Печаль одинокого Паустовского

Одинокий Паустовский
попечалиться любил.
Брал он письку по-отцовски
и тоскливо теребил…

Иногда он пиздил кошку,
иногда пинал щенка…
Дождик капал за окошком,
душу мучила тоска…

Иногда он тряс рябину
и в саду ловил кротов…
Был дурак наполовину,
хотя в целом был здоров.

Иногда ходил он в баню,
мыл свой волосатый зад.
Вспоминал, как трахал бабу
очень много лет назад.

Иногда во сне он ссался,
иногда уснуть не мог…
Иногда он умудрялся
даже написать стишок!

Жил он в маленькой избушке,
часто злился на судьбу…
Умер с мыслью, что он Пушкин…
Или птица какаду…
Радостный вторник Тютчева

Снова радуется Тютчев!
Юных девственниц кадрит!
И от солнца каждый лучик
Снова Тютчева бодрит!

Снова наполняет кружку,
Пьёт восторженный поэт!
Вторник чуден, потому что
В понедельник умер Фет!
Воспоминания Николая Клюева, любителя птиц

Как я с дятлами дружил!
Вспомню - смехота!
Помню, как в леса ходил
Навестить дрозда!

Нахлобучив глухаря,
С совами бухал!
Пусть всё это было зря -
Был я глуп и мал...

С птицами я по хуйне,
Типа, просто так -
Нравились и бабы мне!
Я же не дурак!

Беспонтовое игрословие или Маленькая разница

Сударь кинул перчатку
За то, что я кинул сладко
Палку его жене.
Он кинул перчатку мне.

За то, что провёл с ней ночку,
За то, что отбил жену,
Сударь отбил мне почки.
Обе, а не одну.

Всё было не против правил,
Ведь правила были просты:
За то, что в пизду я вставил,
сударь мне вставил пизды.

Он бил меня в область паха,
В паху разглядевши зло.
За то, что её я трахал,
Он трахал ногой в ебло.

И сударю было мало
Того, что я еле жив.
За то, что она стонала,
Стонал я, как не мужик.

Лежу я в кровавой луже
И мыслю со стороны:
Она положила на мужа,
А я наложил в штаны...

Всё честно и всё прекрасно,
Но разница лишь в одном:
Отделалась баба оргазмом,
Обделался я говном.

Завязал

Чтоб не провоцировать бесчинства,
беспорядков чтоб не учинять,
Я про сексуальные меньшинства
уж давно зарёкся сочинять!

Как ни напишу стишки про геев
(как ты их в стихах ни прокляни!) -
оживятся и в тени деревьев
Долбятся неистово они!

Тут же оживают городища,
сёла, небольшие городки! -
Пидоров несчитанные тыщи
чистят оголтелые гудки!

Трахают друг друга что есть мОчи
ДНЁМ И НОЧЬЮ ПОД ОРГАННЫЙ ШУМ
САТАНЫ!!!
...и я теперь, короче,
про педрил ни строчки не пишу.

НЕПРИСТУПНАЯ

Я напал на тебя в подворотне,
Ну, а дальше я помню смутно...
Ты была в сарафане, вроде,
И вела себя крайне распутно.

Вроде, помню, подкрался близко,
прошептал тебе нежность в ухи -
Ты, как грязная каратистка,
заебенила мне с вертухи...

И, стекая соплёю по стенке,
бормоча прописные истины,
Я глядел на твои коленки
и на ляшки твои мясистые...

Но не ляшки меня восхищали
И не задница твоя крупная -
Я стонал, находясь в астрале:
"Ах, какая же ты неприступная!"

Колхозный романс

Ты сказала мне: "Лёня! Уйди!"
И глазами блажной попадьи
Ты мигнула, и в лифчик легко
Ты засунула обе груди.

Я к такому ваще не привык!
Только-только я к титям приник,
обломала жестоко меня!
Ах, какая ж ты, Зоя, змея!

Уебать бы тебе сгоряча!
Но не буду рубить я сплеча.
Я - мужик! Я, губу закусив,
Допишу этот горестный стих!

Прочитаю в сельпо, и в цеху!
Будут строки у всех на слуху!
Как ты сделала, Зоя, облом!
...И тебе ж будет стыдно потом!

ПРОЗРЕНИЕ

Вышел на зелёный бережок
И, рыдая, рукописи сжёг...
Я рыдал с рассвета до зари...
Ах, гори, хуйня моя, гори!