Предисловие. В школе мне нравилось читать рассказы и повести Аркадия Гайдара, добрые, открытые, честные. Недавно наткнулся на его книжку и перечитал несколько рассказов. Чтобы сейчас рассказал Аркадий Петрович детям, про вымирающие деревни и села? Начал рисовать картину по одному из его рассказов. Получилось как-то нелепо. Не все деревни вымирают от пьянства и безделья, но есть и совсем жуткие. В общем вот рассказ пародия, хотя сдается мне, Гайдар не стал бы писать на эту тематику. Обошел бы ее стороной.

«Горячий камень»

I

Жил на селе одинокий старик. Был он слаб, пил самогон, подшивался не раз, но это его не спасало. Сторожил он от местных отмороженных пиздюков сельский сад и тем зарабатывал себе на бутылку. Он пришел на село давно, издалека, но люди сразу поняли, что этот человек немало выпил горькой. Был он хром, не по годам сед и бледен. От щеки его через губы пролег кривой рваный шрам. И поэтому, даже когда он улыбался, лицо его казалось бухим и суровым.

II

Однажды пацанчик Ивашка Кудряшкин полез в сельский сад, чтобы спиздить у сторожа бутылку самогона и яблок и с друзьями нажраться в хлам. Но, так как он был с жуткого будуна, он зацепив штаниной за гвоздь ограды ебнулся в колючий крыжовник, оцарапался и тут же охуел от случившегося, далее он был схвачен неадекватным от пьянства сторожем. Конечно, старик мог ебануть с ноги Ивашку или, что еще хуже, отвести его к участковому и рассказать, стражу порядка о своем подвиге. Но старик смекнул, что Ивашка может оказаться и неплохим собутыльником. Руки у Ивашки были в ссадинах, позади висел клок от штанины, а по красному носу текла слеза отчаяния, но все это не давало повода не выпить. Молча поднял старик пацана, подвел к времянке и начислил горькой. Потом ужравшись с ним от души отпустил он его восвояси не сказав вдогонку ни одного слова.

III

От такой пьянки и обстоятельств Ивашка забрел в лес, заблудился и попал на болото. Наконец он устал и снова охуел, день проходил не совсем по намеченному пути. Опустился на торчавший из мха голубой камень, но тотчас же с воплем подскочил, так как ему приглючилось, что он сел на только что насранный катях.
Однако никакой лепехи на камне не было. Этот камень был, как уголь, горячий, и на плоской поверхности его проступали закрытые глиной буквы.
Ясно, что камень был волшебный! Или Ивашка был слишком пьяный – это пацанчик смекнул сразу. Он сбросил кроссовку и торопливо начал оббивать с надписей глину, чтобы поскорее узнать: что за хуйня творится на болоте. И вот он прочел такую надпись:

КТО СНЕСЕТ ЭТОТ КАМЕНЬ НА ГОРУ
И ТАМ РАЗОБЬЕТ ЕГО НА ЧАСТИ,
ТОТ ВЕРНЕТ СВОЮ МОЛОДОСТЬ
И НАЧНЕТ ЖИТЬ СНАЧАЛА

Ниже стояла печать, но не простая, круглая как в его паспорте, который он намедни проебал, а похитрее: два креста, три хвоста, дырка с палочкой и четыре запятые.
Тут Ивашка Кудряшкин огорчился. Ему было всего 16 лет. И жить начинать сначала западло, то есть опять в школу, опять курево и водку в магазинах отпускать не будут. Оно и сейчас через раз продают, а так совсем жопа. Вот если бы через этот камень, не ходя в школу, можно было бы, получить все бухло, что он выпил и сразу еще раз его выпить – это другое дело! Но всем и давно уже известно, что такого могущества даже у самых волшебных камней никогда не бывает, тем более что эту надпись могут тут нахуярить любой гад, чтобы нас селян наебать.

IV

Выбравшись из болта и проходя мимо сада, опечаленный и протрезвевший Ивашка опять увидел старика, который, валялся без сознания в луже, осушив все свои горючие запасы. Тогда Ивашка, который был по натуре мальчиком добрым, подумал: "Вот этот старый мудак, который мог меня отвести к местному мусору, а не отвел, но он пожалел меня и напоил вдобавок. Дай-ка теперь я его пожалею и верну ему молодость, чтобы он не вырубался сразу, а снова был полон сил и новой страсти к эпическим возлияниям".
Вот с какими хорошими мыслями подошел к старику благородный Ивашка и прямо объяснил ему, в чем прикол. Старик немного пришёл в себя от пинка, сурово поблагодарил Ивашку, но уйти с караула на болото отказался, потому что были еще на свете такие гандоны, которые, очень просто, могли бы за это время сельский сад от фруктовочистить.
И старик приказал Ивашке, чтобы тот сам выволок камень из болота в гору. А он потом придет туда ненадолго и чем-нибудь скоренько по камню стукнет. Ивашки прихуел от наглости деда и хотел было давать ему пизды, но будучи благодарным старому пердуну, решил не отказывать ему. На следующее утро, не став напиваться, захватив крепкий мешок и холщовые рукавицы, чтобы не обжечь о камень руки, отправился Ивашка на болото.

V

Измазавшись грязью и глиной, с трудом вытянул Ивашка камень из болота и, высунув язык, лег у подножия горы на сухую траву, достал припасенную бутылку горькой, почал ее. "Воооо бля! - думал он. - Теперь вкачу я камень на гору, придет хитрожопый старик, разобьет камень, помолодеет и начнет квасить сначала. Люди говорят, что хватил он немало выжрал всякой херни. Он стар, одинок, избит, изранен и счастливой жизни, конечно, никогда не видел. А другие люди ее видели". На что он, Ивашка, молод, а и то уже три раза он такую жизнь видел. Это - когда ему дала продавщица ларька - Зинка. Это – когда он первый раз нажрался и дал пизды однокласснику. И, наконец, когда дядя Митрофан взял его с собой в город и снял ему там шлюху. "Так пусть же и старый гандон хорошую жизнь увидит", - великодушно решил Ивашка. Он встал и терпеливо потянул камень в гору.

VI

И вот перед закатом заебанному и подвыпившему Ивашке, который, съежившись, допивал остатки из бутылки горькой, приперся на гору бухой старик.
- Что же ты, мудак старый, не принес ни молотка, ни топора, ни лома? - Заорал охуевший Ивашка. - Или ты надеешься разбить камень хуем?
- Нет, тупой пиздюк, - отвечал старик, - хуем мне его не осилить, да и не стоит он уже сто лет. Я совсем не буду ебашить камень, потому что он мне нахуй не нужен, я не хочу начинать жить сначала.
Тут старик подошел к Ивашке, достал бутылку и глотнул. Ивашка
почувствовал, что пора дать пизды старому мудаку, за то что тот наебал его.
- Ты, конечно, думал, что я стар, хром, уродлив и пропит, - говорил старик Ивашке - А на самом деле мне итак заебись живется на свете.
Ударом бревна мне переломило ногу, - но это тогда, когда мы - еще пиздюками грабили сельский склад, ебанул сторож, которого мы хуй заметили. Мне вышибли зубы, - но это тогда, когда, я один, в жопу пьяный, хотел дать пизды соседнему селу. Шашкой в бою мне рассекли лицо, - но это тогда, когда я ее пытался спиздить из музея, чтобы продать и пропить.
На соломе, в низком холодном бараке метался я в бреду, больной белой горячкой. И грозней смерти звучали надо мной слова о том, что нашей деревне пиздец. Но, очнувшись вместе с первым лучом вновь сверкнувшего солнца, я вылечился и понял что это всего лишь ебаный глюк. И, счастливые, мы с братанами нажирались до беспамятства, зная, что после нас наша деревня будет такой вот, как она сейчас, - могучей и великой. Это ли еще, глупый Ивашка, не счастье?! И на что мне иная жизнь? Другая молодость? Когда и моя прошла хуево, но ясно и честно!
Тут старик замолчал, приложился к бутылке и запил.
- Да, дедушка! - тихо сказал тогда Ивашка. - Но раз так, - то нахуя я тащил этот ебаный камень в гору, когда он очень спокойно мог бы лежать на своем болоте?
- Пусть лежит на виду, - сказал старик, - и ты посмотришь, Ивашка, какая хуйня их этого выйдет.

VII

С тех пор прошло много лет, но камень тот так и лежит на той горе неразбитым. И много около него народу побывало и ни одна пустая бутылка и баклаха там валяется. Подойдут, посмотрят, выпьют, подумают, качнут головой и идут восвояси. Был на той горе и я однажды. Что-то у меня была неспокойна совесть, и хуевое настроение. "А что, - думаю, - дай-ка я ебану и начну жить сначала!"
Однако постоял-постоял и вовремя одумался, глотнул пивка:
"Э-э! - думаю, скажут, увидав меня помолодевшим, соседи. - Вот идет молодой дурак! Не сумел он, видно, одну жизнь прожить так, как надо, не разглядел своего счастья и теперь хочет то же начинать сначала".
Скрутил я тогда табачную цигарку. Прикурил, чтобы не тратить спичек, от горячего камня и пошел прочь - своей дорогой.

Ахил ©