Купальская ночь… Сашка Семёнов любил все праздники, но два из них – Новый год и Купалье – стояли особняком. Часто пацаны спорили до хрипоты, что круче – Купалье или Новый год, приводили всяческие аргументы, но четкого единого решения так и не появилось. Да еще и 9 мая вмешивается, вообще не разобраться. Ну и нахуй. Главное – праздник.
В их райцентр по неумирающей советской привычке на любые массовые мероприятия съезжались все окрестные колхозы, в лице неких творческих коллективов, с глупыми транспарантами и какими-то там цифрами своих надоев. На Купалье колхознички выдавали стабильную программу – в живописном городском парке у реки танцевали на кузовах грузовиков с откинутыми бортами под гармонь, спитыми голосами пели народные песни, плели венки, прыгали через костры и с наступлением темноты мощно ебались меж собой в кустах. Колхознички тоже любили праздники.
В компании Сашки их модно называли «крестами». Кресты – это классно. Кресты – это вкусная деревенская закуска, море дефицитного самогона и возможность серьёзно попиздиться без особых дальнейших разборок. А хули, кресты приехали и уехали, на время таких массовых гулянок даже между школами устанавливалось перемирие, и вчерашние враги вполне могли плечом к плечу хуярить понаехавших. Это как-то объединяло.
А еще на прошлое Купалье пацаны случайно наткнулись в кустах на вырубившуюся тридцатилетнюю  деревенскую бабу, раздели догола и жадно ебали по очереди, пока их не спугнули взрослые мужики. Сашке тогда не повезло оказаться в нужном месте, и он с завистью слушал рассказы товарищей, щедро разбавляемые стильным харканьем и матом: «А я ей блядь как загнал по самые яйца, она аж чуть не проснулась нахуй!» Сашка до сих пор еще был девственником. Ну ничего, еще повезет.
Как было принято в Сашкиной компании, каждый принес из дому чего смог достать, в смысле спиздить. На старом бревне в их секретном местечке парка был накрыт царский стол – помидоры-огурцы, несколько котлет, кирпич черного хлеба, бутылка «Московской «Особой», два фауста «Агдама», пузырь какого-то невнятного коктейля и шесть бутылок «жигулевского». Не у всех взрослых мог быть такой богатый стол во времена пустых магазинов. Пацаны готовились, ага.
Пили, как заведено, одним стаканом, по кругу, внимательно наблюдая за каждым пьющим, чтобы никто не пропустил. После третьего круга, опять же как заведено, дежурный рыгун рывками побежал в кусты, сблевывая на ходу, а Сашка ощутил мощный прилив сил, до шума в ушах. Хотелось немедленно опробовать на ком-нибудь недавно разученный удар ногой, перед трюмо получалось не хуже, чем у Брюса Ли. В бошку кому-нибудь так шшшшах! и, пока противник падает на землю, можно еще так взвизгнуть-мяукнуть, как этот бешеный китаец. Сашка тут же попробовал лягнуть воображаемого соперника, чтобы проверить новые джинсы. Нормально. Не мешают. «Сегодня точно что-то будет, или отхуярю кого, или бабу сниму» - подумал Семёнов.
… Дискотека на открытой площадке в парке была в самом разгаре. Еще один плюс Купалья – дискач да 2 часов. Пару локальных драк, как цунами, прокатилось по танцплощадке, но Сашке с друзьями так и не повезло оказаться в эпицентре. Счастливые городские хулиганы уже картинно курили на ступеньках, демонстрируя разбитые кулаки и порванные спортивные костюмы. Колхозаны сбились в испуганную тесную толпу на выходе, вполголоса советуясь меж собой, что лучше – съебнуть сейчас к своим грузовикам с малыми потерями, или со страшным риском подрыгаться еще пару танцев. Два тщедушных милиционера усиленно и безрезультатно изображали поиск правонарушителей, облизываясь на толстожопых школьниц в миниюбках. Вакханалия шла своим ходом, а у Сашки всё еще ничего не произошло. Ощущение праздника медленно покидало Санька вместе с парами алкоголя. Да что за ёбанное в рот Купалье, даже рассказать будет нечего блядь!
Медляк. Разгоряченные танцами парни с досадой потянулись к выходу, женская часть тусовки с деланно безразличными лицами заняла свои демонстрационные места. Сашка призывно напряг грудь, засунул руки в карманы и взглядом прожжонного ловеласа начал буровить ближайших кокеток.
- Потанцуем, красавчик?
Сашка обернулся – его уже уверенно брала за руку Лена, сестра одного из городских «синих» авторитетов со смешным погонялом Серун. Красивая девка, в реестре дворовых дрочеров занимала если не первое, то уж точно призовое место.
- Пошли! – тоном «говновопрос» ответил Сашка, сделал пару шагов за Леной и «слился в танце».
«Блядь, да ей же, наверное, лет двадцать! Чо ей от меня надо? Тут и пизды от Газона недолго отхватить» - лихорадочно думал Сашка, методично ощупывая приятную девичью поясницу. Ленкин хахаль Газон служил в армии, но скоро должен был дембельнуться и нихуя хорошего такие расклады Сашке не сулили. По городским рамсам медленные танцы  с чужой бабой приравнивались к подсрачнику на балу во времена Лермонтова.
- Меня зовут Лена.
- Я знаю. Меня Саша.
- Тебе сколько лет? – насмешливые глаза смотрели на Санька с интересом.
- Шестнадцать – спиздел Сашка.
- Выглядишь постарше, спортсмен?
- Так, качаюсь… - сдержанно ответил Сашка и снова надул грудь.
- А сигареты у качков бывают? Выйдем покурим?
- Я счас… Заберу у своих сигареты, ты иди. Пару сек! – у Сашки сладко заныло под ложечкой.
Лена, покачивая бедрами, медленно продефилировала на выход. Сашка подскочил к своим:
- Сигареты, быстро! Да не «Астру», блядь, с фильтром есть? О, «Космос», давай!
- Ебанись, нахуя тебе эти приключения? Пиздюлей потом отхватишь стопудово!
- Да ладно!
По понятиям курить у всех на виду разрешалось только лицам мужского пола с законченным средним образованием, подростки и бабы обычно курили, ныкаясь по подворотням и кустам. Поэтому Лена, не оглядываясь, уверенно шла в темноту. Сашка, не отрываясь взглядом от аппетитно двигающихся ягодиц, шел следом, держа в мокрой от волнения руке пачку «Космоса». «Если будем сосаться, возьму её за сиську. Правую. – думал Сашка. – Не лажануться бы с этим языком бля! А, может, и не даст сосаться… Лучше бы не дала, покурим да разбежимся, никакого позора. А пацанам скажу, что сосались!»
Дойдя до раскидистого старого дуба, они остановились и закурили. Музыка с танцплощадки и кромешная тьма в кустах вокруг создавали интимную до дрожи в коленях обстановку. Сашка усердно перебирал в голове темы разговоров со взрослыми женщинами, но ничего путного не приходило.
- Ну, рассказывай, чем занимаешься вообще, как дела? – Лена удобно прислонилась спиной к дубу, отставив в сторону руку с сигаретой.
- Да так… Вот, бухнули с пацанами…
- Ясно. А девочка у тебя есть? А то я ж не знаю, может, мне глаза выцарапают на танцах за такого парня.
- Нету… Расстались мы – почему-то снова спиздел Сашка.
«Не, нихуя не будет. Покурим-попиздим походу да и всё» – облегченно подумал Семёнов. Лена бросила окурок в кусты и легко оттолкнулась спиной от дерева, став вплотную к Сашке.
- То есть целоваться мы уже умеем? – Лена наклонила голову набок и вдруг жадно, с причмокиванием, стала целовать Сашку.
«Ни хуя себе струя! Да блядь никто не поверит!» - пронеслось у Семёнова в голове. Старательно отвечая на поцелуй, Сашка делал всё, как полагается – обсасывал девичьи губы, толкал её язык своим, несмелой рукой ласково гладил жопу. Вторая рука была занята забытой сигаретой.
- А ты ничего… Хороший мальчик. Са-ша – по слогам произнесла Лена, ведя указательным пальцем по его животу вниз. – А что это у нас тут? Ого!
  Она вдруг цепко схватила через джинсы вставший Сашкин хуй. Каааайф! Семёнов наконец-то выбросил потухшую сигарету и двумя руками стал осторожно мять Ленкины булки, непроизвольно совершая поступательные движения тазом. Лена отбросила голову назад и учащенно дышала, потом решительно отстранила от себя Сашку.
- Раздевайся. Ну держись, малолетка!
Сашка шустро сбросил на куст майку, джинсы с трусами, и, не зная, что делать дальше, глупо стал истуканом в кроссовках и носках с торчащим хуем. Он жадно вглядывался в темноту, стараясь запомнить каждую секунду. Лена быстро и аккуратно сняла блузку, лифчик, джинсы с трусами стянула только с одной ноги, повернулась к Сашке задницей, наклонилась и обхватила руками дерево. Семёнов был в ахуе: «Вот это даааааа! Первый раз – и сразу стоя! Попасть бы только куда там нужно…» Чуть пониже восхитительно белевшей в темноте круглой жопы появилась требовательно протянутая Ленкина рука. Сашка интуитивно вложил ей хуй в ладошку и вот оно… Началось.
«Охуеть! Я! Ебу! ВЗРОСЛУЮ ТЁТКУ на пять лет старше! Почти что раком! Охуеть! Хоть бы кто из своих подсмотрел!» Сашка с надеждой покрутил головой, вглядываясь в темноту – блядь, никого! От счастья Санёк сам себе показал язык в темноте, состроил неизвестно кому рожицу и начал ритмично, как в кино, долбить, подпевая про себя дискотеке: «Где ты сейчас, любимый мой Айвенго, где ты сейчас, ищу в толпе твой взгляд…» Лена заохала и стала подмахивать.
«Вот это блядь Купалье! Вот это охуенский праздник! Да за такое все на свете можно отдать бля! Взять еще закурить что ли до кучи?»


Всем, потерявшим девственность летом, посвящается.