Жил да был один осел. Больше всего на свете осел любил кушать морковку. К сожалению, угощаться морковкой ему доводилось нечасто. Например, когда его приглашали в гости знакомые, которые выращивали морковку у себя в огороде. Это были самые счастливые дни в жизни осла. А все остальное время ему приходилось давиться травой. И вот, как-то раз осла посетила гениальная мысль. Он подумал: а почему бы мне самому не заняться выращиванием морковки? Это ж вся жизнь станет как один нескончаемый праздник! Вот подумал так осел и взялся рьяно за дело. Распахал поле, посадил морковь и, сгрызая от нетерпения копыта, принялся ждать урожая. Три следующих месяца показались ему длиннее всей его предыдущей жизни. Но и они в конце концов прошли. Настала пора собирать урожай. Обезумевший от счастья осел носился по полю, выдергивая морковь и тут же сжирая её вместе с землей. Набив брюхо до отказа, он стал укладывать морковь в тележку и возить её к себе в погреб. Целую неделю с утра и до вечера осел обжирался морковью. Никуда не ходил, ни с кем не общался. Только ел и спал. Отведя душу как следует, осел понял, что хочет похвастать своим урожаем перед друзьями и знакомыми. Позвав всех, кого только мог, он накрыл столы и стал ждать гостей. Когда гости пришли, столы буквально ломились под тяжестью моркови. Пир начался. Осел в нетерпении бил копытом, не в силах дождаться, когда на него обрушится вал заслуженных восторгов и комплиментов. Но к его изумлению, гости ели без особого энтузиазма. А некоторые твари так и вовсе сидели с кислыми харями и к моркови даже не притрагивались.
-Что же вы не кушаете? – сохраняя внешне невозмутимый вид, спрашивал возмущенный осел.
-Да у нас этой моркови у самих – завались, - отвечали одни.
-Да мы не особо её любим, отвечали другие.
А самые безжалостные скоты еще и советы принялись давать.
-Мелковатая она у тебя получилась. Надо было садить пореже.
-Пресноватая немного. Наверное, с поливом переборщил.
-Вяловатая какая-то. Наверное, на жаре перележала.
-Ботву бы срезал. Без неё хранить удобнее.
Выслушивая советы и поучения, осел еле сдерживал рвущиеся наружу рыдания. Когда гости наконец-то разошлись, он ревел до утра как последний ишак. Только к вечеру следующего дня он более-менее пришел в себя. В конце концов, его единственная радость была по-прежнему с ним. Предвкушая минуты тихого счастья, осел спустился в погреб и набрал себе горку морковки на ужин. Дожевывая третью штуку, он вдруг подумал: а ведь и вправду – вялая она какая-то. И почти несладкая. Съев еще одну штуку, он посмотрел с неприязнью на оставшуюся горку морковки и понял, что больше не хочет. «Да ну нахер!» – со злостью подумал осел. «Не буду больше её сажать». Оставшуюся в погребе морковь осел доедал еще несколько месяцев. Доедал через силу, лишь бы не выкидывать. С тех пор, когда осла угощали морковкой, он придирчиво разглядывал её и, откусив кусочек, злорадно подмечал: «Ага, пресновато!». Или: «О, суховато!». После чего притворно сочувствующим голосом говорил:
-Да-а… такая засуха в этом году – ничего толком не растет.
или:
-Взрыхлить, наверное, забыли… А то бы она покрупнее выросла…
И конечно же никакой радости от угощения он больше не испытывал. А другого лакомства, такого, чтоб для души, в жизни у осла так и не появилось.