни дня не работала. А теперь, сука, гулять налево приспособилась. И это есть её "благодарность", блядищща...
Павел Петрович протянул руку к бутылке и опять присосался надолго к горлышку, делая крупные глотки. Потом хлопнул ею о стол и принялся шарить в ящике. Там вроде была какая-то "закусь". Второй "коньячный приход" не заставил себя долго ждать. В голове уже шумело, будто рядом проходила электричка. В глазах начало слегка двоиться.

"- Да ну её к свиньям, эту шалаву стервозную", - решил Павел Петрович, закусывая древней шоколадкой, завалявшейся в столе ещё с прошлого года. "- Вернусь обратно к Вале. Она мне как раз звонила на днях, поздоровкаться после Германии. И как бы, между прочим, упомянула, что сделала там дорогущую операцию по лечению бесплодия. Теперь она вроде как, вся "в перспективе". А если не получится маленького родить, бросим все эти хождения непутёвые, и просто подадим на усыновление".

Павел Петрович побултыхал остатками коньяка, проверяя, сколько ещё осталось. Оставалось ещё около четверти бутылки. Он шумно выдохнул и, резко запрокинув голову, залпом выпил всё до дна. Потом неприятно рыгнул, поёжился и занюхал обёрткой от шоколадки. Его блуждающий взгляд случайно упал на тёмный экран компьютерного монитора. Вдруг вспомнились его же собственные слова про матершинный сайт, и про то, что "душу отвести" там может каждый.
- А вот я щ-щас об этой стерве, об этой г-гадине лживой, вс-сё и нап-пишу, вс-сё что д-думаю, - заплетающимся языком объявил Павел Петрович во всеуслышание, - К-как там Коля свою жену абз-зывал, "в-вырва"?.. Эт-то, что-то м-между "выдра" и "с-стерва", что ли? Эт-то на неё п-похоже, всё к-крутит, вертит г-гадина... Ну щ-щас я ей п-покажу, (ик)... 
И он полез непослушной рукой искать кнопку включения компьютера, но тут его настиг третий "коньячный приход" и Павел Петрович обмяк, повалившись лицом на стол.
Минут через пять, со словами "Петрович, так я уйду, сегодня пораньше?" в кабинет заглянул Вася, не утруждая себя зайти внутрь полностью. Увидев распластавшегося на столе пьяного Петровича, спящего в обнимку с пустой бутылкой, Вася произнёс шёпотом: "йесс", и довольный убрался восвояси. Но секунд через пять он вернулся, и со словами "пригодится когда-нибудь", заснял своего начальника на сотовый телефон. Потом, не желая больше испытывать судьбу, удалился на цыпочках, тихонько хихикая.

Павел Петрович стоял в каком-то болоте, погрузившись в него по пояс. Рассеянный свет шёл отовсюду, с трудом пробиваясь сквозь клубы густого жёлтого тумана. Видимость была в пределах пяти метров, не больше. Вокруг, что-то периодически булькало, чавкало и издавало утробные "сортирные" звуки. "- Что это за место?" - подумал поражённый Павел Петрович. И вдруг в нос ему ударил зловонный, всесокрушающий запах говна. У него сразу закружилась голова, и заслезились глаза от ужасной рези.
"- Твою мать, это же ГОВНО!!!" - ещё больше поразился Павел Петрович. - "Но как такое может быть? Целое болото из говна? Канализационные очистные? Да, нет, слишком уж густо... И нет там таких испарений, вроде бы..."

На память ему пришла история, которая случилась ещё в пору его работы в ЛТП. Так как канализации там отродясь не было, (ведь какая может быть в лесу канализация?), то и нужник там был простой, деревянный, с отхожей ямой и дырками в полу. Но размер его был огромен. Его делали с расчетом, чтобы была возможность обеспечить доступ сразу большой группе людей. Посадочных мест там было аж сорок штук. А был он построен в таком неудачном месте, что его каждую весну затопляло талыми водами практически доверху, точнее, до дырок. Ну и мужички каждый год приспособились праздновать первое апреля бросанием туда многочисленных пачек дрожжей. Дрожжи-то им привозили, дружки их непутёвые, чтобы те могли бражкой побаловаться, не отрываясь от лечения алкоголизма. Сторона там как раз была солнечной, говно быстро "поднималось" и затапливало половину территории учреждения. Они называли это "День говна".
Тут Павел Петрович обнаружил одну пренеприятнейшую вещь. Оказалось, что дно, на котором он стоял, не особо твердое, и он медленно в него погружается. Павел Петрович осторожно переступил ногами, чтобы вырвать их из говноплена болота. Вырвать-то он вырвал, но что тут тогда началось. Оказывается, всё болото кишело непонятною, тайною жизнью, и своим шевелением он привлёк к себе её внимание. Дерьмо вокруг него вдруг закипело-забурлило, из него полезли всякие твари, хоть и мелкие, но очень мерзкие. Там были и какие-то черви, и многоножки, и мокрицы, и пиявки и много ещё не разберёшь чего. И все они пытались впиявиться, вгрызться в него, укусить и высосать свою долю крови законно принадлежащей Павлу Петровичу. Павел Петрович на это не был согласен и, не дожидаясь дальнейшего разрастания ажиотажа вокруг своей персоны, отправился на поиски сухого места.

"- Нет, скорее всего, это не говно, откуда может взяться столько говна?", - думал Павел Петрович, стряхивая с себя многочисленных гадских тварей, - "Наверное, у меня просто глюки от ядовитых испарений, а болото самое обычное. Ну, или с химикатами какими. Но это дела не меняет, если я не найду сухого места, то в конце концов выбьюсь из сил и меня засосёт с головой".
Куда нужно было держать путь Павел Петрович не понимал абсолютно, и просто брёл наугад, надеясь на удачу. Только когда впереди слышались звуки борьбы каких-то крупных тварей он, от греха подальше, отворачивал в сторону. Вот сквозь туман показалась небольшая кочка, и Павел Петрович устремился к ней, намереваясь хотя бы передохнуть чутка. Но она оказалась занята. Павел Петрович не поверил своим глазам, на ней сидела выдра. Скажи ему кто раньше про такое, он никогда бы не поверил. Разве выдры могут водиться в таких местах?

Делать было нечего, и Павел Петрович направился к выдре, намереваясь с ней "договориться". Заметив его, выдра тут же ощетинилась, вся подобралась и резко прыгнула прямо на него. Павел Петрович еле-еле успел увернуться. Описав дугу, она плюхнулась в говняную жижу и, не оглядываясь, ловко поплыла прочь. По пути она хватала пастью замешкавшихся мелких тварей и с хрустом их съедала. Павел Петрович не стал ждать, пока она скроется в тумане и направился к заветной кочке. Но тут его ждало большое разочарование. Кочка оказалась плавающей и могла выдержать вес разве что только одной выдры. Внезапно слабый ветерок с резким аммиачным запахом немного разогнал сплошную стену тумана. Далеко впереди, если судить по здешним меркам, метрах в тридцати-тридцати пяти из тумана показалось что-то большое и тёмное. Это возможно был или весьма неплохой островок, или даже береговой подъём.

Павел Петрович, преисполненный очередной порцией оптимизма, не мешкая, направился в ту сторону. Тем более что мешкать ему не позволяли ни медленно засасывающая трясина, ни многочисленные мерзкие твари, прибывающие всё в большем и большем количестве. Павел Петрович уже не старался беречь силы и прибавлял ходу, как мог, надеясь на скорый привал. Через некоторое время, стало ясно, что впереди находится островок, хоть и не очень большой, но вполне приличный. Но когда до островка оставалось всего-то рукой подать, сердце у Павла Петровича вдруг оборвалось и укатилось куда-то в желудок. На самой верхушке этого жалкого клочка земли лежал, свернувшись кольцами, гигантский удав. Подняв над кольцами голову, он спокойно наблюдал за Павлом Петровичем своим холодным немигающим взглядом. И ещё Павлу Петровичу почему-то показалось, что этот удавий взгляд очень-очень грустный, будто удав тоже хочет давно выбраться с болота, но никак не может.
Тут, шоколадка внутри Павла Петровича наконец-то прекратила свои тщетные попытки по защите организма от этанола, и он с головой погрузился в бурлящую жижу говняного болота.

Пока Павел Петрович благополучно пребывал в глубокой "отключке", его заместитель Вася, а для однокашников просто "Самасвал", пыхтя от усердия, уже вовсю "драил" его жену. Такую кличку Вася заимел ещё со студенческих времён, за то, что во время экзаменов и зачётов никогда не помогал подсказкой никому из собратьев-студентов. Даже если у него и была такая возможность. Он жил по принципу "сдал и свалил". Хотя, когда ему самому нужна была помощь, он разыгрывал целые спектакли, чтобы выклянчить подсказку.
Из-за этого одногруппники не любили его, а он их презирал, так как все они были из простых семей. Он их за глаза называл "семя синебрюхих", потому что их родители не были такими богатенькими как его. Сам же он предпочитал тусоваться с местными "мажорами". Вася был очень доволен собою, жизнью и перспективами. Но только одного не знал этот паскудник Вася-Самасвал. Та шалава, над которой он сейчас "трудился", на прошлой неделе связалась с местной "братвой", чтобы-таки заработать на вожделенную шубу. "Патаму, что от этого старого козла не дождёшься, а с Васи ещё мало проку". А ведь, так хочется всего и как можно быстрее, пока подружки не стали смеяться над тобой в открытую. И сейчас она коренным образом меняла всю Васину будущую жизнь, медленно заражая его мандавошками и спидом.

Послание к удаффкомовцам.
Не так давно на этом сайте меня щедро поливали грязью. В принципе я не против, когда "по делу". Многие люди вышли из графоманов, может и я со временем "выйду". Матом крыть я здесь никого не собираюсь, тут матершинников и без меня хватает. Меня только одно возмутило. Некоторые местные горячие головы, "пробив" с какого сайта я перенёс свой материал, решили подгадить даже не мне, а просто обычным авторам этого сайта. Особенно отличился некто "Самасвал", он радостно выдавал каменты о том как лихо удаляет там чужой материал. Я тебе на это вот что скажу ,"неуважаемый": Ты человек глупый и мелко пакостный! Своим поступком ты не делаешь чести ни пользователям сайта Удафф.ком, ни самому сайту. Мало, что ли у Удава врагов в госдуме, что ты его ссоришь с другими админами? Если бы ты, скажем, проткнул колесо у машины Гитлера в музее, или насрал бы на могилу Берии (если бы её нашёл), я бы твой мотив с трудом ещё мог бы понять. А вот, какого хрена нужно гадить тем людям, которых ты не знаешь и которые тебе ничего не сделали? Этот, твой "героический поступок" по сути просто крысиный и больше ничего.
И ещё одно, тем ушлёпкам, что меня обсирали, надыбав в сети информацию про меня личного характера. Мой возраст вы "срисовали" неправильно, и никто из вас (кроме одного) не озаботился подумать, как же это возможно, чтобы у человека двадцати трёх лет отроду может быть два образования? Причём, одно из них высшее? (Если кого удивляет зачем мне профессия фармацевта, то это просто нужно было для семейного бизнеса.)
Только вы не думайте, что я на всех "гоню" (хотя вам и пофиг все эти мои слова). Многих людей я здесь уважаю, например таких как: вуглускр, Marcus, Сотона и другие.
Вуглускр, ты обещал мне за следующий креатив (за старание) поставить сразу 6*. Я в здешних оценках не слишком разбираюсь, много это или мало, не знаю. Спасибо конечно, но меня это мало беспокоит. Креатив выдал, а за оценки мне теперь всё равно, мне здесь теперь уже ничего не надо.

PS: Вуглускр, ты советовал мне стишки не трогать. Ты уж меня прости, что я здесь не удержался...)

Эпилог.

Через некоторое время Павел Петрович очнулся, приподнял голову и с трудом разлепил веки. Перед глазами всё ходило ходуном.
- Ты, Вася, когда-нибудь сам в своём дерьме потонешь, - нечленораздельно промычал он в пустоту. Затем его голова снова упала, больно ударившись виском о твёрдый стол. Павел Петрович содрогнулся и, не меняя позы, от души блеванул. Почувствовав некоторое облегчение, он снова отключился.
А Вася-Самасвал, через несколько дней, поняв, что его "наградили" мандавошками, припёрся к их источнику и устроил большую "разборку". Его халявной пелотке это не понравилось, и она пожаловалась своей братве. Сначала они долго били Васю руками и ногами, потом он у всех по очереди отсосал, попутно подцепив себе сифилис губы и гепатит Б, и только тогда они изволили его отпустить. В ответ на его крик, что он типа "Самасвал", и что знает до хуя "крутых", они на прощанье затолкали ему в жопу огурец. Напутствовав такими словами: "Вези, Самасвал, дома выгрузишь…"