Еду на работу. Нет, я-то понятно, я на работу еду. А эти все - куда? Нет бы - поспать с утра, отдохнуть. Куда там – все в маршрутку, всем надо. Но почему-то по одному, через каждые сто метров, блядь, выстроились вдоль дороги. Что такое остановки – этому племени неведомо.

Каждый - с протянутой рукой, с нестерпимым желанием вот прямо сразу уехать, вот именно на этой маршрутке. Как только остановились перед очередным страждущим – все! Пропадает задор, движения приобретают царственную медлительность, процесс восхождения на ступеньки длится вечность. Снова остановились. «С той стороны» - вопросы, раздумья из серии «ехать-не ехать»: «А я до вокзала доеду?», «Вы по такой-то улице проезжаете?», «А как мне…». Блядь, второй год маршрут работает! Массовая амнезия.

Дети. С мамками-папками. Где они этих детей берут в таком количестве? И куда прут с самого утра? На заклание? Дети ноют и воют на все пять голосов сразу: «Хасю марожено - чупа чупс – а сто ето такое – а где бабушка - хны-хны-хныыыыыыыы». Песенку вот запело юное дарование, Альбертино Лоретти Мценского уезда, блядь. А что если радостной мамаше по счастливой харе щас размазать умильную улыбочку?

Бабки. С сумками. Нет, с охрененными сумками, по пять штук на каждую. Иногда – с жопами, по центнеру на каждую половинку. Мужики, выдыхающие в тесное пространство ядовитый дым от свежевыброшенных вонючих сигарет. О! Есть! Тетка с ядовито-красными губами, ползя по ступенькам, делая последний рывок к Пику Коммунизма, душевно впечатывается башкой во что-то там над дверным проемом! Движения ускоряются, жопа умащивается на свободное место намного проворнее. Не все так безнадежно, и выходить уже на следующей.

Остановите на «Октябрьской»!

Arsena