Тёрла в душе губки губкой Алла,
То и дело поводя ноздрёй,
Пены из бутылки подливала,
Порошок всыпала дорогой.

Нет, ей не избавиться от вони!
Не поможет, сколько ни скобли.
Хули: два часа её в вагоне
Трое гасторбайтеров ебли.

Не помогут вантуз, ёршик, щётка,
Даже освежитель не спасёт –
Раньше она пахла как селёдка,
А теперь как тухлый кашалот.

Стыдно. Гадко. Горько плачет Алла:
Ну, зачем? Скажи себе, зачем
Ты винище до ночи лакала?
Нет, не оправдать себя ни чем.

Среди ночи посреди дороги
Вдруг тебя приспичило поссать,
Ёбнулась – не выдержали ноги –
И уснула в луже. Твою мать.

Хорошо, дорожники не спали,
И в вагончик Аллу отнесли.
А не то б ещё менты забрали,
Так её б и вовсе не нашли.

С этих мыслей сделалось ей легче,
Перестали слёзы лить из глаз.
Пусть пизда и стала духом крепче,
Но могло быть хуже в тыщщу раз.