Азейбаржанец Али готовил шаверму. Он готовил ее столько сколько себя помнил и больше ничево не умел. Стоит себе ларь у Сенной, а он значить шаверму готовит. А его сожительница Глаша чеки пробивает и заказы принимает. Так и работают. Он готовит, а она на заказах. Работают, трудяцца…
У Али плохое настроение. Вчера вечером закрывая свой ларёк он натолкнулся на толпу гопоты. Гопота была пьяной и веселой. С криками "А, пидарас черножопый, ща мы тебя!" они подскачили к Али и стали его пиздить. Али сначала отбивался как мог а потом упал. Его пнули 2 раза и с кличем "Хуй с ним, лежачева не бьют!" большинство от него отстало. Но не все. Один из толпы особо злобный и пьяный продолжал с остервенением пинать Али ногами в кедах "Красный треугольник", пытаясь попасть по лицу и яйцам. Али было больно, но он терпел. Через пару минут толпа пошла дальше, довольно погогатывая.
Поэтому у Али с утра всё болело, ныли ссадины и синяки и бланш под глазом. Но он стойко работал. А хуля - жить-то надо..
"Две шавермы дайте" - услышал он заказ очередного клиента. - "Пятьдесят шесть с вас" - донесся ответ Глаши.
Голос заказчика показался Али знакомым. Он поднял глаза и тут-же отвел их вниз. Заказчиком был тот самый пацан, каторый добивал его вчера лежачего. Пацан стоял и залихвацки держал за жопу свою бабу, стоявшую рядом. Баба была щщаслива, пацан тоже…
- "Аля, две шавермы сделай пожалуста" - обратилась к нему Глаша.
- "Щас, щас" - отозвался Али. -"Тока соус кончаеца. Стой тама, я сам принесу."
Как всегда не спеша он стал делать шаверму. Питу на печку, масла туда, чутка соуса. Мяса с вертела, салата… Замотал две готовые шавермы в бумагу и стоя спиной к окошку раздачи сказал : "Щас один момэнт, соуса добавлю".
С двумя шавермами в руках он вышел в предбанник, где они с Глашей держали халаты, мыли помидоры и ибались в жопубез гандона. Прикрыл за собой дверь. На лице его появилась блаженная улыбка. С чувством отхаркнувшись в рот, он дважды смачно плюнул соплями в каждую из шаверм. Положив одну из нах на стол, запихал длинный грязный палец в нос и стал там что-то искать. Нос тоже был грязный и волосатый, как и весь Али. Наконец через пару секунд он вытащил из носа огромную сопливую казявку. Внимательно оглядел ее со всех сторон и аккуратно положил в одну из шаверм. Из другой ноздри наковырял еще две казявки и положил их в другую шаверму. Одной рукой расстегнул штаны и достал хуй. Хуй был давно не мытый, с обильными комками смекты вокруг залупы. Али улыбнулся и сковырнул пальцем огромный кусок засохшей малафьи, сальных отложений и еще какого-то говна с залупы и аккуратно вытер палец об край питы. Поправил, чтобы упало вовнутрь. Повторил операцию с другой шавермой. Внимательно поглядел на готовое блюдо и улыбнувшись плюнул туда еще по разу.
После этого он аккуратно поправил штаны, почесал жопу и достал из шкафа новую миску соуса. Ложкой обильно налил соус в шавермы, так что все казяфки, сопли, смекта и прочее мясо стали не видны. Еще раз улыбнулся и вернулся к прилавку.
- "Пажалста!" - протянув с улыбкой обе шавермы изнывающим на жаре парню с девкой.
- "УУУ, бля… Хуля так долго.. Развелось вас чурок бля…" - парень с недовольным лицом выхватил оба пакета с фкусным блюдом из рук Али и отдал один из них своей бабе.
- "Жри, любимая" - сказал он, разворачивая упаковку на своей шаверме.
Али стоял у вертела и состругивал мясо, краем глаза поглядывая на парня с девкой, которые отошли на метр от прилавка, собираясь там и пожрать.

Парень широко разинул рот и откусил сверху добрую четверть шавермы. Али широко улыбнулся и тихонько запел себе под нос веселую песенку, каторую выучил еще ребенком в своем родном ауле…