Иван Петрович Опёнкин дописал квартальный отчет,отложил в сторону дорогую ручку подаренную коллегами на 40-летие и , захлопнув папку, аккуратно сложил все бумаги на край стола.Протерев очки засаленым кусочком вельвета и потянувшись ,он снял нарукавники, бережно повесил их на спинку стула и встал чтобы немного размять затекшие от многочасового сидения на стуле суставы.Было уже поздно, контора опустела и только угрюмое сопение уборщицы нарушало тишину и покой прокуренного кабинета Ивана Петровича. Сделав простейшие упражнения и перекинувшись парой шуток с Марьей Ильинишной Опёнкин достал "Комсомольскую правду" купленую ещё с утра в переходе метро у знакомой продавщицы Елены - дочери Сереги Никитина - старинного приятеля Ивана Петровича с которым они вместе учились сначала в школе а потом и в институте.Безразличный взгляд Опёнкина скользил по броским заголовкам - происходящее в мире в этот вечер его нисколько не интересовало ,а чтение газеты скорее было данью многолетней привычке чем желанием как-то просветиться. Голова Ивана Петровича была занята совершенно иным - сегодня для него был один из самых важных дней в жизни.Опёнкин после многомесячных визитов к вдове Харченко решился таки предложить её руку, сердце и все свои немногочисленные богатства - старенький москвич, дачу во Мге и однокомнатную квартирку в спальном районе, в двадцати минутах езды на маршрутке от ближайшего метро. "40 лет - порядочный возраст. Пора подумать и о будущем, о наследничке, чтобы было кому стакан воды поднести когда в лучший мир отходить сподоблюсь.Да и пельмени надоели, разносолов хочеца, супов на жирном бульончике, а по выходным - яблочные пироги...."- временами мечтал Иван Петрович пытаясь заснуть в своей квартирке когда ворочался на старой продавленной тахте под вой сигнализации соседского опеля. Вдова жила в съемной комнате неподалеку, куда она вынуждена была перебраться после того, как доставшуюся ей по наследству от мужа квартиру путем несложной махинации отобрали заезжие мошенники из средней азии.

Познакомились со вдовой они на выставке современного искусства куда Иван Петрович попал не из-за своей любви к прекрасному(современное искусство было для него очень далеким ) а просто из-за того что его туда потащил старый дружок Витька с которым маленький Опёнкин так любил лепить снежную бабу в своем старом дворе. Произошло это так : Иван Петрович с Витькой стояли возле картины какого-то современного автора и жарко спорили по поводу художественной ценности произведения.В самый разгар спора кто-то осторожно потрогал его за плечо и тихий ласковый голос произнес :"Простите, но вы совершенно не правы. Эти картины надо воспринимать не как рисунки а как некий набор символов способных передать то или иное настроение автора...". Развернувшись на голос Опёнкин на мгновение замер - прямо на него смотрели два глаза в которых можно было потонуть - настолько глубоким показался ему в тот момент этот взгляд. Как выяснилось потом Людмила - так звали девушку, частенько посещала подобные выставки. Ей приходилось бывать на экспозициях по долгу службы - она работала обозревателем в какой-то газетке соответствующей направленности.Так завязалось их знакомство,а уже через неделю Иван Петрович первый раз пришёл к Людмиле домой, прихватив с собой цветы и бутылочку шампанского. Боже упаси, никаким сексом они не занимались, Опёнкин элементарно боялся разрушить ту тонкую ниточку взаимопонимания которая потихоньку начала связывать их всё ближе и ближе. Люда казалась ему недостижимой и прекрасной и ему доставляло радость просто находиться рядом с ней. Поэтому Иван Петрович просто подарил цветы и испив шампанского мило побеседовал с Людмилой о всякой всячине.Так случилось и через неделю, когда он пришел к ней в следующий раз, и потом ещё много-много раз. Но недавно Опёнкин решил признаться Люде в своих чувствах."Будь что будет"-думал он, хотя надо сказать что такой образ мыслей был ему совсем не свойственен.

К тому времени как Иван Петрович дочитал скучную газету уборщица уже успела вымыть полы во всей конторе и тихонько удалиться. Опёнкин сидел на стуле и со стороны могло показаться что он медитирует.Вывела его из этого состояния сухая трель старенького телефона. Это была Людмила, она интересовалась зайдет ли он сегодня в гости, ей не терпелось дать ему послушать новую пластинку Тамары Гверцетели купленую волею случая на местной барахолке."Да-да , Людмилочка, уже иду. Купить что-нибудь по дороге?". Выслушав просьбу Иван Петрович нажал на рычаг телефона а потом набрал номер вневедомственной охраны.Сдав контору на сигнализацию Опёнкин вышел на улицу и закурил. Дневная духота сошла на нет после недавной грозы и теперь в воздухе вкусно пахло озоном. Купив в ближайшем магазинчике заказаную снедь и букет желтых роз которые так любила Людмилка, Иван Петрович сел в тролейбус и благополучно добрался до её дома. Зайдя в лифт Опёнкин бережно достал из внутреннего кармана маленькую коробочку обитую бордовым бархатом и приоткрыл её.Там лежало тоненькое золотое колечко которое он собирался преподнести Люде в качестве выражения своей безграничной любви и трепета который он испытывал когда находился рядом с ней. Двери лифта открылись и Иван Петрович вышел на площадку. То что он увидел повергло его в ужас и заставило сердце упасть куда-то вниз, в район пяток. Дверь была не то чтобы раскурочена, но в районе замка на дермантиновом покрытии явственно просматривались следы взлома. Она была не закрыта и неспешно покачивалась на сквозняке. Набрав в прокуренные легкие воздуха и подавив предательские позывы внизу живота Иван Петрович приоткрыл дверь и тихонько вошел.

Первое что он улышал - стоны из комнаты где обычно спала Людмила. Опёнкин на цыпочках прошел по крорридору и осторожно заглянул внутрь. На мгновение все в нем остановилось, но только на мгновение. Страх остановил биение сердца но он же и вернул его к жизни. Возле окна спиной к нему стоял незнакомый мужчина а перед ним на коленях сидела его любимая. Незнакомец крепко держал Люду за волосы и совершал её головой поступательные движения в районе своего паха. Из её разбитого рта сочилась кровь, один глаз заплыл а второй был наполнен слезами. Ивана Петровича они не заметили. Опёнкин с минуту стоял в ужасе, но, оправившись, так же на цыпочках осторожно прошел на кухню.На столе лежал нож. Тот самый нож которым полгода назад он резал мясо для поездки с Людмилкой за город на шашлыки. Бережно взяв нож в руку Опёнкин провел им по мизинцу - несильно, как показалось ему в тот момент, но из пальца мгновенно заструилась алая кровь.Наспех вытерев палец грязным кухонным полотенцем Иван Петрович тихонько направился в комнату. Зайдя туда он осторожно встал за спиной незнакомца. Тот его не заметил, не заметила его и рыдающая Людмила - из-за широкой спины подонка она не видела происходящее в комнате. Опёнкин с полминуты отрешенно смотрел на ритмичнодвигающуюся спину незнакомца. Потом так же тихо размахнулся и всадил длинный нож в правую почку негодяя. По самую рукоятку. И провернул. Незнакомец вздрогнул , по его телу прошла судорога. Он медленно развернулся и посмотрел на Ивана полным недоумения взглядом. Такой взгляд Опёнкин видел только раз в жизни - в детстве, когда ездил к бабушке в деревню. Точно такой же взгляд был у хряка Борьки когда дядя Миша засадил тому длиннющий нож в сердце. Маленький Ванька тогда что-то закричал страшным голосом и убежал. После того случая старшие братья долго дразнили его плаксой и осмеивали перед девчонками. Сейчас эта картина снова всплыла в мозгу Ивана Петровича, но в этот раз он не испугался. С пугающей методичностью он продолжал наносить удары - в печень, в горло, в лицо, в грудь. Визга Людмилы он не слышал и пришел в себя только когда тело незнакомца с гулким стуком повалилось на пол. Опёнкин посмотрел на поверженного ублюдка неподвижно застывшего на полу в неестественной позе, потом на свой парадный костюм безнадежно испачканый кровью и только потом перевел глаза на рыдающую Людмилу. Она смотрела на него своим незаплывшем глазом в котором как в зеркале отражался он сам, засиженный мухами потолок и облезлый сервант с чешским хрусталем. Визжать она перестала и только тихонько скулила как облитая кипятком собака. Опёнкин смотрел на неё немигающим взглядом стараясь отогнать воспоминания детства. Но они лезли в его голову все настойчивее и настойчивее и не было уже никаких сил противостоять им. Опёнкин вспомнил отчима как тот однажды придя пьяный домой когда мама была у соседки раздел маленького Ваньку, потом стянул штаны и больно взяв Ванюшку за голову грубым голосом произнес - "ну ка, сынок, сделай так чтобы папке было хорошо.." после чего силой притянул Ванькин рот к своему члену. Ванька пытался сопротивляться но отчим ударив его своим огромным кулачищем в правый глаз сломил силы к сопротивлению...Мамке он потом сказал что неудачно упал с дерева, отчим больше не приставал и даже подарил на день рождения велосипед - точь-в-точь такой как хотел Ванька. Тот случай постепенно выветрился из головы но то что Опёнкин увидел сегодня заставило его вспомнить все.

"Иван?....." Голос Людмилы вывел его из оцепенения. Люда все так же сидела на полу вся в крови. Её била мелкая дрожь. В глазах застыл смертельный ужас. Так же молча он посмотрел на неё и внезапно глаза его налились кровью. В отражении её глаз он увидел себя но не теперешнего а тогдашнего - точно такой же подбитый и опухший правый глаз и полный ужаса и слез левый, измазанное в крови лицо. Людмила вздрогнула и попятилась на коленях назад пока не уткнулась в батарею. Это движение сыграло с ней злую шутку. Иван Петровича передернуло и он в два прыжка настиг Людмилу и с разбега под визг обезумевшей женщины вонзил окровавленый нож в её единственный целый глаз. Остроотточеный нож без помех пробил склеру и также мягко с хлюпаньем вошёл в мозг. Иван провернул нож по часовой стрелке и отдернул руку. По лезвию заструилась сначала глазная жидкость а потом и алая Людмилина кровь. Опёнкин стоял молча и смотрел как медленно оседает стройное тело в простом домашнем халатике.Крупная капля пота скатилась с его высокого лба и упала в растекающуюся на полу лужицу крови. Иван Петрович достал пачку "невских" , прикурил от спичек и жадно затянулся. Некоторое время он молча стоял и тупо смотрел на мертвую Люду. Потом осторожно потянулся и, расстегнув верхнюю пуговичку на халате, легонько провел пальцем по чуть тронутой морщинами коже груди, задумался а потом суетливо расстегнул все остальные, стащил с мертвой Людмилы халатик и судорожным движением сорвал нижнее белье. Долго любовался стройным несмотря на возраст телом, кожей цвета слоновой кости и накручивая на палец локон, другой рукой поглаживал рукоятку торчащего из глаза ножа. Потом осторожно положил её на спину, расстегнул брюки, достал возбужденный член и медленно ввел его в начавшую уже остывать Людмилу. Сжимая грудь в кулаке он все ускорялся в своих движениях. По пухлой щеке Ивана Петровича скатилась слезинка, он посмотрел в темноту за окном и увидел молодой зарождающийся месяц. Хотелось выть.

Пикуль.