На Урал

- Я так понимаю, что мы в этом самолёте скоро жить будем? – Октябрь, усталый и недовольный выпал на траву военного аэродрома «Сокол», что возле Перми, - ты бы, дед, поколдовал как-нибудь. Ну, поплюй там, пошепчи, я не знаю. Чтобы бац, и мы в искомом квадрате.
- Я тебе поплюю сейчас, олух крупный! – Шаул, и сам убитый нескончаемыми перелётами, попробовал присесть, разминая затёкшие ноги, и чуть не заорал от боли, - я тебе чо, чернокнижник что ли?
- А нет, что ли? – в такт старику передразнил Октябрь.

Так пикируясь, они прошли на край лётного поля, где их ждал шведский джип. Грязный, но походу приёмистый и резвый. Двое пилотов ТУ-160, уже суетились вокруг своего «беркута». Что-то проверяли, вынюхивали. К ним спешил заправщик КРАЗ с огромной цистерной горючего. Октябрь поразился деду. Ведь всё время был перед глазами. Когда успел всё приготовить?!


Вольво ХС90, летел по трассе Пермь-Кунгур, пожирая километры, как голодный хохол сало. Встречных мух со шлепком размазывало по лобовому стеклу.
Водитель, по внешнему виду, «браток», включил утомившего всю Россию Ваню Кучина, и крутил баранку, ни мало не интересуясь седоками.

Рвали повод собаки, в кровь, сдирая ладони
След петлял и терялся, грозно выла пурга
А по белому снегу уходил от погони
Человек в телогрейке или просто зека

Незаметно для себя, Октябрь задремал. Снилась ему мама, теперь уже далёкая и потерянная навсегда. Снился отец, так много сделавший для него. Тоже теперь чужой и невозвратный.
Неожиданно, где-то на грани сна и яви, пришёл голос. Настолько гремящий и забивающий всё мировосприятие, что Октябрь, утратив часть своего Я, почти потерял сознание. Он, голос, зазвучал извне. Ниоткуда и отовсюду: Всё верно, Сэм, ты правильно идёшь. Дело нужно завершить, во что бы то ни стало. Ты понимаешь меня?
И ответный голос из глубины Октября, что характерно, не его голос, ответил: Работа будет выполнена в срок, Старик, только не мешайся под ногами!

Откровения

Странный всё же скот человек. Хуже росомахи или того же носорога. Ведь и есть не хочет, а всё одно убьёт. На потом, чтобы прикидав листвой и ветвями дождаться срока и полакомиться тленом. А то и вовсе без надобности. Просто, чтобы убить. Ведь отнимать жизнь, это такое наслаждение. Словно очистка атмосферы, задел на будущее.
Скотство? Вот уж нет. Скорее человечность!

Женщина, умытая и перевязанная, лежала на Лёниной кровати. В тот миг, когда егерь обрабатывал её рану, женщина вдруг резко, подобно выстрелу из ружья, распахнула глаза. Зелёные, как изумруды, огромные, колдовские. Они на секунду встретились взглядами, и Лёня заробел. Это наш-то лесовик? Который не боится ни чёрта, ни вороньего грая?
Моментально стряхнув наваждение, егерь успокаивающе подмигнул и, продолжая врачевать рану, сказал: - Не бойся, всё хорошо. Здесь тебя никто не обидит и никто не найдёт. Если сама того не захочешь, - при этих словах он поднёс к губам женщины чашку с настоем хмеля пополам с корнем валерианы, - пей!

Лёонид сидел на крыльце и размышлял. Ну, хорошо. Мужики убивают друг друга. За деньги, лучшую самку, за косой взгляд. Но, какого дьявола баб-то резать? Не понимаю! Нет, режут, конечно. По пьянке, беспределу, неосторожности. Однако не хорошо это, не по-божецки.
Многие годы, живя в лесу, он незаметно для себя пересмотрел свои прошлые жизненные установки, очеловечился. Он всё ещё мог по необходимости сходить на войну, разбить морду любому зарвавшемуся быдлосу, отстегать словом любого хама, но в целом его взгляды на жизнь претерпели изменения. Назовём их позицией невмешательства. Живёт человечек? Ну и пусть себе живёт, до тех пор, пока не угрожает его личной жизни.

Часа два спала Лёнина подопечная, а то и больше. Егерь успел сварить суп из пакетов, бросив в большую кастрюлю банку тушенки. Заварил тягучий кисель и, подумав, вынул из шкафа конфеты «Раковые шейки». Всё же баба в доме, а то!
Он сидел на крыльце и в который раз перечитывал Шолохова. Ах, дед Щукарь! Ну и фантазия, - шёпотом хохотал Лёня. Это ж надо додуматься? Хорошая девушка у него «акварель», а гулящая – « бордюр»…

В это время он позвоночником почуял, что в доме встали. И когда дверь на крыльцо медленно отворилась, егерь не оборачиваясь, сказал: - Не крадись, в лесу живём. Тут ночами слышно, как в Америке ковбои с коровами спят. Садись рядом, покалякаем.
Про себя же подумал. Так акварель или бордюр?!

Девушка, умытая, расчёсанная и посвежевшая, присела на ступеньку рядом с хозяином. Без робости, но чуть настороженная. Только сейчас Леонид смог как следует разглядеть своё приобретение. Иссиня чёрный волос, такие же брови, изломанные, как пластинчатые луки, и совершенно невозможные с таким окрасом глаза. Зелёные, как молодая трава, таящие в себе угрозу мужской сущности. Возраст, наверное, около семнадцати или чуть более. Фактура носа, вздёрнутые скулы. Кавказ, азия?

Когда девушка заговорила, маленький Лёня внутри Лёни большого, сжался от предчувствия непоправимой беды.
Голос глубокий, с лёгкой хрипотцой. Таким голосом отдают команды. Причём царям и падишахам, а те наперегонки бегут исполнять их.
- Здравствуйте, дедушка лесовичок, - улыбнулась девушка, - я так понимаю, что вы мой спаситель?

- Правильно понимаешь, внученька, - подстраиваясь под шутливый тон гостьи, сказал Леонид, - рассказывай, с чем пожаловала. Дело пытаешь, аль от дела лытаешь?
Девчонка запрокинула голову и звонко расхохоталась, тут же поморщилась, схватилась за бок, - это вы меня заштопали?
- Я, дитятко, кому ж ещё? – Лёня улыбнулся, - Олеська пробовала, но ей когти мешают.
Под крыльцом заворочалось, дрогнули половицы и девчонка испуганно вспикнув, инстинктивно прижалась к егерю, - ой, кто там?

Из-под крыльца, гордо расправив девяносто килограммов своего мяса, вылезла Олеся. Посмотрела на людей и, улыбнувшись, села в метре от них, не сводя пристального взгляда с чужачки. Всем видом показывая, - только шевельнись и загрызу к чёртовой матери.
- Не бойся, - Лёня  погладил тёплое плечо, - это моя Олеся. Девчонка хорошая, но с норовом. Сейчас вот меня охраняет, чтобы ты не покусала.

Олеся сурово кивнула башкой, мол, я всё вижу! А девушка робко улыбнулась, и сказала: - У нашего отца большая отара овец, и её такие же волкодавы сторожат. Хорошие собаки, полезные и умные. Не понимаю, за что их прописали в тупицы?
- Тупицы же и прописали, - Леонид внимательно посмотрел на гостью, - а теперь давай знакомиться и рассказывай, что произошло и кого нам ждать в гости.

Девушка нахмурилась и прикусила губу. Некоторое время боролась за правду и ложь, но очевидно сделав какие-то выводы, решилась на правду.
- Меня зовут Полла, на нашем языке это бабочка, так отец захотел. В конце весны родилась, а ему так хотелось лета и тепла, - Полла погрустнела, - тогда плохое время было, война. Боевики забрали двух братьев, оба не вернулись.

Старший, Олхазар был в Екатеринбурге, мы про него долгое время ничего не знали. Отец и раньше жаловался на сердце, а тут, со слов мамы, моментально сдал. Всё чаще принимал корвалол и таблетки, стал раздражительным, злым. Я из того времени ничего не помню. Даже когда началась вторая война, мне было всего лет семь, какие уж тут воспоминания? Вот именно тогда представилась оказия, и отец отправил меня и старшую сестру на Урал к брату. От греха подальше. Как плакала мама, но он её даже не слушал. Мы с сестрой тоже плакали, но у нас женские слёзы в расчёт не принимают. Так я и оказалась здесь, в России.

Леонид внимательно слушал девушку, а сам соображал. Чечня, война, горцы, нож в боку! Чем-то ещё обернётся сия история? В слух же сказал: - Ну и ладно, меня можешь звать Леонидом или Лёней, как тебе удобно. Я егерь это моя хижина. Вот эта наглая морда, которая делает вид, что охраняет меня, называется Олеся. А тебя я буду звать Поля или Полинка, если ты не против.

Запас, который не дерёт

С появлением девушки-девочки в доме, привычный уклад Лёниного существования рухнул. Перво-наперво ему пришлось пересмотреть некоторые нюансы холостяцкого быта. Вдруг появилось много вещей, которые оказывается невозможны в присутствии дамы. Например носки разбросанные по всей избе теперь пришлось прятать под кровать, либо аккуратно ставить в угол. Так, чтобы внешним видом и запахом не травмировать ребёнка.

А девушка в свою очередь, вот они инстинкты, словно отрабатывая долг, бросилась в атаку на запущенное бирюком хозяйство. Она перемыла полы и посуду, отдраила сковородки, заштопала всё, до чего дотянулись её маленькие пальчики. А когда этого Полинке показалось мало, она настояла на огороде, и Леонид особо не противился. Собственно огород был, но всё на, что он был способен, это чуть укропа, лук да немного картохи.

Лёня перекапывал заплетённые корнями грядки и думал про себя. Вот же повезло под старую задницу. Сидел на пне, ни кого не трогал, и на тебе. С другой стороны хоть какое-то разнообразие. Однако, ближе к вечеру надо будет попытать девчонку. До конца не понятно, что же у неё стряслось? Кто её будет искать, будут ли, и если да, то кого ждать в гости. Чехи народ не простой. Могут всем кишлаком нагрянуть. Нет, надо приготовить на всякий случай дедов запас. Посмотреть, смазать. Авось пронесёт. Ну а если и нет, то хоть встретим во всеоружии.

Поздняя весна, почти лето. Лесной воздух пьян и сосредоточен. Всё и вся судорожно размножается, успевая за короткое уральское лето покрыться, оплодотворить, выносить, расцвести и заплодоносить.
По настоянию Полинки, Лёня топает в посёлок за саженцами. Оно мне надо? – рассуждает мужик, - сидел себе на кочке, никого не трогал. Хотя с другой стороны мать его ити, пусть будет. Кабачки, лук, огурцы, - Лёня рассмеялся. Огородник бляха…

Надо будет Фарида попроведать. Давненько не видались, почитай со дня Советской армии. Ох, тогда и загусарили! Ужрались, как два прапорщика на похоронах командира полка. Фарид жаловался на бабу, поминал дурным словом бронетанковые войска, а Лёня хохотал над другом, да подливал в рюмки. Фарид. Хороший мужик, но со своими странностями. Да у кого их нет?

Запас, который не дерёт

Посёлок встретил егеря нежилой тишиной, разбитыми окнами административного здания и участковым Вовой Фроловым, сидящим на скамье возле той самой администрации.
- Привет, Вольдемар! – жизнерадостно поздоровался Леонид со своим старинным корешем, - чё насупился? Супу наелся?
Участковый хмуро зыркнул на лесничего, сплюнул сквозь зубы на пробегавшую кошку, и по-японски пошипев сквозь зубы, сказал: - Ты бы, Леонсио, дерьгал отсюда, пока ноги целы.

- Да что у вас тут происходит? Война что ли началась? Удмурты напали, али еще, какая лесная нечисть выползла?
- Я ж тебе говорю, лесная твоя душа, - Вова выругался, - Сам гулеванит! Понаехали дружки из краевого центра. Такие же чурки, прости меня Господи. Второй день бухают, вона стёклы побили. Какую-то девчонку ищут беглую. То ли сестра одного из «чехов», то ли полюбовница. Ты ничего не слыхал? Да хотя откуда тебе-то? Сидишь тамо в своих таёжных ебенях, Олеську в мохнату рукавицу пользуешь.

Леонид задумался. Всё сходится. Девка нерусская, глава чеченец, кореша приехали видать такие же. Задумался, но мысли свои в слова облекать не торопился.
- Слухай, Вовка, я за девку ничего не знаю, в лесу живу не на авеню, а чем она им насолила-то? Украла, что или кого зарезала?
- Не знаю, зарезала или мясорубкой по башке ё@нула, а только произошёл у них какой-то кипеш. Мне сказывали, что сбежала она из дому. Вроде как садилась на электричку, в наши края.

- Смешной ты человек, Володя, - егерь усмехнулся, - до нас ещё десяток остановок. На которой лыжи смазала, одному черту ведомо.
- Нет, тут ты не прав, Лёнька. Есть инфа, что она с той электрички на ходу сиганула, где-то здесь. Так что если что узнаешь, дуй ко мне. Еённый брат премию объявил. Вместе и пропьём.
- Ну, если что пронюхаю, дам знать, - Леонид попрощался с другом, а сам быстро направился на маленький рыночек, к цветочным старухам.

Зашёл в магазин, прикупил курево, сахар, пакетные супы. Спешно не торгуясь, купил заказанные саженцы и так же поспешно отправился восвояси.
Ох, не к добру выползла девчонка на заимку. Чем-то ещё закончится вся эта история. Ясно одно, воняет от неё жутко.

Дома на заимке его ожидали перемены. Полла, оправившаяся от раны, посвежевшая и жутко похорошевшая, наводила порядок в холостяцкой берлоге.
Сверкали чистотой умытые оконные стекла, выскобленное до желтизны крылечко сияло яичным желтком. Девушка с тряпкой и ведром выскочила из дому и чуть не сбила с ног хозяина.

- Ой, дядя Лёня вернулся! А я тут марафет навожу. Ну и засранцы вы всё же, мужики. Ну, разве можно жить в таком скотстве? Как дикарь! Чего встал, воды принеси, ну?! У меня обед подгорает.
Лёня, не говоря ни слова, отправился на ключик. Олёся, сопровождавшая хозяина повсюду, на этот раз даже не вышла. Вот же предательница! Сговорились. Одно слово, - бабы!

Умывшись прямо на ключике и набрав полные вёдра, егерь вернулся в избушку. Дома всё сверкало и искрилось. Порядок, чистота, молодой задор. Вон, даже цветов успела нарвать и приспособить в банку на стол.
- Эй, бирюк, если умылся, садись за стол, - девушка весело подмигнула Леониду, - сейчас обедать тебя буду.

Шумно доедая почти настоящий борщ, Лёня в который раз подивился. Вот же бабы, из ничего могут вкусности стряпать. Да что там стряпать. Уже просто своим присутствием дом украшают.
Доев последнюю каплю, егерь налил себе чаю, и строго посмотрев на кухарку, сказал: - Ну, а теперь, дорогая находка, ты мне расскажешь всю свою историю. Полностью, без утайки. Все подробности. У меня тоже есть, что тебе рассказать, но ты первая.

Невеста

После обеда Леонид растянулся на деревянных застеленных шкурами нарах, а его кухарка прилегла на хозяйском диване.
- Думаю, пора тебе дядечка Лёня кое-что рассказать. Человек ты хороший, и подставлять тебя мне не хочется. Мой отец, он был участковым в нашем посёлке, всегда хотел, чтобы я получила хорошее образование. Но, последний год слёг, сердце доконало, постоянные войны, неразбериха с властями. И когда брат Олхазар уехал на Урал, он даже обрадовался. Помог деньгами, с тем, чтобы чуть позже отправить меня следом за братом.

Так и вышло. Когда брат устроился на новом месте, обрёл какой-то вес в диаспоре, то сразу же отправил письмо с нарочным, денег на дорогу и свою цепную собаку Довхан, - в этом месте Полла надолго замолчала. Лицо её потемнело, а губы сжались в тонкую линию, - Довхан, это особая статья. Проклятие нашего дома. И если есть на небе Бог, то на земле есть дьяволица, имя ей Довхан Мирзоева.

Эта недостойная овца, как цепняк бегает за моим братом. Куда Олхазар, туда и эта сучка. Знаю, что участвовала в боевых действиях. То ли сама стреляла, то ли голодные боевики в неё своей семенной жидкостью стреляли. Прокладка!
Когда брат уехал в Екатеринбург, она тот час потащилась за ним. Замуж хочет, наверное.

Меня брат принял хорошо, подарками завалил, навёл мосты в Уральскую медицинскую академию. Отец всегда мечтал, чтобы я помогала людям. Только поучиться мне не дали, такое началось!
У Олхазара бизнес. Водка из Чечни, много, целыми вагонами. Понятно, что раз такое специфичное занятие, то и связи нестандартные.

К нему и раньше наведывался начальник райотдела милиции, Каменев. За долей, пожрать нахаляву. А тут, сразу после моего появления, он просто с ума сошел. Почти каждый день стал у нас бывать. Год назад старый козёл похоронил жену, а новой не обзавёлся.
Я-то сразу смекнула, за каким бесом это толстое чмо к нам ползает. Олхазару сказала, но он только посмеялся. Мол, хороший мужик, нужный, да и сам собой хорош. Вон одного сала десять пудов.

Плюнула я тогда и на время забыла в рутине того старого взяточника. А дело худым обернулось. Мент, который крышевал брата уже несколько раз намекал тому, что если бы им породниться, то и бизнес пойдёт совсем иначе, да и деньги из семьи уйдут не на подкуп властей, а на ту же сестру. Вижу, а брат-то задумался. Ну, дела!
А нынче брат мне прямо сказал. Будем за счёт тебя укреплять связи с местной властью. Готовься, сестра. Каменев мужик крепкий, будешь жить, как за Каменевой стеной!

Как представила я этого жирного ублюдка в постели рядом с собой, так чуть не проблевалась. Сальное потное ничтожество. Пробовала говорить с братом по душам, но Олхазар уперся, как бык и ни в какую. Пойдёшь за мента и всё тут! Сроку на подготовку к свадьбе две недели. Щас!

Даже времени, чтобы просто поломаться, мне не оставили, твари. Пришлось ночью бежать, как воровке. Взяла у брата денег на первое время и на проходящий поезд. Благо, что через Ёбург их идёт тьма тьмущая. Казалось бы, ищи ветра в поле, но я забыла про самое главное препятствие. Довхан! Эта дочь ишака через линейную милицию вычислила меня, нагнала уже в ваших краях и попыталась остановить.

Прямо в поезде мы с ней дрались. Она старше меня и крепче. Но и я, знаешь какая вёрткая! Дрались в тамбуре, ночью. Мне удалось накинуть ей на шею шнурок от амулета. Что ты так смотришь? Да, я решила её задушить. Насовсем! И когда Довхан почувствовала, что я не уступаю, а смерть совсем рядом, вот тогда она и ударила меня ножом. Неловко ударила, из неудобного положения. Иначе не разговаривали бы с тобой. Дальше я прыгала с поезда, благо, что он замедлял ход. Поцарапалась сильно, а так ничего, я выносливая.

Леонид представил линию свердловской железки. Выходит, что его гостья, прыгнула почти рядом с заимкой.…Ну и девка. Оторва!
- Значит, нам с тобой скоро гостей ждать? – егерь закурил и подойдя к форточке выдохнул дым в небо, - теперь меня слушай. В посёлке есть глава администрации, чеченец. Совсем недавно, вчера вроде бы, к нему приехали соплеменники. Пили сильно, какую-то девчонку беглую поминали. Теперь понимаю, то по твою душу, охотники объявились.

- Не это главное, дядя Лёнечка, - Полла вздохнула, - если бы я даже убила ту Довхан, мне всё равно ничего бы не было. Главное, что брат видимо, дал слово тому менту, а он горец и мужчина. И теперь он будет искать меня всю жизнь, пока не найдёт или пока не убедится, что меня нет на земле. А ещё есть Довхан, а она, Лёнечка, ведьма!

Кунгур – Пермь

Октябрь проснулся так же внезапно, как и уснул. Из динамиков всё так же надрывался Кучин. Теперь он уже отбегался и ностальжировал:

Прошёлся он взглядом по шкафу пустому
В ЧК позвонил, закурил у окна
Потом ни себе, не майору седому
Не мог объяснить, где родная жена…

- Деда, - Октябрь искоса глянул на старика, - ты ещё не устал туда-сюда мотаться?
- Выспался, герой труда? – старик посмотрел на внука, - устал, конечно, но нет у нас с тобой выбора. Теперь, пока точки над ыюя не расставим, покоя не будет. Чёрт бы с ней, кровью, не сделаем клона Вовки Кучерявого, да и провались он пропадом. Нам другое важно. Уи, стукача древнего надо извести. Иначе к прилёту хозяев на очередное «сафари», он нам такую козью морду сделает, мало не покажется.

- Но, ты хоть понимаешь, старый ты … чекист! Что, изведя Уицраора, мы не станем сильнее? Что для этого нужно адекватное оружие. Соответствующее уровню тех межзвёздных плохишей.
- Всё тебе будет, Октюшка, и оружие, и мёртвая вода. Дай только поганца убрать. Я не знаю всей его силы, а так же не ведаю уровня его оснащённости. Раньше у нас не было связи со зверями. А ну, как она появится? Всё зря? Одно слово и они явятся сюда половиной популяции. И тогда писец земле старушке!

продолжение следует...