- Он? –  почему-то шепотом спросил Андрей, заметив, каким пристальным взглядом впился сидящий с ним рядом в машине Виктор в вышедшего из кафе черноволосого, с темной щетиной на лице рослого парня лет двадцати пяти. За ним вальяжно вышагивал  еще один брюнет,  помоложе и пониже, но и покоренастей, с бычьей шеей. 
- Он, - также шепотом подтвердил Виктор, хотя интересующие их объекты никак не могли их расслышать.
- Да, -  поежился Андрей. – Здоровые!  Не так-то просто с ними будет сладить.
- Сладим, - жестко сказал Виктор. – Нам нужен один. Тот, что первый.
Два месяца назад тот,  о ком говорил Виктор,  Ибрагимов Султан, убил его родного дядю Игоря, шестидесятитрехлетнего пенсионера. Султан заталкивал в свою машину приглянувшуюся ему восемнадцатилетнюю девчонку, перед этим одним ударом  вырубив ее спутника, хлипкого ботаника.
Дело происходило чуть ли ни в центре их городка, в какой-то сотне метров от здания ГУВД. Никто не заступился за истошно верещавшую девчонку. Только дядя Игорь, возвращавшийся домой с бутылкой кефира и батоном  в целлофановом пакете.  Этим пакетом он и огрел по горбу захотевшего сладкого кавказца,  А тот сильно толкнул невесть откуда взявшегося заступника, и дядя Игорь упал и сильно ударился головой о бетонный бордюр, и так и остался лежать, уставив в небо удивленные и тускнеющие глаза и откинув в сторону руку с текущим из лопнувшего пакета кефиром. 
Султан, завидев такое дело, тут же бросил отчаянно вырывающуюся девчонку, напоследок пригрозив ей, чтобы молчала, и прыгнул в машину. Сидящий за рулем мазды его напарник (как раз вот этот,  с бычьей шеей, и был), ударил по газам, и они мгновенно скрылись с места произошедшей драмы.   
Ревущая девчонка потом привела в чувство своего задохлика,  и они тоже поспешно сбежали с этого проклятого места. Дядю Игоря, уже бездыханного, потом подобрала проезжающая мимо скорая. Так и похоронили его, с диагнозом типа «Шел, упал, умер».  И тому Султану все бы так и сошло с рук, но оказалось, что в этот день какой-то дедок с  балкона обозревал окрестности родного городка в сильный  бинокль и видел всю эту некрасивую историю от начала до конца и даже записал номер мазды. А узнав, что тот самый нелепо размахивающий целлофановым пакетом  смешной дядька, вмешавшийся в конфликт разных миров,  умер, возмутился и позвонил в милицию. Ну да, тогда  еще в милицию. В результате ржавое колесо правосудия скрипнуло и нехотя заворочалось, разматывая это непростое дело.
Хотя что там особенного – случилось заурядное убийство по неосторожности, каких по матушке-России ежегодно происходят тысячи. Будь кто другой на месте Султана, получил бы свои пять-семь лет или сколько там полагается в таких случаях. Но у Султана этого были связи, деньги и сильное желание остаться на свободе. И очень скоро от своих свидетельских показаний отрекся  и  тот самый дедок с биноклем (теперь у него есть телескоп!), и у парочки, которую с большим трудом отыскали местные пинкертоны и которую так жаждал разлучить в тот злополучный день взалкавший молодого женского тела Султан, не оказалось к нему никаких претензий. И все, заведенное было уголовное дело рассыпалось в прах, в пыль. И получилось, что дядя Игорь погиб не от того, что проявил свою активную жизненную позицию, в отличие от редких прохожих, торопливо семенивших  с потупленными глазками мимо отчаянно борющейся с дюжим кавказцем девчонки, а  просто потому, что поскользнулся на своем протекшем из пакета кефире и крайне неудачно упал.
Постоять за честь  и добрую память  своего дяди,  честнейшего и безобидного человека, кроме его единственного племянника  Виктора, было некому. Единственный сын дяди  Игоря, контрактник Валера, погиб в первую чеченскую кампанию в Бамуте. Жена его, тетя Варя, два года назад тихо угасла  от рака, и дядя Игорь доживал свой век бобылем. Он был младшим братом отца Виктора, тоже умершего, но от инфаркта, едва ему исполнилось пятьдесят (ну да, сплошной поминальник какой-то получается, а что поделаешь, такова селяви), так что дядю Игоря Виктор почитал как отца. А тут такое…
Виктор раза три ходил к начальнику ГУВД, рыхлому приземистому подполковнику Обабкову с каким-то сырым, обрюзгшим лицом и постоянно слезящимися глазками. Тот, время от времени утирая глаза платочком, отчего казалось, что он плачет, бубнил одно и то же: «Оснований для возбуждения уголовного дела нет. Никто не видел, чтобы гражданин… как его там… Ибрагимов ударил вашего дядю. Все, до свидания!». В прокуратуре тоже разводили руками. И тогда Виктор Радулин, старший в семье Радулиных в этом городе,  сам решил покарать убийцу.
Для свершения правосудия он привлек своего армейского приятеля Андрея Заливако. Они служили не в ВДВ и даже не в ВВ, а отбарабанили два года в железнодорожных войсках. Не было у них, конечно, никакой специальной подготовки, но мужики они были  крепкие и решительные, каждый даже в свои сорок лет спокойно управлялся с двухпудовой гирей – железо они начали тягать еще в армии, как будто им мало было возни с километрами и километрами прокладываемых рельсов. И домой парни вернулись если не качками, то завидными  крепышами. Форму они старались держать и спустя почти два десятка лет после армии. Так что предстоящий акт возмездия, замышленный Виктором после долгих раздумий, предполагалось свершить без особых затруднений.   
Заливако с легкостью согласился подсобить другу в его праведном деле:
– На святое дело идешь, корешок! – сказал он проникновенно. – Да и достали уже эти отморозки. Наказывать их надо! Они только силу понимают…
Но, узнав конечную цель охоты приятеля за Султаном,  приуныл.
- А это… без мокрухи никак нельзя? – с надеждой заглядывая в глаза Виктору, когда они сидели у него дома на кухне и обсуждали детали карательной акции, спросил Андрей.
- Дядя мой в могиле лежит, а этот продолжает наслаждаться жизнью?  А знаешь как в Библии по этому поводу говорится: «Аз есмь воздам»? (Библию Виктор. конечно, и в руках не держал, но про этот самый «аз есмь» в Интернете вычитал).  То есть, каждому по делам его.  Так что пусть отправляется вслед за дядей! –  играя желваками, с непреклонным видом ответил Виктор. Впрочем, заметив сникшее настроение Андрея, приободрил его:
- Да ладно тебе! Сделаем так,  что все будет шито-крыто. В конце концов, твои руки будут 
чистыми. 
Они два дня подряд выслеживали и пытались перехватить где-нибудь в укромном месте носившегося по городку на той же мазде Ибрагимова (его координаты Виктору под большим секретом дал проникшийся сочувствием к нему следак, ведший и закрывший за недоказанностью дело убийцы дяди, и которого Виктор долго и нудно  пытал по этому поводу). Но  этот неуловимый  Султан, как назло, всегда оказывался в компании своих шумных и бесцеремонных соотечественников: они без конца при встречах обнимались, хлопали друг друга по плечам и о чем-то гортанно переговаривались. Потом Султан снова усаживался в свою  черную блестящую японку и несся на какую-то другую встречу. 
В этот вечер  Виктор и Андрей решили дождаться его выхода из кафе «Гюльчатай», куда Султан нырнул со своим напарником и застрял  там на добрых два часа. За это время на улице уже стемнело, зажглись неяркие фонари,  и Виктор в сумерках пару раз спутал выходящих из «Гюльчатай» посетителей со своими клиентами.
Но вот сейчас точно – это были они, неразлучные «шерочка» с машерочкой, оба одинаково одетые - в темных  жилетках и светлых брюках,  Султан и
его родственник.  Они стали спускаться с крыльца, цокая подковками на  каблуках лакированных туфель и негромко переговариваясь. И Виктор с  Андреем, сидевшие в потрепанной тойоте через машину от мазды Ибрагимова,  приготовились, так сказать, к  броску 
- Точно он? – еще раз переспросил Андрей Виктора, суетливо бегая руками по карманам своей куртки.
- Да он, он! – нетерпеливо мотнул головой  Виктор, не отрывая ненавидящего взгляда от неразлучной парочки и вытаскивая из подмышечной кобуры травматический пистолет. – Видишь, тот, что пониже, как приклеенный  за ним идет – это его братан двоюродный. Они всегда вместе. Значит, как договорились: как только они доходят до машины, вылетаем, и ты братана его отключаешь рукояткой пистоля по башке. А я Султану ствол в бок и сажаю его в нашу машину. Ты прыгаешь за руль,  и мы  рвем за город, в рощу.  Все понятно?
- Да чего тут непонятного? – пробурчал Андрей, наконец тоже выволакивая на свет божий откуда-то из-за спины тускло блеснувший травматический ствол – из-за возрастающего засилья в их городке южан, большей частью агрессивных и наглых, оружием самозащиты все чаще стали вынужденно обзаводиться  многие, прежде совершенно мирные обыватели. – Ну чё, пошли?
И тут кто-то окликнул из приоткрытой двери  кафе идущего за Султаном братца, и тот, что-то сказав  ему, поднялся обратно на крыльцо и зашел внутрь. Султан, не дожидаясь его, направился к машине, на ходу закуривая. Приятелям подвалила нежданная удача, которой они не преминули воспользоваться.  И как только Султан подошел к своей мазде, Виктор с Андреем подлетели к нему и с двух сторон уткнули в бока свои пистолеты.
- Тихо! – скомандовал  Виктор. – Шагай вперед, вон к той тойотке.
- Э, вы кто, чего вам надо, а? – скосив глаза и разглядев оружие в руках незнакомцев, растерянно сказал Султан.
- Шагай, тебе говорят! – повысил голос  Виктор. – Иначе завалим тебя здесь, и аллах акбар. Ну? Топай,  тебе говорят, потом расскажем, чего нам от тебя надо.
- А ну пошел, падла!  -  свирепо рыкнул на него и Андрей, всверливая дуло пистолета глубже в бок Султана. Бросив быстрый взгляд назад, на пустое крыльцо, Ибрагимов обреченно вздохнул и зашагал к машине приятелей.
Посадив его на заднее сиденье, Виктор велел ему протянуть руки за спину и с треском перемотал кисти скотчем. Андрей в это время с переднего сиденья молча и с недобрым видом целился из своего ствола Ибрагимову в голову.
Закончив бинтовать пленнику руки и дав ему сесть поудобнее, Виктор скомандовал Андрею:
- Все, поехали!
Когда их тойота сорвалась с места, из кафе снова  вышел ибрагимовский брательник и растерянно завертел головой в разные стороны, не увидев Султана ни на крыльце, ни у стоящей неподалеку машины.
- Они перевернут весь ваш город, но найдут меня! И вас тоже! – хрипло сказал Султан, угрожающе ворочая  белками выпученных  глаз. 
- Заткнись, а то я и пасть твою вонючую сейчас заклею, - повернувшись к нему, отчеканил Виктор. – Говорить будешь, когда я начну спрашивать, понял? Не слышу!
- Понял, - буркнул Султан, и затих, ища в своей черноволосой голове ответ на мучительный вопрос: кто эти два злых русака, так внезапно напавших на него и теперь везущих его в неизвестность? И главное – за что?
Султан прекрасно осознавал, что в этом городе за свою шестилетнюю жизнь в нем он обидел очень многих: кого очень круто, кого так, походя. И никогда не боялся, что ему могут отомстить – это качество, считал он, свойственно только настоящим горским мужчинам. А эти… ну поворчат где-нибудь на кухне за бутылкой водки в компании таких же слабаков, погрозят кулаками в пространство, и все на этом. На настоящую месть или яростный отпор  у них духу обычно  не хватает. Ну, а если дело дойдет до ментов, там всегда можно отмазаться. Потому все проделки и преступления Султана и его земляков почти всегда сходили им с рук.
Однако вот эти двое, похоже,  настроены очень решительно.  Это озадачило и основательно перепугало Султана – как и всякий южанин, оставшись один на один с настоящей опасностью, он основательно сдрейфил, из-за чего одна его нога начала выбивать предательскую дробь по полу машины.
- Ссышь? – усмехнулся Виктор. – Не торопись, все еще впереди!
Ибрагимов взял себя в руки и даже попробовал принять обычный для него независимый, дерзкий вид,  выпятив вперед щетинистый подбородок, хотя нога его по-прежнему продолжала дробно и мелко стучать по напольному коврику. Виктор только хмыкнул и перестал обращать внимание на своего пленника, хотя пистолет продолжал сжимать  в руке.
Управляемая Андреем  тойота проскочила их городок за считанные минуты, потом свернула с асфальта резко влево и покатила по грунтовке к темнеющему невдалеке лесному массиву. Фары Андрей специально не включал, чтобы не привлекать ничьего внимания – взошедшая желтая луна была полной и круглой, как масленичный блин, и заливала все вокруг своим неживым бледным светом, так что вполне можно было обойтись без освещения. Да и  песчаная светлая грунтовка хорошо просматривалась далеко вперед.   
Султан понял, что его везут в лес, и стал обливаться потом – это было видно по тому, как часто закапало у него с носа.
- Вы зачем меня в лес везете, а? – почти жалким, лишенным прежней самоуверенности голосом спросил он вдруг в гнетущей тишине, нарушаемой лишь ровным гулом работающего движка да жестяным  лязгом чего-то подпрыгивающего на неровностях в  багажнике. – Убивать будете, да? Скажите хоть, за что?
- За что? – не выдержал задуманной суровой паузы до начала свершения карательного акта Виктор. – Вспомни, кого ты убил два месяца назад!
- Я? Я никого не убивал, хлебом клянусь! –  выпучив глаза, почти  крикнул Султан. – Дрался,  да. Меня били, я бил. Ну там, к женщинам приставал. Но не убивал, никого не убивал,  клянусь!
Машина в это время уже въехала в лес. Здесь Андрей включил фары, высветившие колею, обозначенную примятой травой. По бокам осторожно пробирающейся по прибрежной  роще тойтоты проплывали свесившие  над колеей свои спутанные ветви  корявые низкорослые ветлы с темными морщинистыми стволами  и высокие стветлокорые  осины с белесой листвой, кудрявые ползучие кусты ежевики.  В свет фар перед машиной выскочил откуда-то заяц-русак и запрыгал перед машиной, маяча помпоном куцего хвоста и  не в силах скакнуть в сторону, в спасительную темноту. А над ним, редко взмахивая крыльями, летела крупная сова.  Вполне безобидная днем,  эта приобская роща ночью, особенно в лунном свете,  создавала впечатление таинственного сказочного леса.
Но сидящим в машине было не до любования ночными пейзажами.  Ибрагимова уже капитально начало трясти от страха, Виктора – от все более охватывающей его злости.
- Не убивал он, - не спуская колючих глаз с  покачивающегося на сидении рядом  с ним Ибрагимова, гневно сказал Виктор. – А дядя мой, которого ты ударил два месяца назад на около ГУВД, отчего умер, а?
- Какой дядя, слушай, какой еще дядя? – торопливо забормотал Султан, тут же припомнив этот случай, который чуть не загнал его на нары. Хорошо, вовремя удалось подсуетиться. – Не знаю я никакого дядю. 
-  Все, приехали! – не выдержав,  свирепо крикнул Виктор Андрею. – Сворачивай вон к тем кустам.
Когда тойота остановилась, едва не въехав в раскидистый куст  ракитника, Виктор выпрыгнул из машины и, обежав ее, открыл дверцу со стороны Ибрагимова и буквально выдернул его из салона и уронил себе под ноги. Андрей осторожно подал тойоту назад, и теперь Виктор и лежащий у его ног Султан в свете фар оказались как на хорошо освещенной сцене,  на которой сейчас должен был разыграться акт возмездия
- Вставай! – внезапно севшим голосом  приказал  Виктор Султану. Тот неловко заворочался на траве, пытаясь встать, но на скрученные за спиной руки опереться не мог,  и все его попытки принять достойное, вертикальное положение оказались тщетными.
- Неси  лопату! – велел Виктор вылезшему из-за баранки Андрею. А сам  нагнулся  и захлопал по карманам жилетки, брюк лежащего на траве Султана.
- Где у тебя нож? Вы же, джигиты, без ножей не ходите. А, вот и ножичек!
Виктор извлек из заднего кармана Султана нож-бабочку, неумело открыл его     
и, присев на корточки, стал разрезать спутавший кисти пленника скотч.
- Осторожно, пожалуйста, - тихо попросил Султан. – Ты мне руку порезал.
- Да ну? – язвительно сказал Виктор, заканчивая свою работу. -  Ну, потерпи  немного, скоро тебе будет все равно.
Разрезав скотч, он поднял из травы отложенный на время  пистолет. Неловко управляясь левой рукой, сложил нож и сунул его себе в карман.
Шурша травой, подошел Андрей с лопатой в руке.
- Брось ему! – приказал Виктор. Лопата с глухим стуком  воткнулась землю рядом с Султаном – А ты бери  и копай себе яму, вот тут, под кустиком.
Ибрагимов молча сидел на траве, низко опустив темноволосую голову.
- А ну встать! – срывающимся голосом крикнул Виктор. Султан поднял голову, и Виктор с Андреем увидели на его смертельно бледном лице блестящие струйки слез, теряющиеся в щетине.
- Я не убивал твоего дядю, - негромко сказал Султан. – Он меня первый ударил, кефиром, всю рубашку испачкал. Я только толкнул его, и он упал и ударился. Я не убивал, мамой клянусь!
- Слышь, мамой он клянется,  – возбужденно сказал Виктор,  обращаясь к  хранившему молчание Андрею и не сводя глаз с Ибрагимова. – Да он бы и не посмотрел на твою харю, дядя мой, прошел бы, как  мимо  пустого места. Но ты же, гнилость,  беспредельничал! Ты же девчонку хотел снасильничать и в машину к себе ее тащил! А перед этим парнишке ее, он в полтора раза меньше тебя,  челюсть сломал! Я же все знаю! И ты считаешь себя невиновным? Считаешь, что тебе можно вот так вот, запросто, отнять девчонку у парня и насильно трахнуть ее, да? А дома ты себе такое мог бы позволить, а? 
- Считаю… Немножко виноватый, да, считаю, - торопливо затряс жесткой шевелюрой Ибрагимов.
- Немножко! – передразнил его зло Виктор. – Множко! Ладно, с тобой все ясно. Вставай, нах, и копай себе могилу. Морали тебе никакой читать не буду, ты сам про себя все знаешь и понимаешь.  Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Вставай говорю, сука!
Грохнул выстрел и в землю рядом с Ибрагимовым с сочным чмоканьем впилась пуля. 
- Витюха, ты это… – заикнулся было Андрей, но тут же смолк, ужаленный  молниеносным и тяжелым взглядом приятеля.
Султан после выстрела инстинктивно дернулся в сторону и упал на бок.  Виктор неожиданно хрюкнул, а потом и вовсе расхохотался, показывая пальцем на Ибрагимова:
- Андрюха, смотри, да он же обоссался! Ай, джигит, ай, маладэс!
Андрей присмотрелся к ворочающемуся на траве Руслану и увидел, что на светлых его брюках в  промежности расплылось большое темное пятно.
- Ха, точно! Напугался, бедолага! – удивленно и в то же время с нотками брезгливой жалости сказал Андрей. – Да, брат, это тебе не слабых обижать. Теперь ты сам слабый и жалкий. Витюха,  слышь, может, хватит с него,  а? 
- Фуф! – отдышавшись, выдохнул Виктор. – Давно так не ржал! Ладно, Андрюха, ты прав. Это, думаю, даже хуже, если бы мы его здесь закопали. Хер с тобой, джигит, живи!  Захочешь поквитаться – найдешь нас. Но запомни, в следующий раз мы такими добрыми не будем!
Султан так и оставался сидеть в траве, когда Андрей стал сдавать тойоту назад,  и поникшая фигура Султана все уменьшалась и уменьшалась в свете фар. Андрей вывел машину на промятую в высокой траве колею,  и они покатили из рощи к их перемигивающемуся веселыми огоньками городку.
- Слушай, а если  Султан этот тоже захочет  нам того…  как ты там говорил: аз есть воздам? – нарушил молчание Андрей. – Они же мстительные, собаки.
- Не есть, а есмь, - поправил его Виктор. –  Пусть попробует. В следующий раз я просто сходу закачу ему пулю в лобешник. И он это теперь прекрасно понимает.  Нет, не сунется!
- А ведь ты,  пожалуй,  и прав,  - согласился Андрей. – Такие уроки даром не проходят. Ну что, ко мне поедем или к тебе?
- Ко мне! – распорядился Виктор. – Как раз вчера теща приехала из деревни, самогонки и сала привезла.  Пельмешков еще отварим – самое то будет!
И машина с приятелями, вырулив с грунтовки на серую ленту асфальта, помчалась к стремительно приближающемуся городу…
Уже на въезде в город Виктор, глубоко о чем-то задумавшийся, внезапно очнулся и резко скомандовал Андрею:
- Разворачивайся!
- Ты чего? – не понял Андрей. – Зачем?
- Разворачивайся,  тебе говорят! – нетерпеливо повторил Виктор. – Я передумал. Нельзя его оставлять в живых.
- Я не поеду, - остановив машину, сказал Андрей. – Мы же уже все решили…
- Вылазь из-за руля, -требовательно сказал Виктор. – И садись на мое место. Ну, кому говорят? Или ты хочешь, чтобы они за нами начали охоту? Я тебе точно говорю: Султан со своими родичами  сейчас землю будет рыть, чтобы нас найти.
Андрей неохотно пересел с водительского места на пассажирское, и Виктор, перебравшись за руль, развернул тойоту и погнал ее обратно.
Султана они увидели на въезде в рощу. Он брел по высокой траве и что-то говорил на ходу в мобильник, жестикулируя свободной рукой.
- Ага, а я что говорил? – торжествующе сказал Виктор. - Уже корешков своих вызванивает!  Ну,  держись, сучонок!
Он газанул и направил машину прямо на заметавшегося в свете фар Султана…