Все началось... с моего рождения. Помню себя в 3 года: лежу на кровати и думаю - мама, возьми меня на руки. Мама протягивает руки и берет меня. Я могу управлять её мыслями. Ведь не зря же они звучат у меня в голове. Мама, погладь меня по голове. Мама, я хочу есть.

Пять лет. Я росту необщительным и замкнутым. Меня отправляют в детский сад. Это не сад, это ад. Я целый день сижу и стараюсь ни о чем не думать. И как другие так хорошо удерживают свои мысли и общаются со всеми? Дни проходят в сидячей позе в углу. Воспитательница замечает это и советует обратится к врачу. Я закатываю истерику - не надо к врачу! Опять уколы и кровь из пальца! Мама успокаивает. Это другой врач, это хороший врач. Но я ей не верю и убегаю из кабинета. Диагноз уже поставили - психопатия, задержка психического развития.

Семь лет. Подготовка к школе. Я не хочу в школу. Ну и что, что я умею теперь управлять мыслями, это очень трудно и изматывающе. На подготовительных занятиях я обнаруживаю странное явление - не все слушаются моих мыслей. Почему та девочка не повернулась? Почему тот мальчик не уронил карандаш? Они меня не слышат? Задание я не выполняю. Мне оставляют его на дом. Но дома мне не до этого: я закатываю истерику, сам не знаю по какой причине. Смесь обиды со злостью. Мама плачет. Ведь я у нее один. Отец ушел, когда мне было 4, больше близких родственников нет. Мама закрывает меня в комнате и уходит на кухню. На пике истерии мое сознание помутняется и больше я ничего не помню.

Десять лет. Хожу в школу, учусь на 4 и 5. В школе хорошо, там я могу отвлечься и смотреть наружу, а не внутрь себя. Учителя удивлены - они не ставили на эту лошадь. Я даже завожу друга. Мальчик, слегка похожий на девочку. И почему с ним никто не дружит? Дома я занимаюсь уроками и одним интересным делом: открываю книгу на случайной странице и эту страницу ее в тетрадь. Столько лет я проживу. Стараюсь брать книги потолще.

15 лет. 9 класс. Учеба дается не так хорошо. Компьютерные игры интереснее. Ведь там можно набирать очки. А очки - это деньги, которые я заработаю, когда вырасту. Очередная порция очков записывается в тетрадь. И тут я решаю подвести итог. Солидная стопка тетрадей на два килограмма лежит передо мной. И тут меня осенило. Я не смогу пересчитать. Меня ненадолго отпускает. Я понимаю, что передо мной стопка макулатуры, исписанная никому не нужной херней, а у меня впереди серое и скучное будущее в бедноте и нищите. Пока мамы нет дома, я беру тетради и по одной сжигаю их в ванной. Все мои годы жизни, деньги и прочее счастье превращается в пепел. Закончив, я убираю сажу и мою ванну. Запах гари, правда, остался, но ничего, я проветрю. Открываю окно и иду спать.

Просыпаюсь от ругани матери. Ничего не понимаю. В комнате около нуля градусов - февральский ветер быстро выстудил квартиру. Запах гари напоминает о произошедшем. И тут мне становится жаль все, что я на протяжении семи лет копил в своем шкафу. Слезы медленно наворачиваются на глазах. И вот это уже не капли, а целые ручьи. Мое сознание снова помутняется.

17 лет. Декабрь, 11 класс. Во мне что-то изменилось. Я теперь не исписываю тетради. Я все держу в памяти. В отличии от уроков. Школу я уже 5 недель не посещаю. Разговоры с соц. педагогом и директором школы не переубедили меня. Последнее время я боюсь выходить на улицу. Ведь уже много людей знает про то, чем я занимаюсь. Я целый месяц держал в памяти эти числа, когда все вокруг слышали то, что я думаю. Я больше не выйду на улицу. Интернет - наше все. Я выучусь по интернету и поступлю в МГУ. Ведь у меня отличная память и высокий интеллект. А у других интеллект ниже, но есть люди с высоким социальным интеллектом. А есть еще эмоциональный интеллект и экстраверсия/интроверсия. Я придумал новую классификацию людей! Но она требует доработки. А чтобы никто не узнал, что я придумываю для мира, я делаю это под музыку. Так мои мысли никто не услышат, раз я их плохо слышу.

Проходят дни. Я провожу их перед компьютером. На уговоры матери пойти с ней я не обращаю внимания. Перерывы от мыслей - только на туалет и еду. Еды можно и поменьше, от обжорства страдает интеллект, а без него мне не построить идеальную классификацию. Оттачивая мастерство классификатора, я смотрю фильмы и выясняю, кто каким интеллектом обладает. Записываю в тетрадь.
В один из дней мне становится плохо. Поднимается температура, тошнота и рвота. Мама вызывает на дом двух врачей. Зачем двух? Ааа, это врачиха и медсестра. Они беседуют со мной, затем с мамой. Уходят. Я снова закрываюсь в своей комнате, мама уходит в свою. Вечером она дает мне таблетки.
Прошло две недели. Интерес к классификации как-то исчезает. И мне нисколько не жалко. Врач приходит снова и интересуется моим самочувствием. Выписывает мне новые таблетки. От них я сплю целыми днями и ничего не хочется делать, даже думать. И хорошо, ведь никто не услышит моих мыслей. Скоро что-то произойдет...
Прошла еще неделя. Решаю бросить эти сонные таблетки. Просыпаюсь в хорошем расположении духа. И тут наваливаются воспоминания - все, с самого детства. Я замечаю, что мысли не звучат. Как же легко теперь думается! Я смотрю кино. Какие родные люди, ситуации... Какой же бред был раньше. Новая пачка тетрадей превращается в пепел без капли сожаления. А как же МГУ? Как же новая теория информационного метаболизма людей? А к черту это все.
Но это состояние продолжается недолго. Уже на завтра судьба приготовила подарок. Болезнь вновь берет верх над разумом. Я в слезах. Я всю жизнь провел в бреду, я просрал все детство. Когда все играли, я только и мог, что сдерживать свои мысли. Когда все учились, я только и мог, что исписывать тетради. От горя мое сознание опять помрачняется…

Прихожу в себя в больнице. На руке три глубоких пореза - я пытался вскрыть вены ножом. Выясняю, что я уже тут три дня. Я уже знаю, что я псих и что я в психушке. Но мне место не тут, а на том свете. Но ударные дозы феназепама умеряют пыл покинуть этот свет. Полторы недели провожу в состоянии овоща, затем потихоньку отхожу. Выпускают только через месяц. В выписке диагноз F20.004. Параноидная шизофрения, непрерывно текущая, неполная ремиссия. Чувство реальности так и не вернулось, зато ушел бред и звучание мыслей при относительной сохранности критики. Я остался с исковерканным прошлым и пустым будущим.