Берег былого постепенно скрывается из памяти, сливается с темным морем забвения. Но минувшие праздники, как маяки, светятся позади — и не гаснут. Конечно, погаснуть и им суждено — но вместе с нами. Вадим Шефнер «Сестра печали».


Проснулся под «Пикник». Полторашка «крепкого» за диваном показывала минимальный уровень оставшейся пенной дури, говоря мне, нежно шелестя пузырьками, – «пора догнаться, сонный друг». Допил полусдохшего «Толстяка». Пошмонал по закромам – в барсетке, между страниц «трудовой», съежился столь своевременный «палтус».

В «ночнике» никого – ну хули, новый год через два часа. Все уже вжались пьяными жопами в стулья, выбирают, чем закусить на этот раз –  оливье или селедкой «под шубой». Рекламный постер радует: новогодняя акция обратит мой кэш в «синий» разгон лишним «бесплатным» литром.
- С наступающим, «урмас» крепкий, два с половиной.
- Вас тоже!
- А пятьдесят копеек сдачи? В сказку попали что – ли?

Хозяин магазина и продавщица в предвкушении шуршаших праздничной мишурой барышей выставляют на витрины колоннады бутылок.
- «В сказку попали»… Редко таким его вижу. – продавщица рвет скрипучий целлофан «стяжки».
- А я вообще в первый раз, обычно все с сестрой заходит, йогурты ей берет.
- Это жена его, похожи просто.
- А…  Да, бывает так у близких… Ладно, закроемся на полчаса, потом не посидишь уже.

Строчка с названием трека на плоской морде ТВ шагнула в «королевство кривых». Да уж, окривел неслабо. Торопливо наполняю третий по счету стакан. Скоро жена придет. Ну, где же она, хорошая…
- Привет! – с пьяной прилежностью помогаю вернувшейся с работы супруге снять пуховик.
- Подожди, подожди. – холодно-расстроено отталкивает меня она. – Опять?
- Да нормально все, че ты начинаешь?
- Я поеду к брату, не хочу на тебя смотреть. – поставив на стол пакет с конфетами и шампанским достает телефон. – Сейчас позвоню, чтоб увез.
Не таким я ожидал видеть встречу «нью еа» в пьяных представлялках.
- Куда ты нахуй поедешь… - рывком выдергиваю ее из куртки и толкаю на диван. Сиди, бля, сейчас праздновать будем.
- Сука, ты опять как летом тогда хочешь да? Зря я тебя простила тогда, зачем?
В ответ залпом сушу грани очередного «объема».
- Дай сюда, - она выхватывает у меня остатки пива и отправляет их в непросыхающее дышло кухонной раковины.
- Ты че творишь, - пьяное бесиво лопается шлепком на любимом лице.
- Тварь! - краска злости придает ей диковатую прелестность. – Все, я поехала, где телефон?
- Никуда ты нахуй не поедешь. Телефоны я твои оба спрятал. Давай доставай свой «шампунь».
  - Обойдешься! – зеленая колба осколками вскипает на асфальте под окнами.
  - Да ты успокойся, я так ждал тебя… - но, злое мутево «недогона» не оставляет. – Давай поговорим…
  - Отдай телефон, урод, мне надо маме позвонить, поздравить. – цепко схватив меня, пытается отобрать «говорильник».
  - Ни хуя, - треск разрываемой ткани подпевает щелчку нового удара по влаге ее слез. – На, сука, я тебе сейчас покажу «урод»! Еще? На, сука, на…

                                                                                                                      ***

Гирлянды за стеклом витрины кафе мигают проблесками затянувшейся эйфории зимних каникул. Посетители за соседними столиками галдят о прошедшем торжестве – «у кого отмечали», «кто был», «что пил». В смежном зале визжит «караоке».
- Ну вот, так и живем – работа, дом… – она, давит ложечкой дольку лимона. За два года совсем не изменилась.
- А детей когда рожать будешь? Еще чуть – и поздняк… Муж то не возникает про наследников?
- Не хочу. Зачем? Бесит все…
Бармен, решив разнообразить визуальное сопровождение, усердно давит на кнопки пульта д.у. В рекурсе висящих один против другого телевизоров, сжевав неуемный мажор «соседних» каналов, мелькнул «Сорок шестой». Официантка принесла счет.
Помолчали, думая каждый о своем.
- Ну, я пойду. Темно уже на улице. – она знакомым жестом защелкнула в волосах «крабик».
- Хорошо. Я провожу.
Одевшись, жду, пока она прихорашивается перед зеркалом под жадные взгляды пожилого гардеробщика. В динамиках «караоке» кто – то тяжелым басом давит на мозоли Боярскому.
- На столе ничего не оставил? Ключи, телефон, взял?  - сколько раз я слышал это раньше, собираясь утром на работу – Ничего не забыл? – она крутанула цилиндрик помады.
- Не забыл.