Глава 21

Германия, Франкфурт-на-Майне. 2005 год.

Манфред постоянно уходил от пространных разговоров о времени и событиях. Вся эта философская болтовня начала его угнетать. Ракеш говорил о необратимых последствиях, пророчил Листу ужасающие перспективы, если тот решит остаться в новом качестве.
- Вы будете изгоем, Лист. Вы не приспособлены к жизни в нынешних условиях. Это абсурд… Долго вы не протянете.
- Что вы меня пугаете? По крайней мере, я здесь уже почти неделю. Раздобыл тетрадь, даже на Эйгер поднялся. Посмотрите на свою физиономию, Ракеш. Это ещё вопрос – кто из нас более неприспособлен.
По приезде во Франкфурт Манфред снял номер в заштатном отеле на самой окраине города. Зачем он привёз сюда Ракеша, Лист и сам не мог себе объяснить. Он вообще находился в некотором тупике. После бурной и насыщенной событиями недели, его как будто окатили холодной водой - не было конкретного плана действий, некуда было ехать, да и что делать с тетрадью Хирта, он тоже не знал, нуждался в совете.
Марта была единственным знакомым человеком, не заинтересованным во всей этой истории. Именно поэтому он и приехал во Франкфурт.
Конечно, Манфред несколько бравировал, пытаясь спорить с Ракешем - он и сам осознавал, что начинает меняться. Что-то тёмное засело внутри, постоянно прорываясь наружу. Ещё вчера в машине он почувствовал, что ему доставляет удовольствие избивать Ракеша, хотя особой необходимости в этом не видел. Утром, зайдя в комнату Ракеша, Лист поймал себя на мысли, что может раз и навсегда разделаться со своим спутником - просто задушить, пока он спит.

***
Манфред разорвал пакет и достал тетрадь в потёртом кожаном переплёте. Положил перед собой на стол и пролистал страницы, исписанные небрежным размашистым почерком. Ему трудно было разобрать, о чём писал Хирт. Некоторые слова перечитывал снова и снова. В тексте встречались таблицы и рисунки, понять которые мог только профессионал. Манфред подумал, что Ракеш наверняка смог бы расшифровать эти записи. Но тетрадь он не получит ни при каких обстоятельствах.
Ему показалось странным, что Ракеш абсолютно перестал интересоваться трудами Хирта. Он спросил о записях только один раз, в машине. С тех пор не задал Манфреду ни одного вопроса, касающегося тетради - либо всё это игра, либо Ракеш и вправду помешался на своей восточной философии. Первое казалось Манфреду более правдоподобным. Скорее всего, Ракеш сам хочет воспользоваться работой Хирта, без ненужных компаньонов. Хотя, познакомившись с Элизабет Джонсон, Манфред мог дать голову на отсечение – этого она Ракешу не позволит.
Не исключено, конечно, что Ракеш говорит правду - он следил за ним и первым подобрал Листа на трассе в Цюрих. В общем, противоречий было столько, что Манфред решил не думать. Первое, что необходимо сделать, так это избавится от тетради. Сейчас она, как красная тряпка, привлекающая внимание всех заинтересованных сторон.

Манфред закрыл тетрадь, бросил в сумку и вошёл в комнату Ракеша. Тот лежал на постели, ощупывая опухшее лицо.
- Мне нужно отлучиться на какое-то время. Я вас закрою… Телефонный провод перерезан, так что позвонить из номера вам не  удастся. И не вздумайте бежать.
- И не собираюсь. Я теперь вне закона, как и вы… Элизабет наверняка уже подняла на ноги свою свору. Бежать мне некуда.
- Ваш мобильный…
Ракеш поднялся с постели и развёл руки в стороны, предлагая Манфреду себя обыскать.
- Я не ношу мобильного, Лист… Со вчерашнего дня. Я сказал вам правду, меня ищут… Кстати, ваш паспорт.
Ракеш полез в карман пиджака.
- Мне нужны и ваши документы тоже… И наличные.
Ракеш достал бумажник и передал Манфреду паспорта, три кредитные карточки и несколько купюр.
- Это всё, что у меня есть. Онкологический центр наверняка вчера ещё заблокировал Америкен экспресс, но на моих личных карточках есть кое-какие сбережения.
- Как ими пользоваться?

***
Манфред вышел из отеля и направился к центру города. На пересечении Штайнвег и Росмаркт он увидел Завьялова. Тот переходил улицу и оглядывался по сторонам. Лист быстро завернул за угол и практически побежал в сторону небольшой арки, свернул во двор, перепрыгнул через ограду и вышел на параллельную улицу.
Неужели его всё-таки выследили? Завьялов наверняка знает, где находится дом Марты. Значит, и адрес аптеки, где работает девушка, ему тоже известен. Скорее всего, он тогда вёл его от самого ресторана. Кстати, ещё одна непонятная фигура в этом деле. Уверяет, что ему ничего не нужно, но в курсе всех передвижений Манфреда. Странно было и то, что зная о тайнике, Завьялов не предпринял попытки забрать тетрадь Хирта.
Лист выскочил на Бёрзенштрассе, отыскал здание банка Барклай’с и вошёл в холл. Процедура заняла не более получаса.
Когда тетрадь легла на дно банковской ячейки, Манфред облегчённо вздохнул. Единственная его гарантия теперь находилась в защищённом месте. Относительно защищённом. Подумав об этом, Лист мрачно усмехнулся. Всё относительно, конечно - тетрадь пролежала в тайнике на Эйгере несколько десятков лет и никто не смог её отыскать. Так ли надёжен банк?
Минут десять Манфред стоял в холле банка, наблюдая за улицей через стеклянные двери. Не заметив Завьялова, вышел из здания и спустился вниз по Бёрзенштрассе.

В аптеке было столько посетителей, как будто на город обрушилась эпидемия. Манфреду пришлось прождать минут двадцать, пока Марта не освободилась.
- Ваше заведение становится популярным.
- Грипп… Я так рада, что ты приехал…
- Я тоже, Марта. У меня только один вопрос - ты свободна вечером?
- Да. К семи.
В аптеку зашли ещё несколько посетителей, и Марта, чмокнув Фреда в щёку, вернулась за стойку. Прошептала беззвучно, и Лист прочитал по губам: «Буду ждать».
Он снова вышел на улицу. До закрытия аптеки оставалось чуть больше пяти часов, и Лист отыскал неподалёку небольшой кинотеатр. Пожалуй, лучшего места, чтобы переждать до вечера, не найдёшь. Манфред купил билеты сразу на несколько сеансов: «Авиатор», «Изгоняющий дьявола» и «Револьвер».
Первый фильм его захватил настолько, что Лист совершенно перестал ощущать окружающую реальность. Когда в зале зажёгся свет, он ещё долго не мог подняться с кресла. Второй – понагнал страху, а третий ему так и не удалось досмотреть до конца. Кто-то тронул его за плечо. Манфред вздрогнул, обернулся и разглядел лицо Завьялова.
- Не дёргайся. Они тебя ищут, но до Франкфурта пока не добрались. Всю ночь топтались в Гриндельвальде, и только когда поняли, что Ракеш сбежал, выехали в Берн.
- Как ты меня нашёл?
- Не важно. Слушай, что я тебе скажу: тебе придётся вступить в переговоры, в покое тебя не оставят. Если будешь вести войну, в одиночку не справишься. Тебе стоит сегодня же уехать из Европы… Желательно, куда-нибудь подальше. В Южную Америку, например. Заляжешь на дно, а потом, когда Элизабет поостынет, предложишь ей сделку.
- Я не собираюсь никуда ехать.
- Тогда тебе придётся преподнести в дар руководству Онкомедикал записи Хирта. А после этого - ты нежилец.
Манфред повернулся лицом к экрану и задумался. В этот момент Джейк Грин произносил один из своих монологов: «Есть в каждом из нас что-то такое, о чем мы даже не подозреваем. То существование, которое мы будем отрицать до тех самых пор, пока не станет слишком поздно. И это что-то потеряет для нас всякий смысл…»
Манфред тряхнул головой, освобождаясь от внезапно посетившей его мысли: А что если Завьялов на самом деле нереален… что это всего лишь плод его воображения. Он всегда появляется без свидетелей и, исчезая, не оставляет следов. Просит Манфреда о своих посещениях не распространяться.
Манфред вспомнил ночь, когда впервые увидел Павла. Он неизвестно как проник в номер. Завьялов точно знал, о чём Манфред говорил с Мартой в ресторане… Что он ответил тогда? Что умеет читать по губам. Чушь! 
- А если не отдам?
- Тебя заставят. Найдут способ, уж поверь.
Манфред подумал о Марте. Если они знают о её существовании, это сильный козырь. 
Казалось, Павел прочитал мысли Манфреда, потому что тут же произнёс:
- Про девушку им неизвестно… Пока. Но это дело времени.
Манфред резко повернулся к Завьялову и схватил его за воротник куртки.
- Попробуй только вякнуть…
- Ты в своём уме?! – Павел рывком освободился от хватки Манфреда и поправил воротник. – Я на твоей стороне, идиот. Ты ещё не понял? Забыл, кто сказал тебе о тайнике?
Манфред отвернулся к экрану. Сюжет фильма давно перестал его интересовать - у него у самого имеется сюжетец не хуже. Более запутанной ситуации он себе и представить не мог. Да ещё и с примесью совершенно фантастических событий - Шамбала, реинкарнация и прочая дрянь. Лист уже не пытался искать логику в поведении окружающих людей. Пожалуй, единственный человек, в действиях которого Манфред был уверен на все сто процентов, была Элизабет Джонсон. Загадочный русский и мятущийся Ракеш могли в любой момент совершить неожиданный поступок. Есть ещё Марта. Лист хотел бы верить, что она не имеет к истории никакого отношения…
- Ты говорил, что единственная твоя забота – чтобы я остался жив. Это так? – не оборачиваясь к Завьялову, спросил Лист.
- Да.
- Есть ведь ещё какая-то причина, правда?
- Есть.
- Что за причина?
- Ты сам ещё не понял?
Голос Завьялова прозвучал глухо, как из-под земли. Манфред боролся с желанием повернуться лицом к Павлу.
- Будет лучше, если ты мне объяснишь.
- Тебе стоило получше разузнать о Манфреде… о том, который погиб в шестьдесят втором.
- А что с ним не так?
Павел не отвечал, и Манфред повторил вопрос. Завьялов продолжал молчать, и Лист обернулся. Позади него был ряд совершенно пустых кресел. Манфред вскочил с места, оглядываясь по сторонам. Ни в проходе между рядами, ни на выходе из зала Завьялова не было. Несколько зрителей, которые сидели на своих местах с самого начала фильма, и больше никого.

***
Марта ждала на улице перед аптекой. Лист пробурчал, извиняясь за опоздание, но она только улыбнулась и взяла Фреда под руку. Как будто давняя знакомая, или его девушка. А может и так… Может она его девушка.
- Куда пойдём? Мне показалось, что японская стряпня тебе не понравилась, я права?
- Если ты голодна, можем…
- Да нет, не особенно. Что-то ты весь как на иголках? Случилось что-нибудь?
Они шли по улице, на которой находился кинотеатр и, поравнявшись с неоновой вывеской, Манфред кивнул на афишу.
- «Авиатор» сегодня посмотрел. Честно говоря, ничего лучше не видел… Аж дух захватывает. Бр-р-р…
- Я не люблю Ди Каприо. И мне наоборот все показалось надуманным.
Манфред решил больше не обсуждать ни «Авиатора», ни тем более, «Изгоняющего дьявола» - боялся попасть впросак. В его время о таком кино можно было только мечтать.
- Какой-то ты странный сегодня.
Марта неумело пыталась скрыть любопытство. Или это он неумело пытался скрыть эмоции. Фреду пришло в голову, что только женщины не изменились за это время. Всё помнят, всё хотят знать, и ничего не ускользает от их внимания.
- Слушай, мне нужно кое-что узнать. Так, ерунда, в общем то. Кое какая информация об одном человеке. Это мой… Мой родственник, фактически однофамилец. Он после войны жил во Франкфурте. В общем, у меня есть только адрес и имя. Ты не знаешь, где можно найти о нём хоть что-нибудь?
- Можно в городском архиве, а можно в Интернете. Твой родственник, он вообще кто? Известная личность или как?
- Или как.
- Это сложнее. В архив уже поздно… Если хочешь, можем пойти ко мне и покопаться в сети?
Интригующее «покопаться в сети» слегка насторожило Манфреда, но желание остаться с Мартой наедине было сильнее. Конечно, он хочет, что за вопрос. И тут Манфред вспомнил про Ракеша.
- Чёрт!
- Что?
- Да понимаешь… У меня в номере голодный индус. С самого утра ничего не ел.
- Твой раб?
Манфред рассмеялся, представив разбитую физиономию Ракеша, чалму, шаровары и опахало из страусовых перьев.
- Нет, не раб. Приятель.
- Если он йог, то может обходиться без пищи несколько дней. Пускай посидит, ему полезно.
Они остановились. Как и тогда, в ресторане, суматоха последних дней исчезла. Лист потянул Марту к себе, и она не сопротивлялась. Они долго целовались, стоя на улице и не обращая внимания на прохожих.

***
Квартира Марты располагалась на втором этаже, но Манфреду показалось, что они поднимались целую вечность. Он старался вспомнить, как давно у него не было женщины. Год, два… А может быть, шестьдесят лет? Это если верить теории Ракеша. Откуда следует вести отсчёт? С сорок второго? Или с того момента, когда он оказался в клинике Кёльна?

Марта открыла дверь, вошла в квартиру и включила свет в коридоре. Манфред так и остался стоять на площадке, не решаясь переступить порог.
- Входи, не стесняйся.
- А это удобно?
Манфреду не понравился ни собственный вопрос, ни интонация. Как то уж очень неуверенно. Совсем не похоже на человека, который два дня назад без страховки взобрался на Северный склон Эйгера.
- Если бы это было неудобно, ты вряд ли стоял бы сейчас возле моей квартиры. Входи…
Марта схватила Манфреда за руку и потянула через порог. В следующую секунду он почувствовал совсем рядом дыхание девушки. Лист обнял её за плечи, и влажные губы Марты тронули его щёку, затем подбородок…
Пространство вокруг начало расширяться. Манфред видел перед собой только тёмные с искринками глаза. Услышал, как где-то далеко за спиной захлопнулась дверь.

Марта начала раздевать Манфреда ещё в коридоре. На пол полетела его куртка, затем свитер…  Девушка пятилась в спальню, стягивая с Листа футболку.
Манфред подхватил Марту на руки и сделал несколько шагов в сторону постели. 
- Фредди… Фредди… подожди.
Манфред как кипятком ошпарило. В его мозгу внезапно пронеслось воспоминание о Хелен. Он вспомнил их последний разговор. «Не называй меня так…» - сказал он тогда. Что она ответила? Ответила – «хорошо» и тут же снова назвала его «Фредди».
Лист опустил Марту и её ноги коснулись пола.
- Что с тобой?
- Не знаю… Всё нормально…
- Я в душ. Не скучай, слышишь…
Марта подхватила с постели небольшой пульт и нажала на кнопку. Манфред даже не услышал, а скорее почувствовал, как по спальне разливаются первые аккорды «До минор» Шопена.
Манфред сел на кровать. Видимо, вид у него был совсем потерянный, и Марта заметила его состояние. Она присела перед ним на корточки. 
- Да что с тобой?
- Всё в порядке…
- Точно?
- Точно…
- Ну, смотри. Я быстро.

Марта погрозила ему пальчиком и выскочила из спальни. Манфред откинулся на спину, закинул руки за голову и уставился в потолок. «Господи, ну почему Фредди?» - подумал он. Неужели это уменьшительное имя будут повторять все его женщины?
Всё-таки, не шестьдесят лет прошло, если ему до сих пор больно вспоминать о Хелен. Марта - полная противоположность. С Хелен всё было по-другому - Манфред почти год ухаживал за ней, прежде чем она позволила себя поцеловать. Совсем невинный поцелуй в щёку, а он был на седьмом небе. Ещё полгода они ходили, держась за руки, пока Хелен не созрела для более серьёзных отношений.
Зато закончилось всё очень быстро. Всего пара фраз… «У меня другой мужчина» и что-то ещё про Железный Крест и «тебе не нужно этого знать»… Как плата за долгие ухаживания.
Как будет на этот раз? Уж очень стремительно развиваются их отношения. Он третий раз видит Марту и уже лежит в её постели.
Возможно, Ракеш прав и Манфред никогда не сможет приспособиться к такому ритму.
Когда Марта показалась в дверях спальни, Манфред забыл и про Хелен, и про Ракеша, и про безумный темп современной жизни. Он видел только её, хотел только её и надеялся, что в самых интимных сферах всё осталось по-прежнему. Как оказалось, в этом он тоже ошибался.

*** 
Только вопросы остались прежними. Как и шестьдесят лет назад.
- Тебе было хорошо?
- Да, а тебе?
- Мне тоже… Кажется, я влюбилась, Фредди.
Манфред не знал, чему больше удивляться. Тому, что это назойливое «Фредди» теперь его не раздражало, или признанию Марты, которое прозвучало после бурного секса. Он решил ответить ей откровенностью.
- Знаешь, у меня давно никого не было…
- Заметно.
Марта улыбнулась и чмокнула Манфреда в нос. Он провёл ладонью по её груди, по чуть выпуклому животу, коснулся внутренней стороны бедра. Марта застонала и слегка раздвинула ноги.
- Нет, правда. Я даже не знаю, насколько давно…
- Хочешь ещё?
- Ну… Не знаю.
- Это не ответ.
- Хочу…
Марта перевернулась и легла Манфреду на грудь.
- Ну, если хочешь…
Девушка нырнула с головой под одеяло, и Манфред почувствовал, как губы касаются его живота.


***
- Давай, что там у тебя?
- Манфред фон Лист. Родился семнадцатого марта восемнадцатого года, погиб…
- Это не нужно.
На ярком экране монитора забегали строки. У Фреда немного закружилась голова от сумасшедшей скорости, с которой менялись картинки, фотографии и текст. Он только успевал сконцентрироваться, как тут же всплывало новое изображение. Наконец, на мониторе появилась статья, заинтересовавшая Марту.
- Ну вот, нашла. Довольно известная личность в определённых кругах. А ты говорил – «да так». Он тоже альпинист, как и ты… Вот, здесь написано, что он совершил восхождение на Эйгер в сорок девятом и шестьдесят втором… Эйгер, это где?
- В Швейцарии, в Альпах.
- Тут и фото есть.
Манфред придвинулся ближе и всмотрелся в небольшую групповую фотографию, сделанную явно в Гриндельвальде. Да, так и есть - на переднем плане несколько человек, судя по снаряжению, альпинисты, за их спинами отель, и на заднем плане Белая Кобра.
- Не могу разобрать, фотография маленькая.
- Можно увеличить.
Марта произвела нехитрые манипуляции, и фото теперь было чуть меньше, чем в половину экрана. Правда, теперь все лица были как в тумане.
- Качество не очень, – сказала Марта. – Если хочешь, поищу ещё.
- Если можно.
Марта продолжила поиски, а Лист, который был уже не в состоянии следить за экраном, откинулся на спинку стула. Даже при плохом качестве снимка себя на фотографии он бы узнал. Но из пятерых, изображённых на фото людей, его не было точно. Лишь одно лицо отдалённо напоминало кого-то. Но кого именно, Лист не мог вспомнить.
- Вот, нашла! – Марта, казалось, была рада этому не меньше Листа. – Тут даже подписано, кто есть кто… Штефан Лонг, Гюнтер Нортмайер, Фридрих Мейер, Фред Лист и Хельмут Корт… Ужас какой-то!
- Что? – Манфред придвинулся к Марте.
- Пишут, что из пятерых альпинистов, остался в живых только твой родственник, остальные погибли.
- Фото можно посмотреть?
- Да, вот оно.
Текст скользнул вверх, и Манфред увидел фотографию и подпись. Лист даже не стал читать, имён - он тут же узнал альпиниста, стоящего вторым справа. На снимке красовалось улыбающееся лицо Павла Завьялова. Манфред не удержался, вскочил со стула, зашагал по комнате. Он даже не заметил, как испугалась Марта. Она отошла к дальней стене и запахнула халат.
- Что-то не так, Фредди?
Манфред сразу не ответил, продолжая мерить комнату шагами. Потом остановился и взглянул на девушку.
- Всё! Всё не так…
Она решила больше не задавать вопросов и присела на кровать. Манфред сделал ещё пару шагов и замер напротив окна, пытаясь придумать хоть какое-то объяснение увиденному.
Получается, что Завьялов - и есть Манфред фон Лист. Тот, кому Гюнтер Уде передал записи Хирта. Это Завьялов жил в доме на Берлинерштрассе после войны. Это Павел спрятал тетрадь в тайник, и это его могила на городском кладбище Франкфурта.
В таком случае, кто же тогда он сам? Недоразумение, выпрыгнувшее из сорок второго года и теперь не ведающее, что делать дальше?!
Ракеш прав: он – никто. И долго тут не протянет, это точно. Он выполнил свою миссию, вытащил на свет божий то, что так долго искали, и теперь с ним можно разделаться. Разыскивать его никто не будет. У него даже имени нет. Ракеш назвал его Манфредом, не оставив выбора… И он согласился, принял это имя за своё.
Лист повернулся и взглянул на Марту. Она продолжала сидеть на постели и растерянно смотрела на Фреда. Она явно напугана, и в этом его вина. Манфред подумал - не стоит ли ей рассказать всё так, как есть. Подошёл к постели и сел рядом, прикрыв лицо руками. Почувствовал её тёплую ладонь у себя на спине. «На чужой спине», – подумал Манфред. Ему вдруг стало неуютно в этом теле. 
Манфред поднялся и прошёл в ванную комнату. Остановился перед зеркалом и долго вглядывался в своё отражение, теперь казавшееся ему совершенно незнакомым, как тогда – в самолёте. Всё было чужим: изгиб носа, разрез глаз и линия губ. Но было что-то знакомое… еле уловимое. Манфред на секунду закрыл глаза и попытался вспомнить, где именно он мог видеть это лицо…

Густой снег валит хлопьями… Перед ним альпинист… Русский альпинист, которого он заметил ещё снизу, разглядывая склон в бинокль… Он почти не видит его лица… Мешает снег и яркий огненный шар за спиной русского… Русский отбросил Манфреда к скале и в этот момент он смог различить профиль альпиниста… Так и есть… Это его лицо… 

Манфред открыл глаза, отгоняя видение. Выходит, он и есть тот самый русский, исчезнувший в огненном свечении. А настоящий Манфред Лист - там, на фотографии. Значит сам он не кто иной, как Павел Завьялов… этот загадочный получеловек полупризрак…
Манфред ещё несколько минут стоял перед зеркалом и вглядывался в отражение, находя всё больше знакомых черт.
Он вернулся в комнату и снова сел рядом с девушкой.
- Марта, я должен тебе объяснить кое-что…
Она промолчала, только положила голову ему на плечо. Манфред решил рассказать всё с момента аварии, исключив только свои воспоминания о войне, иначе можно и впрямь сойти за идиота. Если она поверит в то, что услышит, остальное он может объяснить Марте и позже. Пока он говорил, девушка не проронила ни слова. Он уже давно закончил, а она всё ещё продолжала молчать.
- Ты мне не веришь, это понятно… Можешь ничего не говорить. Я просто уйду и постараюсь больше не попадаться тебе на пути. Я не хотел впутывать тебя, правда. Мне просто необходимо было высказаться, поговорить с кем-нибудь.
- Скажи, этот твой Завьялов… Он реальный человек? – наконец спросила Марта.
- Боюсь, нет. Он всегда приходит без свидетелей… Пропадает неожиданно и не оставляет следов. Он похож на тень, а не на человека. Мне иногда кажется, что он становится частью меня. Я стал говорить как он, действовать, как он… Мне так кажется.
- А Ракеш? – спросила Марта.
- А что Ракеш?
- Ты не думаешь, что он тебе врёт? Он же обманывал тебя? Или я чего-то не поняла?
- Не знаю. Мне кажется, он с самого начала говорил правду. Предлагает мне ехать на Кавказ. Туда, откуда всё началось. Говорит – только в этом случае можно всё вернуть на свои места.
Манфред снова вспомнил про Ракеша, встал и снял со спинки стула пуловер. Натянул его через голову, с треском освобождая статическое электричество. То ли он сам был настолько наэлектризован, то ли шерстяной свитер.
- Мне нужно вернуться в отель, Марта.

***
Войдя в номер, Лист бросил взгляд на часы -  было уже около трёх ночи, но Ракеш так и не ложился. Он был голоден и видимо, по этой причине зол. А может, по той причине, что на какое-то время выбыл из игры.
- Чёрт бы вас побрал, Лист! Вас не было больше пятнадцати часов!
Манфред поставил на стол пакет с продуктами, купленными в ночном супермаркете. Сел на постель и стал наблюдать за Ракешем, который жадно набросился на еду.
- Мне сказали, что йоги могут по нескольку дней обходиться без еды, но теперь я вижу, что это враньё. Вы меня разочаровали, Ракеш.
- Вы издеваетесь?

Когда Ракеш покончил с содержимым пакетов, Манфред спросил, известна ли ему фамилия Завьялов. Ракеш не раздумывая, отрицательно покачал головой.
- А вы были знакомы с Манфредом… Ну, с тем, что умер в шестьдесят втором?
- Я родился через год после его смерти, я же говорил вам…
- А фото? Фотографии видели хотя бы?
- Нет. Элизабет просто рассказала мне о Листе, когда вводила в курс дела. Я знал всю эту историю с самого начала. Меня держали в качестве консультанта… Последнее время. По крайней мере, я мог толком объяснить, что именно произошло на Кавказе…
- Да ну?! Вы и мне не смогли рассказать.
Ракеш поморщился и показал на своё разбитое лицо.
- Во-первых, вы ничего не желали слушать. Во-вторых, я лишь в общих чертах имею представление о том, каким образом может произойти подобная… Назовём её… Телепортация.
- Теле… что? – переспросил Лист.
- Телепортация. Мгновенное перемещение во времени и в пространстве. Есть несколько нестыковок, согласен. Но вы вполне могли существовать как тогда, так и сейчас. И в том времени, и в этом…
Манфред не дал Ракешу договорить, решил рассказать ему о сегодняшнем малоприятном открытии.
- Сегодня я видел фотографию того самого Манфреда… Из пятидесятых. Что удивительно – никакого сходства со мной… Совершенно другой человек. Как вы это можете объяснить?
Ракеш на несколько минут задумался. Видимо, для него эта новость была так же неожиданна, как и для Листа.
- У меня единственное объяснение. Видимо, в тот момент, когда это произошло, на Эльбрусе пропали не только вы. Был ещё кто-то, о ком не знали ни сотрудники Аненербе, ни Элизабет. Возможно, только вы знаете.
Ракеш замолчал, ожидая разъяснений от Манфреда.
Лист рассказал ему о Кавказе. Старался не упустить ничего - о своих предчувствиях, о пропавших егерях, чьи кости они нашли через несколько часов. Даже про остановившиеся часы гауптмана вспомнил. Ракеш долго размышлял над словами Листа. Затем встал и прошёлся по комнате.
- Меня больше интересует, что произошло в последние несколько часов. Там, на пике Калицкого, вы не заметили ничего странного, необычного?
- Нет. Я ничего не могу вспомнить. Последнее, что видел, это как русский убегал. Я выстрелил, но кажется, промазал. В следующий момент я уже оказался в автобусе… Чёрт!
Манфред с трудом поверил в то, что произнёс. Он постоянно задавался вопросом – реально ли вообще всё, что с ним произошло? Уверял себя, что это сон, что однажды он снова проснётся в сорок втором. Война пугала Листа гораздо меньше, чем мир, в котором он внезапно оказался. Мысли развеялись, когда он услышал голос Ракеша.
- Скорее всего, произошло следующее: вы оказались здесь, а русский… Русский…
- Русский остался там, да? И продолжал службу вместо меня в первой горнострелковой?! Вы в своём уме, Ракеш?!
- Это как раз всё и объясняет. Видимо, он так же как и вы, полностью потерял память. Или частично…
Манфред вскочил с постели.
- Так кто же я, на самом деле? Уж точно не Манфред фон Лист! Может быть, я и есть этот самый Павел Завьялов, а?
Ракеш развёл руками. Он и сам был в замешательстве, пытаясь придумать логичное объяснение.
- Думаю, так и есть, Лист. Это, кстати, объясняет и то, что вы так хорошо владеете русским. Ваша физическая оболочка…
- Бред! – оборвал его Манфред. – Вы мне ещё про душу расскажите, или как вы её там называете…
- Вы же не станете отрицать, что наше сознание существует независимо от нас? Произошла замена. Я уж не знаю как именно… Что-то, видимо, пошло не совсем так… Вы боролись с этим… С Завьяловым. В результате – вы здесь. Ваши воспоминания – тоже… только внешняя оболочка оказалась Завьялова, вот в чём вся штука. А русский остался там, на Эльбрусе… Уже в вашем теле. Он сохранил свои воспоминания, а может, и нет. Этого теперь никто не узнает. Он мёртв.
Манфред подошёл к зеркалу и ещё раз внимательно посмотрел на своё лицо. Он действительно больше не узнавал себя? Скорее всего, память стёрла эту деталь… Что-то наподобие посттравматического шока, иначе он бы просто свихнулся, увидев своё отражение в зеркале ещё неделю назад в Кёльне. Тут он вспомнил о шраме.
- А моё ранение? Как вы это можете объяснить?
- Как раз это легко объяснимо. Вполне возможно, что русский тоже получил пулю в своё время.
Несколько минут Ракеш размышлял, а затем предложил Манфреду единственно верное решение - ему нужно вернуться на Кавказ. И как можно быстрее.
- Пройдёт ещё несколько дней, и вы уже не справитесь с собой. В вас всё больше проявляется тот, другой… русский…  Вы и так уже на грани… Да и свихнуться недолго, поняв, что живёшь в чужом теле.
- У меня последний вопрос Ракеш - на кой чёрт вам всё это? Ведь тетрадь Хирта вам не нужна, как выяснилось.
- Я уже сказал, что больше не работаю на Элизабет Джонсон. В какой-то момент я понял, что наличие этих записей, вернее – получение их таким путём, может привести к необратимым последствиям. Всё должно идти своим чередом, Лист. Если тетради и суждено увидеть свет, пускай это произойдёт естественным образом. Считайте, что это моя позиция… Религиозная или философская – не важно. Я высказал своё мнение – выбор за вами. Думайте… Лично я смертельно устал и хочу спать.

***
Завьялов подошёл к постели и наклонился над спящим. Затем резким движением просунул руку под шею Ракеша и сдавил ему горло. Одновременно, другой рукой нанёс короткий удар в шею у основания черепа. Ракеш хрипнул и замер, уткнувшись лицом в подушку.
Завьялов подошёл к столу и развернул небольшой тряпичный свёрток. Разложил на столешнице предметы - тычковый нож с коротким широким лезвием, молоток, чашку и пучок травы. Подошёл к окну, задёрнул шторы, потому что комната уже начала наполняться тусклым утренним светом. Вернулся к постели, присел в ногах Ракеша, закрыл глаза, зашевелил губами. Несколько минут он беззвучно читал на память, затем встал и взял со стола нож. Подойдя к жертве, Павел просунул острие ножа под воротник и распорол рубашку по всей длине. Откинул ткань в стороны, обнажив смуглую спину индуса. Сделал первый неглубокий надрез по всей длине. Положил нож на простыню, взял со стола пучок сухой травы, перетёр его в ладонях. Присыпал надрез от шейных позвонков до копчика. Выверенным ударом воткнул острие ножа под основание черепа и с силой надавливая на рукоять, протянул по кровавой бороздке. Ракеш захрипел и вздрогнул всем телом…

- Лист! Лист, вы в своём уме?
Манфред очнулся и открыл глаза. Он стоял у кровати Ракеша, сжимая в руке складной швейцарский нож. В первую секунду Лист даже и не понял, что произошло. Затем, когда видение снова пронеслось у него в голове, он отбросил нож в сторону и стал пятиться назад. Индус был так напуган, что его смуглое лицо стало молочно белым
- Что с вами… Лист?
- Я… Мне… Мне нельзя оставаться одному. Я не могу спать, Ракеш. Этот русский… Он сильнее меня. Наверное, вы правы. Чем скорее я окажусь на Кавказе, тем лучше для всех.



Глава 22

СССР, Северный Кавказ, пик Калицкого. 2005 год.
Почти ничего не изменилось здесь с сорок третьего. Впрочем, горы меньше всего подвержены изменениям. Тем более для Манфреда, который ещё несколько дней назад подходил к пику со своей группой стрелков. Замёрзшее озеро, как и тогда, было сплошь покрыто мерцающим на солнце льдом. Пик торчал ровно посредине заледеневшего поля.
Манфред и Ракеш стояли на небольшом гребне восточнее пика, и Листу казалось, что его сейчас окликнет кто-нибудь из егерей. Он обернётся, увидит Зигфрида или Фрица, и вся эта чудовищная история закончится. А завтра утром подойдёт группа Хаймса Гроота, сопровождающая оборудование из долины Джилы Су… О своих ощущениях Лист рассказал индусу.
- Так и будет, Манфред. Вам осталось только пройти ледник и подняться на скалу. После этого всё вернётся на свои места, и завтра вы увидите гауптмана.
- Вы уверены?
Ракеш пожал плечами.
- Всё возможно, Лист. То, что внутри вас сидит этот самый Завьялов, хороший шанс для того, чтобы калитка открылась. Не забывайте, что сверхъестественное тоже живёт по своим законам. Нужно только место, время и наличие всех задействованных энергий. В вашем случае, только место.
- С чего бы это?
- Думаю, ваш Завьялов сильная личность, если находясь уже сорок лет в земле, сумел фактически вытеснить ваше сознание. Это что касается энергий. Место то же самое, а время… Время - вообще понятие абстрактное. Думаю, вы и сами в этом убедились.
Ракеш был прав. Завьялов настолько овладел сознанием Листа, что Манфред в последние двое суток не мог спать и боялся оставаться один, помня о последнем инциденте с ножом. По этой причине Манфред отказался от встречи с Мартой. Он позвонил ей с вокзала в Бонне уже утром. Путано и долго объяснял ситуацию. Поверила ли она ему? Скорее всего, нет. Наверное, посчитала сумасшедшим.

Из Франкфурта им пришлось бежать в прямом смысле слова. Элизабет задействовала все резервы, догадываясь о планах Ракеша. Они успели покинуть гостиницу в момент, когда к входу подъехал чёрный минивен. Через заднее стекло такси Лист видел, как из минивена выскочили несколько человек и побежали к входу в отель.
До Бонна они добирались поездом. Ракеш всё предусмотрел ещё неделю назад, и с визами проблем не было. У него также были заготовлены два авиабилета с открытой датой до Москвы. Теперь можно было с уверенностью сказать - с самого начала он и не пытался обманывать Листа. Единственное, что смущало Манфреда: у Ракеша абсолютно отсутствовала горная подготовка. Но Кавказ – не Альпы. Будет трудно адаптироваться к высоте, а сам переход не так уж и сложен.
Путь к озеру они проделали вдвоём, а от пика Калицкого Ракеша должна будет забрать группа, возвращающаяся на базу в Терскол через несколько часов.

Они спустились по склону, и начали движение по ледовому озеру. Ракеш чувствовал себя неважно, акклиматизация давалась с трудом, и он постоянно останавливался. Его мутило всю дорогу и пару раз вырвало.
- Как вы лазаете по этим горам, Лист? Это чёрт знает что, а не отдых.
- Я же предлагал вам остаться внизу. Сидели бы сейчас на базе, а не блевали по склонам. Кстати, до сих пор не могу понять, почему Завьялов не воспользовался рукописью Хирта?
- Думаю, он узнал о содержании записей слишком поздно, непосредственно перед смертью. Возможно, он и погиб в тот день, когда прятал тетрадь на Эйгере. Этого мы уже не узнаем, Лист.
Ракеш в очередной раз остановился, чтобы перевести дух. Посмотрел на пик Калицкого и спросил Манфреда.
- Вы знаете, что на тибетских знамёнах вход в Шамбалу изображался, как торчащая из воды скала с плоской вершиной?
Лист равнодушно пожал плечами, и Ракеш продолжил.
- На Тибете есть нечто похожее… Гора называется Большой Кайлас.
- Меня вершины интересуют только с точки зрения их неприступности. Входами в иные миры я сыт по горло. Если когда-нибудь окажусь в Тибете, буду держаться подальше… Мне хватило.

К десяти часам они подошли к пику Калицкого и разбили палатку. Манфред встал у подножия западного склона и просчитал маршрут.
Восхождением этот путь можно было назвать с большой натяжкой. До вершины всего двести метров местами совершенно пологого склона. Тем более, всего неделю назад он тут уже проходил. Небо не предвещало внезапных изменений погоды, хотя всякое могло случиться.
- Небо уж больно чистое.
Ракеш подошёл и остановился рядом с Листом, разглядывая скалу.
- А что не так?
- Мне казалось, что для подобного мероприятия, как минимум, должен быть снежный буран или ещё какие-нибудь катаклизмы.
- Думаю, всё повторится, как и в прошлый раз, – ответил Ракеш, - что-нибудь необычное уж точно произойдёт, и мне хотелось бы это увидеть собственными глазами.
- Увидите.
- Надеюсь, ваше внезапное появление на передовой не повлияет на ход войны, – пошутил Ракеш.
Манфред улыбнулся, достал из рюкзака лист бумаги и карандаш - набросал маршрут и показал его индусу. Даже расписал время, за которое он собирается подняться на пик. Пока Ракеш изучал рисунок, Лист присел и, порывшись в рюкзаке, вытащил небольшой конверт. Протянул его Ракешу.
- Это вам.
- Что это?
- Теперь моё время выдавать вам конверты. Здесь договор и ключ от банковской ячейки. Банк находится на Бёрзенштрассе во Франкфурте. Ячейка оформлена на двоих клиентов - на вас и на меня. Думаю, не имеет смысла говорить вам, что находится в ящике?
- Тетрадь Хирта?
Манфред кивнул, и Ракеш на минуту задумался.
- Зачем она мне? Я же сказал - единственное, что меня беспокоит…
- Я это уже слышал. Причём, не один раз. Можете уничтожить записи, если они противоречат вашей вере. Меня это уже не касается. Прощайте, Ракеш.
Манфред подхватил верёвку и ледоруб, и направился в скале. Оглянувшись назад, Лист увидел небольшое тёмное облако - чуть севернее вершины Эльбруса. Впервые в жизни он надеялся на то, что облако превратится в грозовой фронт и принесёт с собой снегопад или град.
Треть пути он преодолел быстро - чуть левее был отвесный склон, а справа пологий ледник. Его можно было пройти, не применяя кошек. Лист ещё внизу выбрал более сложный маршрут, проходивший слева. Он прошёл склон и по кулуару взобрался на полку. Посмотрел вверх - туча и впрямь увеличилась в размерах, и теперь ползла в сторону пика, наливаясь свинцовой тяжестью. Лист взглянул на Ракеша, стоявшего рядом с палаткой, и махнул рукой. Тот продолжал следить в бинокль за Манфредом.
Первые хлопья снега начали падать, когда Лист пошёл по карнизу к северному склону. За выступом полка будет сужаться, затем несколько каменных ступеней вверх, а дальше – широкая площадка. В этот момент он увидел, как из-за выступа ударил яркий сноп света. Манфред отвернулся, прижался к скале и почувствовал спиной сильный жар. В следующий момент световое облако прошло прямо над его головой и исчезло за поворотом.

***
Как только Лист миновал узкий участок, повалил густой снег. Манфред подумал о Зигфриде - будет он спускаться вниз или останется на скале. Скорее всего, останется. В любом случае, с русским Манфреду придётся столкнуться один на один.
Лист потянулся к поясу и достал пистолет. Сквозь снегопад он увидел впереди тёмный силуэт. Скорее всего, это русский альпинист. Манфред прибавил темп и когда повернул за выступ, сократил расстояние почти вдвое. Если так и дальше пойдёт, он нагонит русского уже на восточном склоне.
Фред шагнул за выступ и оказался на широкой площадке, которая заканчивалась отвесной стеной. Дальше пути не было - чтобы добраться до вершины, нужно было подниматься только вверх. Русский это понял и теперь возвращался к повороту, из-за которого на полку вышел Лист.
Он увидел Фреда, когда между ними было не больше шести шагов, настолько сильно снег слепил глаза. Ширина полки позволяла вести борьбу. Русский альпинист попытался достать Фреда ледорубом, но Лист отклонился в сторону и удар пришёлся по скале. Ударом ноги Манфред выбил ледоруб из рук нападавшего, но тот навалился всем телом и свалил с ног. Успев приложить русского коленом в живот, Фред упал, ударившись головой о камень. В глазах на секунду потемнело. Противник тоже отлетел в сторону и теперь лежал на самом краю площадки.
Манфред приподнялся на локте и нащупал в снегу рукоятку пистолета. Русский встал, но поскользнулся на камне, снова попытался подняться и опять упал. Видимо, силы его были на исходе. Наконец, русскому удалось встать на ноги. Он заметил пистолет в руке Листа. Ему оставалось либо идти под пулю, либо бежать к скале, и попытаться преодолеть её без страховки. Он выбрал первое и успел сделать пару шагов в направлении Манфреда, прежде чем тот нажал на курок.
Завьялов сделал ещё шаг и упал лицом в снег.







Вместо эпилога

Германия, Франкфурт-на-Майне. 2005 год.

Ракеш вошёл в здание банка Барклай’с на Бёрзенштрассе и предъявил договор одному из сотрудников. После улаживания необходимых формальностей, Ракеша проводили в хранилище, и сотрудник банка открыл массивную металлическую дверь. Ракеш вошёл в небольшое помещение и, сверившись с номером в договоре, отыскал необходимую ячейку.
Он долго стоял, глядя на металлический стеллаж, не решаясь вставить ключ в личинку замка.

Ракеш не заметил ничего странного в тот день у пика Калицкого. Манфред скрылся за поворотом северо-западного склона и пропал из виду. Ракеш сместился влево и снова посмотрел в бинокль. Обшарил весь склон, но Листа так и не обнаружил. Тот как сквозь землю провалился.
Через час Ракеша подобрала группа, следовавшая на базу в Терскол. Вечером того же дня он вылетел в Москву, а оттуда в Германию.
Сотрудники Онкомедикал нашли его сразу, как только Ракеш появился во Франкфурте. Не собираясь скрываться, и тем более упорствовать, он показал Элизабет Джонсон договор и ключ, которые оставил ему Манфред Лист.
Теперь прямо напротив выхода из Барклай’с Ракеша ждал тёмный минивен.

Ракеш вставил ключ и, провернув его в замке, потянул на себя небольшой металлический ящик. Поставил его на стол в центре комнаты, снял крышку, закрывающую содержимое и заглянул внутрь.
Ящик был пуст.