Постель разворочена;
кубатура
Из стен, потолка и пола
Переполнена ночью
и мной.
В наушниках лекции Аствацатурова:
Джойс,
Кафка, Альбер Камю -
В общем, нойз.
Ни одного глагола
Или чего другого, несущего радость
И простоту.
Двадцатый век:
Литература
Подвела черту,
бомбой атомной выжгла клеймо,
Итого:
Человек -
Дерьмо.

За окном абсурд,
Как и быть должно:
Над заливом туман повис.
Знаю я, кто ещё
Этой ночью не спит:
Экспресса
Невского
машинист.

Невозможно, нельзя!
Но опять - вот так.
Неожиданно. Навсегда.
Ведь бывает не только
Для всех, но для
Одного "Итого" черта.

И земля за окном,
И темень, тьма, темень, тьма
И темнота
От льда до льда.
Залив, звезда, вода, вода,
И голова моя в кустах -
А грудь в крестах.
Земля -
в крестах.
И полумесяцем уста -

Так мир над логикой смеется,
От этой логики устав.

Зима пингвином невозможным
Стоит, молчит, глядит в окно.
Луной был мастер растревожен,
А я - пингвином. Всё одно.

Фонарь потерянно мерцает
Кто был никем, тот стал - ничто.
Зачем мы?
Чем мы?
Мы?
Не знаю.
Мы ждём Годо.
Мы ждём
Годо.