Однажды вечером мама мне говорит:
- Коля, сынок! Сходи пожалусто пагуляй с нашей сцобачкой Жучкой! Заодно она там пасрёт, ты уж проследи. И возьми свою младшую сестрёнку Васю… тоись Катю. Заодно она там… пагуляет, да? А то у меня время нету вас выгуливать, мне надо срочно идти в магаз за бутылкой водки. Ведь скоро наш папа придёт с работы, и если не увидит на столе бутылку водки – то он сразу станет злой и всех нас перепиздит вместе с цобачкой Жучкой. А если увидит бутылку водки – то станет добрый и всех нас не перепиздит. Наверное.
А мне что. Мне бы лишь бы уроки не делать. Вася уже скреблась в дверь… тфу бля, это Жучка скреблась, а Вася… тфу бля, тоись Катя – ищо и конь не валялса. Я и гаварю:
- Слы, мудофила, давай шустрей шнурки завязывай, видиш – жывотное маецца?
А Катьке ищо тока 6 лет, нихуя не умеет, ржунимагу валяюсь! Себя вспоминаю в том возрасте, тож был неопытный йуный гандон. Кое-как пинками и прочими добрыми советами её нарядил, и мы вышли в заснеженный морозный двор. Жучка сразу начала скакать как йобнутая, приставать к прохожим и вапще бесновацца. Я и гаварю:
- Слы ты, сцучка ебаная! Давай скромней штоле. Тут тебе не лес нихуя. Мегаполис.
Вдруг слышу – откуда-то снизу нежный блять голос. Сестры штоле?
- Коля, а почему ты так ругаешься матюгами? Разве тебе можно?
О бля! Хуясе предъявы! Впрочем, я сам как-то раньше и не думал на такую тему. На ходу импровизирую:
- Конечно, можно! Мне уже 10 лет, понимаешь? Раньше в таком возрасте людей принимали в пионеры.
Нехуйово задвинул? Аргумент, беспезды.
На время притихла. Но не успел я пасцать на сугроб – опять скрипит:
- А ты уверен? Точно – в 10 лет?
- Бля буду! – я резко поддёрнул штаны на резинке. – Давай хоть каво спросим!
- Нуууу… давай.
Лады бля. Щааассс…
Вижу – идёт мужик без шапки, старый, лет двадцать. Шатается от усталости возраста.
- Дяденька! – закричал я и бросился к нему. – Стой! Суда иди! Пажалусто!
Он чота резко развернулся и щёлкнул выкидухой.
- Чо надо бля?
- Дяденька! А вот скажите, во сколько лет раньше принимали в пионеры?
Он призадумался.
- Ммммм… Хуй знает. Я тогда сидел, – и ушёл в подворотню.
Ладно. Спросим у других, подревнее. Во! То што надо. Типичный профессор – седая бородка, шляпа, трость.
- Дяденька, здравствуйте! Скажите, пожалуйста…
Дяденька содрогнулся, подпрыгнул, замахал палкой  и закричал:
- Не трогай меня, мразь! Уйди, хулиган! У меня цианид в воротнике! – поскользнулся и стал на карачках неуклюже, но быстро уползать в сугробы, шепча: - Милиция… цианид… хулиганы…
Вот тебе и на. А ещё говорят, что у нас молодёжь грубая и плохо воспитанная.
Сестра захихикала. Не, нихуя не сдамся. Вот ещё один, кажись покрепче.
- Дяденька, добрый вечер! Меня зовут Коля.
- Привет. Я тоже Коля. Можно – дядя Коля.
Пока вроде ништяк, диалог намечается.
- Разрешите один вопрос? У вас лицо типа умное.
- Ты тоже на идиота не похож.
Хуясе камплеман. Паходу наш чилавек. Стерпел.
- А вот скажите, только честно – во сколько лет раньше принимали в пионеры?
- Ох ты! Пытливый мозг, я не ожидал. Ну давай прикинем. В пионеры принимали в четвёртом классе. Это когда учились десять лет, начиная с семи.
«Усложняет, сцуко», - подумал я.
- Значит, семь, восемь, девять – первые три. Четвёртый – десять.
- Есссссс! – закричал я на весь двор. – Палучила, гнида бля?!
Сестрёнка потёрла рукой глаз, но не заплакала. Зато спросила:
- И что, пионерам уже можно было ругаться матюгами?
- Чо?! – опешил дядя Коля.
- Ну например «хуй-песда-ибацца».
- Аааа… Ох, башковитая нынче молодёжь, везде хочет докопаться до сути, до истины…
- Кароче, - хмуро намекнул я.
- Не гони братэла. Вопрос тонкий. Я тоже когда-то учил правила юных пионеров. И, клянусь Ильичом! – он вскинул руку в салюте, - там не было ни слова про разрешение матюгов…
- Ага! – сказала Вася тоись Катя, сцука такая.
- Но там не было ни слова и про запрещение матюгов, - добавил дядя Колян.
- Ага! – сказал я и пнул сестру под жопу.
- АААААААА!!! – раздался крик от подъезда. Это старая бабка Перфильевна вылезла принести пользу нашему двору. – ОООООО! Держите его! Вон он, педофил проклятый, наших детушек совращает, негодяй!
Дядя Колян впал в ступор. Хуле делать, пионер бля. Пришлось выручать.
- Слы, бабка, не пизди. Он вапщето знаменитый маньяк-геронтофил, его цель – парвать тебя, старую кашолку, на ячейки и заебать до сладостной смерти.
Бабка сразу затихла, села на скамейку у подъезда, закурила и пробормотала:
- Кабы так, сынок, кабы так…
Жучка просралась, мы пошли домой.
- Ничего, - подумав, сказала сестрёнка. – Я тоже скоро стану пионеркой. А может, даже проституткой. Обзавидуетесь, чмошнеки!